– Откуда?! – возмутился Кошелев.

– Ну да! Твой инструмент – лопата… Вот что, нужна база…

Дэн задумался. Впервые за вечер посетила мысль: сегодня, как и вчера, заснуть придется не долларовым миллионером, а обычным менеджером фирмы «Хаум Раум Баранаум». Атака все же захлебнулась.

Сон менеджера Скотопасских не устраивал. Он знал: миллионеры спят иначе. Их сон подходил ему больше…

Люда Тупозаглотышев, который из конспирации так удачно представился лицом женского пола, обманутый им доверчивый журналист были возле автосалона. Того, где Скотопасских приобрел изящное «рено».

Нити, уцепившись за которые можно добраться до Скотособакина, сходились именно здесь. Журналист видел их рваные, раздерганные концы.

Несмотря на поздний час в стеклянном помещении сновали люди. Стоя на противоположном тротуаре, Тупозаглотышев вглядывался в бывшую работу.

По торговому залу бегали Чинарев, худущая девица, – она трясла рыжими волосами, – важный директор Федор Петрович.

«Пытаются восстановить систему…» – равнодушно подумал Тупозаглотышев. К запертым дверям подкатили новенькие «Жигули» – пятая модель – из них как пожарники, прибывшие на возгорание, торопливо выскочили два человека. Они были молоды и самоуверенны. В руках один держал матерчатую сумку.

Незнакомцы забарабанили в дверь. Толстое стекло откликнулось на всю улицу. Звонков двое отчего-то не признавали.

Рыжая девица кинулась навстречу.

– Это уголовный розыск! – испуганно произнес Люда. К этому моменту он протрезвел. Приключившиеся события представлялись еще в более мрачном свете, чем в момент увольнения. – Сейчас меня арестуют!

Быстро пошел прочь. Журналист схватил его за рукав, затащил за «Газель», – грузовичок стоял у стены на широком тротуаре.

– Ты не хочешь увидеть, что дальше?

– Что смотреть?! Это легавые! За мной!…

Харепробойцев стал убеждать Люду: двое никак не могут быть за ним, все знают – Тупозаглотышева уволена, чего ей сидеть в офисе? Да еще ночью!…

– Им лучше попытаться схватить тебя дома! – обнадеживающе добавил Иван.

Люда чувствовал: он неадекватен, уходит в иную, параллельную реальность, уже трудно воспринимать мир. Общая картина дробится на мелкие части. Как калейдоскоп: каждый раз складывается по-разному.

– Не волнуйся! – Харепробойцев ткнул его в брюхо. – Понаблюдаем за ними! Авось все обойдется!

Стоя за грузовичком они смотрели на автосалон сквозь два стекла кабины. Происходившее в торговом зале тоже за толстым стеклом.

На события взирали через три слоя стекла.

– Охренеть можно! – пробормотал Люда. – Три слоя стекла!…

Еще утром мог ли он знать, – благополучный сотрудник автосалона! – как все получится?! Изменчива жизнь плебея! Дураки думают: если не высовываться и ни во что не лезть, проблем не будет. Проблемы будут! Они трусливы. Они боятся задирать сильных и потому ищут для эскапад маленьких лопоухих толстячков. Они набрасываются на них, превращают в ничто, в кучу страдающего дерьма, напуганного и истерзанного.

Двоих с сумкой уже впустили в автосалон. Не медля ни секунды ринулись к компьютеру, за которым работал Тупозаглот.

Люда негромко затянул старинную арестантскую песню.

– Я должен поработать над этим сборником… Это непросто: нужен свет, спокойная обстановка, – проговорил Дэн. – Иначе атака, столь победоносно начавшаяся, может захлебнуться.

Он раз за разом перелистывал кроссворды. При таком освещении, если хочешь что-то рассмотреть, надо напрягаться.

– Начну мучаться с ними в машине, глаза чего доброго устанут, – сказал Скотопасских. – На хрена мне очки?!

Он взглянул на приятеля. Огромная голова могильщика неподвижна, как верхняя часть бронзового монумента. Ни один мускул не шевелился. В мозгах Виталика в эту секунду шествовала мысль: все же свалял дурака. Кошелев наблюдал за ее плавным движением без энтузиазма. Дэн отвлекал его.

Мысль слаба. Она передвигалась медленно, как калека, входящая на мост через ущелье. Слабый ветерок – и тот способен ее опрокинуть.

– Мне нужна база!… – выговорил Ден.

Мысль рухнула в пропасть.

– Какая?… Ремонтная, машинотракторная или скотоводческая? – вяло откликнулся Виталик. – У меня есть одна на примете… По разведению племенных крупношерстных крокодилов.

– Любой наступающей армии необходима база! Ты что, не понимаешь?!

– Нет. Если нужна база, здесь неподалеку, в десяти километрах, у кольцевой дороги есть складская. Автопогрузчики, коробки с товаром, охранники, которые пьют, когда на них не смотрит начальство… Тебе – туда. Ты можешь поселиться в коробке вместо телевизора. Или свить гнездышко в бочке с квашеной капустой…

Кошелев зевнул. Мысль, как Кощей бессмертный, была вновь на дорожке и медленно двигалась к мостику. Виталик терпеливо ждал.

– Мне нужна база, с которой я мог бы выезжать на мероприятия. После их проведения возвращаться обратно. Атака захлебнется! Ей не жить без базы. Войска требуют обеспеченный тыл.

Ден отчаянно хотел спать. Он привык дрыхнуть минимум с одиннадцати до девяти тридцати. Если накануне удавалось убедить Хоппера фон Поппера Первого, что в первой половине дня необходимо выехать на переговоры с заказчиком, – дрых до одиннадцати. После пробуждения за тридцать минут с грохотом собирался и отправлялся в офис. В зависимости от ситуации, выдавал за результаты встречи предыдущие достижения, либо предлагал отказаться от работы с клиентом. «С ними невозможно говорить!» – веско отмечал Дэн.

Немец, хитрый до простодушия, верил ему.

Дядино сообщение убило привычный ритм. Для его возрождения требовалось жилье, для съема требовались деньги. Чтобы добыть их – надо разгадать дядин кроссворд. Но отгадывать кроссворд в машине – подвергать риску зрение. Как прогрессивный молодой человек Скотопасских позволял себе все. Кроме одного – подвергать риску бесценное здоровье.

– Да, срочно необходимо осесть на базе! – заключил он. – И – диета, диета, еще раз диета… Конечно, нагрузка на глаза с этими кроссвордами будет ужасной. Но ничего… Наляжем на морковку. У тебя дома есть морковка?… Как ты думаешь, сколько морковок понадобится, чтобы возродить зрение. Я порушил его разгадыванием кроссворда. У тебя в апартаментах есть достаточное количество морковок?…

Смысл тирады про морковки был прост, как сам овощ. Дэн не забыл: днем могильщик пригласил его пожить в апартаменты. Как известно: хочешь заманить в дом важного гостя, приглашай не раз и не два… Раз-то был, а вот два-три – с этим Вит медлил.

– Поехали к тебе!… Момент настал. Атака захлебнулась… – иногда, в исключительных случаях, этикет позволял аристократам подсказывать крепостным крестьянам, что от них требуется. Так велось на заднем дворе французских Людовиков. Дэн уважал их.

– Подбрось-ка лучше до Москвы, – предложил Кошелев. Он ценил только легкие пути. – Синицы, гуси, утки – только в руках! О том, что в небе, будем молчать… Небо оставим пилотам дальней авиации. Пусть они гоняются за своими журавлями, пока не кончится керосин и страшный грохот не ознаменует их гибель.

– Не понял?

– Видишь ли, не собираюсь тратить силы и время на то, что не обещает гарантированного результата. Для меня восемь главных букв в жизни – это «гарантия».

Как следовало из слов, Виталик тоже был современным человеком. От окончательного «осовременивания», отделяло одно: он не признавал диет. Особенно морковных.

– Кстати, ты не дождался, пока автосалон выпишет тебе документы и съехал, – продолжал он. – А среди всего прочего, они должны были выдать гарантию. В случае поломки, можно ремонтировать «рено» без денег.

– Гарантия в чистом виде существует только на кладбище! – презрительно бросил Скотопасских. – Только там заказчик стопроцентно уверен в результате.

– Там я в последнее время и работаю. Мне нужна надежная, кладбищенская гарантия, что ты заполучишь в руки дядин миллион. Без кладбищенской гарантии не могу делать в проект никаких инвестиций. Ты и так обошелся слишком дорого. Не забывай о пятистах долларах, которые должен. Плюс расходы, понесенные потом: такси, пиво, еда, перфоратор… Не могу болтаться по городу в убыток. Предлагаю выгодную сделку. Поскольку все равно будешь миллионером, а одиннадцать тысяч в сравнении с миллионом – никакие не деньги, подари «рено». Автомобиль никак не оформлен. Что стоит вписать меня владельцем?!…