– Зачем нужна независимость, например, Роксане? – Васильев покачал головой. – Она и так не зависит от Солнечной системы. На этой планете даже нет ни одного Воина. Она прекрасно справляется со своими проблемами без ценных указаний из метрополии, а налоги для столь дальних колоний составляют просто смехотворные суммы. Рисковать ради теоретической свободы практическим благополучием роксанианцы не станут.

– Кто бы ни был нашим невольным помощником, почва для переговоров с землянами у нас есть, – заметил первый оператор.

– Пока она больше похожа на трясину, – возразил координатор. – Наши потенциальные партнеры на прародине – весьма серьезные люди. В истерические выкрики репортеров они не поверят. Максимум, чем нам помогут репортажи столичных каналов, – вызовут у землян головную боль от назойливого повторения одних и тех же слов: «Марс, покушение, ответный удар».

– Это послужит неплохой подготовкой к внушению, говорю вам, как доктор доктору, – заверил Виктор. – Когда проблема на слуху, ею легче манипулировать.

– Я инженер, – угрюмо ответил координатор. – Хотя, возможно, вы правы.

– Конечно, прав, – врач усмехнулся. – Что будет проще, говорить с человеком, который даже не подозревает о существовании Марса, поскольку прожил на Земле все свои сто лет, не зная ни забот ни хлопот, или с тем, кого уже просто тошнит от упоминания о проблемах Красной планеты?

– Оба варианта сомнительны, но я вас понял, – ответил координатор. – Мы передадим приказ агентам. Резервный план будет реализован не позднее завтрашнего утра. Если, конечно, нас снова не опередят загадочные диверсанты.

Фантом Виктора отсалютовал сразу всем троим соратникам, и вернулся в память «домового». Доктор с облегчением отключился от управления лазерограммой, встал и, разминая затекшие от долгого сидения ноги, подошел к окну. Главный город марсианского юга накрыла ночная мгла. В нем было не принято расцвечивать ночи яркими огнями иллюминации и рекламных голограмм. Больше всего марсиане ценили чистоту и неприкосновенность природы, с таким трудом навязанной Красной планете. Врач затушил сигару и приоткрыл окно. В комнату тотчас ворвались шум теплого ветра и трескотня цикад. Виктор с удовольствием вдохнул свежий воздух и прислушался. К привычным ночным звукам добавился новый. То ли шорох одежды, то ли осторожные шаги по гравийной дорожке.

Доктор взглянул на выданную компьютером экранную проекцию и с удивлением обнаружил, что его недавний пациент медленно и осторожно удаляется в сторону шоссе. Васильев перевел взгляд на часы. После операции прошло всего пятьдесят минут. Обезболивание закончилось, края раны схватились, и жизни Стелса уже ничто не угрожало, но все равно вставать ему было рано. Впрочем, «бухгалтер» прекрасно понимал, что делает, и останавливать его было бессмысленно. К тому же Виктор знал, где в случае необходимости следует искать наемника.

– Габи, – позвал доктор. – Можете идти домой.

– Ну, нет, – ответила из опустевшей послеоперационной палаты сестра. – Одной по темноте мне идти страшно. Я даже в этой комнате опасаюсь оставаться с тех пор, как господин Стелс выразил желание сбежать из-под моей опеки.

– В таком случае, поднимайтесь ко мне, – предложил Виктор. – Расскажете, как прошла поездка на столицу. Ну, и вообще...

– Я думала, вы никогда не предложите, – с облегчением отозвалась Габриэлла. – Иду.

– Все это очень странно, – прогуливаясь из угла в угол просторного кабинета, заявил Диктатор. – Если злоумышленники хотели меня... устранить, то почему это у них не вышло? Зачем эта демонстрация силы? Открытый гипертоннель, переполох... Чего они добивались?

– Вы же сами сказали, – ответил председатель Совета Воин Громов. – Демонстрация силы. Враг показал нам, на что способен. Отчасти это похоже на брошенную перчатку. Вызов. Понимаете?

– Я-то понимаю, – заверил правитель. – А вот вы соображаете, чем это все может обернуться? Вы объявили боевую тревогу?

– Все Воины готовы действовать по первому приказу, – ответил Громов. – Что вы предлагаете сделать дополнительно?

– Вывести на орбиту корабли армады, – сказал Диктатор. – Если это, как вы изволили выразиться, «брошенная перчатка», то барьер, к которому нас вызывает противник, будет располагаться в космосе.

– Драться с Воинами в открытом пространстве дело безнадежное, – уверенно сказал председатель, – не думаю, что кто-нибудь успел об этом забыть. Скорее всего, враг решил применить тактику Третьей мировой войны. Этому способу ведения боевых действий уже более тысячи лет, но он по-прежнему эффективен. Просто в едином государстве для проведения таких кампаний нет оперативного простора и прецедента.

– Государственный терроризм? – Диктатор недоверчиво покачал головой. – Тактика армий в штатском? Почему же я до сих пор жив?

– Видимо, что-то во вражеских планах разладилось, – Громов пожал плечами. – И это говорит о том, что противник не так уж опасен. Настоящие профессионалы сбоев не допускают. Они продумывают все свои ходы заранее, с несколькими запасными вариантами.

– Один из инженеров предположил, что вектор тоннеля направлен в сторону Стрельца, – задумчиво произнес правитель. – Там нет колоний. Откуда тогда там взяться противнику?

– Как раз потому, что там нет колоний, место для плацдарма наиболее выгодное, – ответил Громов. – Никто не заметит и не доложит в контрразведку ордена. Ничуть не удивлюсь, если в Стрельце уже сосредоточились достаточно крупные силы вторжения.

– И после этого вы будете колебаться в выборе ответных мер?! – возмутился Диктатор. – Немедленно выводите на боевые позиции армаду!

– Для этого мне потребуется провести заседание Совета, – попытался уйти от прямого ответа председатель.

– Проводите, – твердо заявил правитель. – Только в экстренном порядке...

Когда Громов, откланявшись, вышел из кабинета, человек в потайной комнате невольно утер со лба пару крупных капель пота. Работать с такими серьезными подопечными было тяжело. Их разум поддавался внушению крайне неохотно. Проще было бы уговорить десяток фрейлин, чем одного Воина или правителя, но все-таки человек справился. Он был чрезвычайно доволен результатом, а еще тем, что теперь имеет за плечами столь полезный опыт. Справившись с одним Воином, он был почти уверен, что теперь сумеет воздействовать на любое их количество.

Человек бесшумно покинул укрытие и двинулся в сторону покоев ордена. Насколько в действительности полезен новый опыт, ему предстояло выяснить на практике...

– Значит так, товарищи Воины, – заявил в мыслеэфире Ямата. – В минувшем году проводником решений Совета и тактическим координатором был Купавин, но его время вышло. После Купавина на очереди в ведущие Воины года стоял Туркин, но этот доблестный титан за двенадцать часов до начала своего правления умудрился попасть в черный список. Следующим должен быть я, а потому разрешите мне и начать наше экстренное совещание.

– Разрешаем, – ответил Горич, – только не развози, как обычно.

– Буду краток, – заверил Ямата. – Диктатор уже предложил Совету объявить военное положение и приготовить армаду к походу в Пояс новых земель. По предварительным данным, тоннель спроецирован оттуда.

– Не спешит ли наш Главнокомандующий? – засомневался Туркин.

– Лучше перестраховаться, – вмешался в разговор Семенов. – Ничуть не удивлюсь, если все наши зонды вернутся в тщательно измельченном виде, а следом за ними из тоннеля вынырнет пара диверсионных групп. Очень уж похожа эта тактика на классическую разведку боем. Наглость, быстрота и натиск. Почти по Суворову.

– Насчет наглости, по-моему, генералиссимус не упоминал, – заметил Туркин. – Первым пунктом было что-то о глазомере. Но я согласен с тем, что тоннель следует держать под прицелом и, возможно, даже проверить, насколько далеко лежит его выход, не дожидаясь, когда нас атакуют.