– Идите, старший лейтенант, смотрите, может, кого-то узнаете, – сказал Колосов.

– Может, – участковый покосился на дверь сауны. – М-да… Первый-то раз, как вошел туда, прямо обалдел. Никогда так себя не чувствовал – подумал спазм сердечный, – участковый медленно пересек холл. – Да нет, не признаю я их. Нездешние они.

– Вы же их толком не разглядели.

– Сейчас погляжу. Конечно, погляжу… А если пришлые они, ну, с Москвы или, скажем, калужские? Не на метле ж они верхом сюда прилетели? Автобусом если? Или на машине. Так тогда машина должна стоять ихняя тут, у сауны, а ее нет.

– Нет машины? – спросил Колосов. – Точно нет?

Но прояснить этот важный вопрос он для себя в разговоре с участковым и местными оперативниками не успел. И ознакомиться с вещами потерпевших – тоже. Зазвонил мобильный – похоронный марш, мелодия, специально выбранная для так называемых деловых звонков.

– Никита Михайлович, – услышал он голос дежурного по главку, – что за сутки сегодня – прямо беда. И снова по вашему профилю.

– Что еще стряслось?

– Еще один труп.

– Где?

– На территории заброшенного кладбища в заповеднике Мамоново-Дальнее – это каких-то километров двадцать от вас.

– Что, тоже повешенный? – спросил Колосов.

– Туда вторая опергруппа из местного территориального отдела уехала. Подробности пока неизвестны. Но судя по всему труп явно криминальный. Начальник УУР просил передать вам, что ваше присутствие и там необходимо.

Было восемь часов утра. За окном сауны вовсю уже распевали птахи. А по небу тучными стадами бродили свинцовые тучи – с юга тихой сапой надвигался на Москву новый циклон.

Дракон проснулся, открыл пасть, зевнул и захлопнул ее, как гигантский капкан. Солнце, пронзившее лучами густую листву, играло на драконьей чешуе радужными бликами. Каждая чешуйка была размером с чайный поднос сочно-изумрудного цвета – Иван Канталупов видел все это своими собственными глазами и как всегда мечтал подкрасться к чудовищу поближе, чтобы дотронуться до его роскошной глянцевой чешуи, до острых шипов, усеявших хвост, которым дракон с одного удара валил вековые дубы в долине.

Однажды подкрасться и коснуться Ивану Канталупову удалось. Чешуя дракона оказалась гладкой и бархатистой на ощупь, как женская кожа, как нежная кожа Ирины, медом тающая под ладонями…

Ивану Канталупову снова, в который уж раз приснился все тот же сон. Дракон – сказочная тварь с клыкастой пастью. И вновь во сне он вспомнил Ирину.

До службы в армии Иван Канталупов безвыездно проживал в славном русском городе Мышкине, что на Волге, по которой день-деньской плавают теплоходы с туристами. В тишайшем Мышкине драконов не было и в помине. Там издревле царила мышка-норушка, ставшая местным коммерческим брендом. Мышей Иван Канталупов не выносил и с детства гильотинировал мышеловкой. А дракон ему нравился всегда. Дракон, дракон, дракон… – он повторял порой про себя это слово, как заклинание, – дракон, дракон, дракон…

После службы в десантных войсках он вернулся в родимый Мышкин и женился на своей однокласснице Оле Митрохиной, что верно, без всяких там закидонов ждала его. Он был у жены своей первым и единственным – он доподлинно знал это и какое-то время страшно этим гордился. Через год после свадьбы родился сын Игореха. В июльскую ночь необычайно сладкую, душную, когда они с женой в трудах, в поту и восторгах соорудили себе наследника, Ивану Канталупову и пригрезился впервые воочию дракон. Он спал в горном ущелье, под сводами древнего леса. Огромная, как дом, рептилия была настоящим чудом. Канталупов во сне хотел подойти к чуду поближе, потрогать эти его потрясающие зеркальные чешуины и шипы. Но побоялся страшных драконьих зубов – во сне.

В апреле родился сын. Жена Ольга полностью растворилась в обретенном материнстве, начала толстеть как на дрожжах, стала адски говорливой, ревнивой и как-то в момент поглупела и опошлилась, чем крайне разочаровала Ивана Канталупова, который к этому времени крепко встал на ноги и вообще был о себе очень высокого мнения.

У Канталуповых в Мышкине было пруд пруди родни. Дядя Ивана по матери работал в местной администрации. И сумел выхлопотать для племянника льготы на банковский кредит и аренду помещения под небольшой продуктовый магазин в самом центре городка – на торном и благодатном туристском маршруте. Иван Канталупов водки в рот не брал – только пиво, деньги считать умел и на ветер их не бросал, обладал ушлой сметливостью и коммерческой жилкой, и поэтому предпринимательство у него (может, и с благословения дядьки-чиновника) пошло в гору. Магазинчик превратился в, пусть и небольшой, «универмажек». Если приедете или приплывете на теплоходе в славный Мышкин-град, то от пристани сразу вверх на главную улицу. А тут рядом с наполовину еще отреставрированным собором и трактиром в стиле а ля рюс – торговое заведение Ивана Канталупова: продукты, промтовары, хозтовары, товары для дома, сувениры для туристов, пиво-воды-вино, мини-салон сотовой связи (а как же!), металлоремонт и комнатушка, где стоят компьютеры с доступом в Интернет – все под одной крышей, на небольшой площади, компактно и очень удобно.

Предприятие окупилось и стало давать доход через два года. Иван Канталупов переехал с женой в новый двухэтажный дом на высоком берегу Волги, купил подержанный внедорожник, купил новую мощную моторку, скатал с семейством в Сочи, в Египет и в Таиланд и начал всерьез считать, что жизнь удалась.

Но дракон, дракон, дракон спал-дремал вполглаза, ждал своего часа где-то там, в сумрачном ущелье, среди мха и влажных камней…

А потом произошло это самое дело. Только вот тут с хронологией у Ивана Канталупова было что-то не ахти. Дракон ли уже проснулся, открыл пасть, зевнул и захлопнул ее, как гигантский капкан, едва не прокусив насквозь солнце над Волгой? Или же сначала к пристани Мышкина причалил четырехпалубный туристский «Константин Коротков»? Или все это произошло одновременно, сплетясь в неразрывное целое? Солнце-то над Волгой жарило – это точно. Огненный шар плыл, казалось, над самой водой. На «Короткове» играла музыка. А Иван Канталупов просто проезжал мимо пристани на машине – просто мимо, по своим делам. С теплохода на берег валом валили туристы. И в их чужой беззаботной толпе он и увидел ее. Ирину. Он сразу остановился, ну просто невозможно было ехать мимо – непременно в столб врежешься, когда перед глазами такое. Такая…

Она шла в компании подруг, но шла так, словно была одна в целом мире – очень высокая, гибкая, как лоза, с рыжими волосами, такими обильными, длинными, шелковистыми, что аж делалось страшно. И сердце так и екало в груди – мать моя родная, да неужели же это наяву, а не в кино?

А походка у нее была такая, что вообще… А глаза серо-голубые… На черный пыльный внедорожник, загородивший дорогу, она взглянула мельком, с досадой – конечно, москвичка коренная, удельная, видела она и не такие тачки и, наверное, каталась в них по Москве с поклонниками-женихами. Иван Канталупов за рулем в то мгновение (господи боже, а дракон-то, дракон уже проснулся, встал на свои кривые лапы и начал принюхиваться к запахам леса, чуя добычу!) совсем не привлек ее внимание. Да и как было привлечь? Внешность у Ивана Канталупова была самая обыкновенная – ну, здоровяк, силой бог не обидел. Молодым парнем был еще так, ничего, не урод. Ну а сейчас тридцатник разменял – волосы поредели, пришлось стричься коротко, ежом, лысину маскировать. Живот от пива давно округлился, щеки, подбородок сытостью налились. Как тут удержишься? Торговля своя, продукты свежие, хорошие, аппетит генетический по деревенской родне – что ни дай, всего мало. И вообще, на что тут любоваться – морда красная, как у всех толстяков от жары, нос еще в давней мальчишеской драке перебить спроворили, руки сильные, хваткие – гвозди из досок рвут на спор, но пальцы как на грех – сосиски сосисками. А тут еще печатка на мизинце золотая – самая что ни на есть провинциальная «шикуха». И костюм спортивный «Адидас» вот с такими лампасами. В Мышкине-то красота красотой, а как такой женщине стильной, столичной поглянется?