Тем не менее в НКВД решили проверить данные, а затем начать приготовления к возможной операции. Выбор пал на специально подготовленный диверсионный отряд под руководством будущего Героя Советского Союза Дмитрия Медведева. Медведев был мастером своего дела, но у его отряда был большой недостаток: он действовал в районе Ровно, то есть значительно западнее Винницы. Винницкие же партизаны не располагали нужными силами. Поэтому дело затянулось. Медведевцы лишь позже достали необходимые сведения, захватив осенью 1943 года документы со схемой «Вервольфа». Рассматривался даже вариант бомбежки ставки с воздуха. За Винницей велось тщательное наблюдение. 25 января 1943 года Берия представил на имя Сталина показания пленного немецкого летчика, подробно описавшего ставку «Вервольф» [51] . Однако эти данные не могли уже пригодиться: Гитлер в 1943 году был в Виннице лишь недолго, а затем покинул ее навсегда, перебравшись в ставку «Вольфшанце» близ восточнопрусского города Растенбург.
Тандем Судоплатов — Эйтингон был по-своему идеален. Коренной пролетарий, пользовавшийся полным доверием и имевший давний стаж в ЧК, Судоплатов умел хорошо ладить с начальством и находить фарватер в бурных лубянских водах. Выходец из бедной еврейской семьи, Наум Эйтингон имел два минуса: во-первых, свое происхождение (в 40-х годах это уже вызывало подозрение, а в 50-х привело Эйтингона в тюрьму), во-вторых, эсеровское прошлое. Но перевесили блестящий комбинационный ум,. всесторонняя подготовка (военная академия), знание языка и большая практика нелегала на Дальнем Востоке, в США, во Франции, в Испании и Мексике.
Задача выглядела так: для организации любой операции в самой Германии нужно было заслать туда верных и умелых людей. Это было трудной, но выполнимой задачей.
Для операции надо было искать человека, а для него — легенду. Она была найдена благодаря одному случаю, попавшему в поле зрения НКВД. Осенью 1941 года при невыясненных обстоятельствах к немцам под Москвой перешел известный артист Всеволод Александрович Блюменталь-Тамарин. Сын знаменитой актрисы Малого театра, он был личностью неординарной: ни в одном театре не уживался, блестяще играл с небольшой собственной труппой трагические роли, но пользовался репутацией неуравновешенного человека, к тому же склонного к загулам. Когда немцы подошли к Москве, он остался на своей даче в Новом Иерусалиме. Вскоре его хорошо поставленный голос зазвучал на волнах немецких радиостанций, вещающих на Красную Армию. Вопрос ставился так: а если послать человека как бы к Блюменталь-Тамарину?
Осведомленность НКВД о советском обществе уже тогда была известна. Всеслышащие уши и всевидящие глаза секретной службы были ее непременными атрибутами. Особенно внимательное наблюдение велось за деятелями культуры и искусства. Был и специальный отдел в Секретно-политическом управлении НКВД.
Виктор Николаевич Ильин в предвоенный период занимался именно этой сферой. Участник гражданской войны, политработник, заместитель директора треста «Союзкинохроника» (на фото он изображен в этом качестве вместе со Сталиным в день его 50-летия), с 1933 года он работал в НКВД, зная в Москве вся и всех. Благодаря этому Ильину и удалось найти путь.
Цепочка выглядела так: Блюменталь-Тамарин, женатый на актрисе Инне Лащилиной, был в ближайшем родстве с известной в Москве артистической семьей. Красавица Августа Миклашевская, игравшая в Камерном театре, была последней любовью Сергея Есенина, а ее муж, танцор Лев Лащилин, был братом Инны, супруги Блюменталь-Тамарина. Ильин знал и сына Августы — молодого и энергичного Игоря, начинающего боксера. Таким образом, комбинация выглядела так: послать за линию фронта Игоря, который, вполне естественно, будет ссылаться на свое родство с дядей Всеволодом.
Сказано — сделано. Ильину осенью 1941 года не составило труда установить, что Игорь Миклашевский служит в армии где-то под Ленинградом, куда майор госбезопасности немедля полетел, разыскал красноармейца Миклашевского и привез его в Москву.
Игорь охотно согласился на предложение Ильина работать в тылу врага. Молодой человек, способный боксер (стал чемпионом Ленинградского военного округа), был рад использовать свои способности в ответственном деле. Началась подготовка к опасной работе: изучение легенды, приобретение навыков к разведывательной и диверсионной деятельности. Она заняла примерно полгода, после чего Миклашевский зимой перешел линию фронта.
Надо полагать, что весной 1942 года Павел Судоплатов и Наум Эйтингон были немало обрадованы сообщением, пришедшим из Берлина: Игорь Миклашевский достиг цели.
Игорю пришлось пройти через огонь, воду и медные трубы немецкой контрразведки. Его тщательно проверяли — не советский ли агент, подсаживали осведомителей, даже инсценировали расстрел. Но в конце концов Игорю поверили, зачислили в «восточный легион», разрешили встретиться с дядей Всеволодом и тетей Инной. Он стал осматриваться среди будущих власовцев, посещать так называемый «восточный комитет». Правда, его свобода передвижения была ограничена. Зато помогла боксерская перчатка. Его стали выпускать на ринг, и во время одного из боев его приметил знаменитый Макс Шмелинг — чемпион мира, гордость нацистского спорта, лично принятый в высших кругах рейха. Шмелинг подарил Игорю свою фотокарточку с автографом, что стало для «легионера» своеобразным пропуском, учитывая славу и репутацию Шмелинга.
Но Игорь посетил не только дядю и тетю. Ему в Москве был дан один берлинский адрес, куда он должен был «заглянуть» и по возможности обосноваться. Имя, названное в Москве: Ольга Константиновна Чехова.
Подлинная роль знаменитой немецкой актрисы Ольги Чеховой еще требует выяснения. Ее мемуары, вышедшие под названием «Я ничего не скрываю», лишь чуть-чуть приоткрыли завесу: из них лишь ясно, что она действительно была вхожа в высшие круги, не раз встречалась и беседовала с Гитлером, Герингом и Геббельсом, порой позволяя себе большие вольности. Например, как она сама пишет, перед нападением на Советский Союз предупреждала об опасности и безнадежности этого предприятия.
Ольга Константиновна Книппер родилась в 1897 году на Кавказе в семье известного инженера-железнодорожника, причем пути трех детей Константина оказались различными. Ада уехала в Германию, где стала преподавателем русского языка. Лев служил в Белой армии, но в 1921 году вернулся из Югославии в СССР и стал известным советским композитором. Автор многих симфоний и опер, он завоевал всемирную известность песней «Полюшко-поле». Немалые услуги Книппер оказал и советской разведке.
Ольга же, натура художественная, начала со скульптуры, но перешла на сцену. Нашумел ее недолгий брак с великим русским актером Михаилом Чеховым. Но не менее существенной в ее жизни оказалась роль ее тетки — знаменитой Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, одной из основательниц МХАТ, жены великого писателя. Младшая Ольга играла у Станиславского, но после развода уехала в 1921 году в Германию, где сделала большую карьеру на подмостках, но главное — на экране. В Германии она стала одной из самых известных звезд немецкого и мирового кино. Ольга Чехова прожила бурную и долгую жизнь, скончалась в 1980 году.
Об Ольге Чеховой бродило по миру немало легенд, в том числе и о ее тесных связях с далекой родиной. Павел Судоплатов утверждает: да, так оно и было. Он узнал об этом не от кого иного, как от Лаврентия Берия, который был в курсе деятельности Чеховой, ее огромных связей. От нее в Москве знали о многом важном, что совершалось в имперской канцелярии.
Ольга Чехова принадлежала к числу немногих, кто считался «личным агентом» Лаврентия Берия. Это означало, что все связи с ней контролировались лично наркомом. Когда зашла речь о посылке Льва Книппера в Швецию для организации встречи с Чеховой, эта идея была отвергнута Берия лишь потому, что встреча могла быть «засечена» немецкой агентурой. Берия не хотел рисковать своим «личным агентом», которого никогда не видел, но сообщения которого (порой не очень значительные) сам устно докладывал Сталину. Тому было весьма лестно ощущать, что узнает какие-то, может и не столь важные, подробности из жизни «высшего нацистского света».
