– Вы знаете, я в первый раз в такой ситуации.

– В какой?

– Ну вот в такой, что смогла поверить первому встречному.

– А ты разве еще не убедилась в том, что я не первый встречный?

– Убедилась, и все же я чувствую себя как-то неловко.

Мы вошли в лифт, который был под стать ветхому дому: несомненно, ему срочно требовался капитальный ремонт. Взглянув на тусклое освещение, я осторожно спросила:

– Не застрянем?

– Не переживай. Работал 50 лет и еще столько же проработает.

– В этом я с вами не согласна. Такое впечатление, что этому лифту место на свалке. В этом доме все такое старое?

– Какое есть. Ты думаешь, у преподавателя или даже у завкафедрой государственного института большая зарплата?

– Не знаю, но я думала, что такие, как вы, живут в более лучших условиях.

– Ты ошибаешься. Вот так и живем. Не жалуемся.

Открыв массивную, слегка перекошенную дверь своей квартиры, Петр Степанович пригласил меня внутрь и вошел следом за мной. Признаться честно, я еще никогда не была в подобных жилищах. Грязь, мусор и какой-то крайне неприятный запах, словно поблизости что-то протухло.

– Не обращай внимания на запах. Это у соседей лук загнил. У меня в комнате свежо и хорошо. Я всегда проветриваю.

– Это коммуналка?

– Она самая.

– А почему вы не сделаете соседям замечание?

– По поводу чего?

– По поводу загнившего лука.

– Бесполезно.

– Что значит бесполезно?

– Там алкоголики живут. Начнешь их в чем-то убеждать – себе дороже будет. Они живут по принципу: моя хата с краю, ничего не знаю.

– А разве в коммунальной квартире могут быть подобные принципы?

– Детка, в коммунальной квартире может быть все. Именно поэтому люди бегут из коммуналок.

Комната Петра Степановича была большая и светлая. В ней действительно было свежо. Нехитрая обстановка комнаты говорила о том, что ее хозяин достаточно стеснен в средствах.

– А мне всегда казалось, что такие люди, как вы, должны жить в роскоши.

– А я разве похож на миллионера?

– Нет, но ведь вы такую должность занимаете!

– Возможно, но она не такая хлебная, как мне бы хотелось.

Сев на старенький стул, я послушно сложила руки на коленях и посмотрела на мужчину взглядом, полным надежды.

– А вы и в самом деле правду по поводу кино говорили?

– Какого кино? – Мой новый знакомый снял пиджак, повесил его на спинку стула и расстегнул ворот рубашки.

– Вы же говорили, что у вас есть друг режиссер и что он ищет актрису для своего фильма. Я смогла бы сыграть главную роль или хотя бы принять участие в пробах.

– Не сомневайся. Я устрою тебе пробы. Детка, ты что будешь пить?

– Чай, – немного неуверенно ответила я.

– Чай – это несерьезно. Я считаю, что нашу встречу нужно отметить. Посмотри в сервант и выбери напиток по своему вкусу.

– Я не хочу спиртного, – покачала я головой и кинула взгляд в сторону серванта.

В отличие от скромной комнаты Петра Степановича содержимое серванта отличалось особой изысканностью и удивительным разнообразием. Создавалось впечатление, что вместо того, чтобы вкладывать заработанные деньги в интерьер своей комнаты, мужчина вкладывал их в «интерьер» своего серванта и забивал его всевозможными дорогими бутылками.

– Я не желаю слушать твое «не хочу». Тебя не каждый день приглашают для того, чтобы сделать из тебя звезду. Давай выпьем за знакомство. У меня есть вкусный ликер. Ты же сладкоежка, он как раз клубничный. Ну что, отмечаем? – Не дожидаясь моего ответа, мужчина взял бутылку ликера и достал из холодильника разрезанный на ровные куски торт. – Ликер с тортом – это же по-барски. Тебя, наверное, удивляет, что у меня холодильник стоит в комнате, но ты не забывай, что находишься в коммунальной квартире. Если бы я держал его на кухне, то мне пришлось бы повесить на него замок. Ну что, сладкоежка, налетай на угощенье.

– Мне самый маленький кусочек!

– А тебя тут никто спаивать и раскармливать не собирается.

Налив мне достаточно большую порцию ликера, мой новый знакомый тут же залпом выпил полную рюмку водки. Я стала медленно пить свой ликер и обдумывать продолжение нашего разговора.

– А у тебя родители-то есть? – Мужчина задавал мне вопросы и, как только я делала глоток, тут же подливал мне ликер, так что мой бокал был всегда полон. – Как они тебя отпустили? Ты из неблагополучной семьи?

– Прекратите. Я больше не буду пить, – пробовала протестовать я.

– Да ладно тебе! Живем один раз. Не знаю, как тебе, но мне наше знакомство очень даже приятно. Ты не ответила на мои вопросы. У тебя родители-то есть?

– Конечно, есть.

– А как они тебя отпустили?

– А что им оставалось делать? Меня вообще тяжело от чего-то удержать. Родители покричали, конечно, перед отъездом – этим дело и закончилось. Кстати, я бы не назвала свою семью неблагополучной. Вполне нормальная семья. Отец, конечно, выпивает; мать поколотить может, но я уже к этому вполне привыкла. А зачем вы это спрашиваете?

– Просто из праздного любопытства.

– Петр Степанович, так когда вы позвоните своему режиссеру? Вы и правда устроите меня на подготовительные курсы? Мне кажется, что все это сон. А хотите, я вам стихи почитаю? А может, басню? Я их много знаю.

– Зачем? – опешил уже подвыпивший мужчина.

– Как это зачем? Я ведь к поступлению в институт черт знает сколько готовилась – не один сборник стихов наизусть выучила. Такое количество стихов мало кто знает. Я, конечно, понимаю, что в этом деле главное не количество, а качество, но у меня качество тоже не страдает. Я ведь читаю с душой. Послушайте, пожалуйста.

– О, нет, – замахал руками Петр Степанович.

– Ну почему? – расстроилась я. – Почему? Меня сегодня в комиссии слушать не хотели, так хоть вы послушайте.

– Этого мне на работе хватает. Потом почитаешь. Я верю, что ты и стихи, и басни, и песни знаешь. А вот как у тебя с этюдами?

– Нормально. Я просто до них не дошла. У меня вообще фантазия богатая: я в школе всегда участие в художественной самодеятельности принимала. У нас театральная студия была, так я всегда с таким вдохновением играла. Между прочим, все главные роли были мои. Так что я – прирожденная актриса с детства.

– Сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

– Я вам серьезно говорю!

– Я тоже.

– Что вам изобразить?

– А что ты умеешь?

– Да что угодно. Я могу изобразить даже чайник. Хотите?

Я быстро встала со своего места, но мужчина отрицательно закачал головой и жестом дал понять мне, чтобы я села обратно.

– Деточка, я тебе верю. Не стоит показывать чайник. Я верю, что у тебя это очень хорошо получается. Лучше изобрази мне служанку.

– Кого?

– Служанку. Такую милую, молоденькую девочку-служанку, которая исполняет все желания своего хозяина.

Я слегка напряглась и спросила обеспокоенным голосом:

– А хозяин кто будет?

– Я. Деточка, открой шкаф. Там лежит коротенькое серенькое платьице с симпатичными складками, беленький кружевной фартучек и чулочки в сеточку. Не переживай, все вещи твоего размера. Так что все подойдет. Да, еще забыл про туфельки на высоких каблучках – там же три пары разного размера. Поищи свой размерчик и примерь. Думаю, какие-нибудь туфельки тебе обязательно подойдут. Давай, деточка, не тяни время. Переодевайся. Если ты меня стесняешься, то можешь открыть дверцу шкафа и переодеваться за ней. Мне просто не терпится тебя увидеть в роли служанки.

– Петр Степанович, а я вам ее так изображу, без всякого костюма, – растерялась я еще больше.

– Без костюма тяжело войти в образ. – Мужчина вновь подлил мне ликер и наполнил свою рюмку.

– Войти в образ можно и без костюма. А вы меня споить, что ли, собрались?

– Боже упаси! Я малолетних девиц не спаиваю. Я всего лишь тебя угощаю. Света, прекрати капризничать. Иди переодевайся. Мой знакомый режиссер ищет девушку на главную роль, и если хочешь знать, то это роль служанки. Мы должны с тобой все хорошенько отрепетировать.