– Что-то еще? – встревожилась Люси.
– Нет, – серьезно ответил Вальтер. – Просто пользуюсь служебным положением.
– Буду жаловаться командиру. – Лейтенант ответила Грайсу таким же легким поцелуем и незаметно ущипнула за руку. – Схлопочете выговор за сексуальное домогательство.
– Когда это будет! – Вальтер устало улыбнулся. – Продолжай щебетать, мы же молодожены.
– Думаешь, нас не слышат?
– Слышат, – кивнул капитан. – Но вряд ли понимают хоть слово. Я включил кодировщик. А по артикуляции им вообще ничего не понять. Лично я говорю сейчас на гамбургском портовом арго. В детстве я сбегал из дома и довольно долго жил среди грузчиков. А ты?
– На сленге колонии Даная. Его нет в официальных базах, даже полицейских, только в нашем кодировщике. Это жуткая смесь марсианского английского, португальского и модернизированного японского.
– Просто «царская водка», а не сленг. Я понимаю, слова можно чередовать, но как строить фразы? Ужас! Особенно для декодирования.
– Так точно, мой капитан. Может быть, их насторожил как раз включенный кодировщик?
– Девяносто процентов людей вокруг пользуются этими гаджетами. Никто не любит, когда его подслушивают, пусть и для его же безопасности. В нашем случае это тем более оправданно: воркуем о своем, очень личном, да еще на разных языках. Как тут обойтись без двухканального кодировщика-переводчика? Так что, щебечи о чем угодно, милая, и не забывай обнимать. Для конспирации этого будет достаточно… И все-таки зачем нам прицепили такой откровенный хвост?
– Предупреждают «по-хорошему»? – Люси легонько толкнула Вальтера локтем в бок. – Стоянка флаеров рядом с платформами. Может, долетим, раз уж мы такие богатенькие?
– Предлагаешь поселиться во флай-хаусе?
– Нет, лучше в пентхаусе, но долететь флаером.
– Ты права, шиковать так шиковать, берем пент-хаус в «Грейт Уолл-Риц».
– Я говорила не об этом! – снова встревожилась Люси. – Что ты задумал? Оторваться?
– Нас не выпустят из центра Шанхая, милая. – Грайс взглядом указал на новую партию шпиков. – Еще трое. Они не собираются следить за нами. Они намерены нас контролировать. Без постоянной угрозы физического контакта это невозможно. Понимаешь, о чем я?
– Физического… контакта? Ты имеешь в виду «угрозу расправы»?
– Я забыл, что ты тоже законник. – Грайс усмехнулся. – Да, если пользоваться полицейской терминологией, это именно угроза расправы. Черт! Еще трое! Нас берут в плотное кольцо.
– Есть вариант с мини-челноками. Можно сесть в «саб» и заказать полет в Сянган, например, а на самом деле…
– Не получится. От площадок флаеров и частных «сабов» нас отрезали первым делом. Да и не летают суборбитальные челноки на короткие расстояния. Триста километров – минимум.
– В Европе. – Люси усмехнулась. – А здесь только плати. Увезут хоть за угол. Не забывай, где мы, дорогой.
– А, ну да, согласен. – Грайс незаметно оглянулся и на секунду притормозил, явно выбирая момент. – Но мы поступим иначе. Когда скажу «вперед», беги к монорельсу. Примерно за три метра до платформы поворачивай направо и прыгай на эскалатор в подземку.
– Не самое просторное местечко.
– Зато людное. Наш единственный шанс уйти. Станцию назначения ты знаешь. Я постараюсь не отстать, но ты же понимаешь… я белый и старый. Меня могут задержать, а ты, как юная лань, легко оторвешься и смешаешься с толпой.
– Да ты и сам поэт, герр капитан, без подсказок Квана. – Люси хихикнула. – Но мне снова приятно.
– Честно говоря, думал, ты ответишь любезностью вроде: «что ты, милый, ты еще вовсе не старый…» – Вальтер подмигнул.
– Не хочу начинать совместную жизнь с вранья. – Лейтенант ответила тем же условным знаком.
– Вперед!
Трюк был простейшим, и филеры просчитали его мгновенно, однако гости все-таки сумели повернуть ситуацию в свою пользу. Вальтер догнал Люси, когда девушка только ступила на эскалатор. Подхватив ее на руки, он перемахнул через движущееся ограждение, спрыгнул на дорожку, бегущую вверх, и в три прыжка вернулся на площадку перед входом в метро. Четверо из семерых «топтунов» не успели отреагировать на заячьи прыжки капитана и, попав в плотный поток пассажиров, были вынуждены уехать вниз. Оставшиеся шпики бросились наперерез, но Вальтер успел запрыгнуть в готовый к отправке монорельсовый экспресс, двери за ним закрылись, и «группа физической угрозы» осталась с носом.
– Поставь меня на ноги, дорогой.
– Извини, – Вальтер отпустил Люси, – так было проще.
– Мы все равно не оторвемся. – Люси прошла в вагон и уселась в свободное кресло. – Наш маршрут им известен, все сомнения в своей миссии мы развеяли, и если не устранить, то остановить нас они теперь просто обязаны. До гостиницы пять минут, успеешь что-нибудь придумать?
– Постараюсь. – Грайс уселся рядом и привычно уставился на мелькающие за окном «урбанистические пейзажи».
Посмотреть было на что: в первую очередь, конечно, на дома всевозможных форм, этажности и окраски, опутанные хитросплетениями дорог-виадуков для всех видов наземного транспорта. Да и парящие в хмуром зимнем небе кварталы флай-хаусов, между которыми сновали сотни тысяч летающих машин, тоже производили сильное впечатление. Хотя самыми яркими были, понятно, объемные рекламные ролики и плакаты, раскрашивающие этот большой муравейник во все цвета радуги и придающие ему более-менее человеческий вид. Без рекламы и миллионов огней город действительно напоминал бы муравейник, утонувший в сероватом озере.
Неизвестно, какая из деталей вида за окном подстегнула творческую мысль Грайса, но решение он нашел ровно через три минуты задумчивого созерцания шанхайских красот. Люси едва раскрыла рот, чтобы поторопить «избранника», как он вдруг поднялся и потянул ее к дверям.
– Будем прыгать на ходу? – с опаской спросила девушка. – Триста километров в час, конечно, не скорость, но…
– Мы сдадимся, – успокоил Вальтер. – Как только откроются двери, выходи на платформу с вытянутыми вперед руками. Позволь им надеть «браслеты», затем назови свое звание и личный номер. Поняла?
– Да. Только я не понимаю… зачем?
– Если не судьба пробраться в ШНЦ, попробуем собрать максимум косвенных данных. Задерживать офицеров федеральной полиции имеет право только Служба внутренней безопасности. Если это сделает обычная полиция, программа надзора выдаст предупреждение и местный отдел «собеза» будет вынужден начать расследование инцидента.
– А если этого не произойдет, программа пошлет рапорт по инстанции.
– Вот именно. Если заговор существует, этого не случится.
– А если ШНЦ прикрывают высшие чины в Стокгольме?
– Программа есть программа. – Грайс пожал плечами. – Чины обязаны реагировать только на формальные рапорты, а их пишут офицеры рангом ниже и на основе программы. Узнав, где происходит блокировка информации, мы получим ответ на вопрос, кто всем этим заправляет.
Экспресс замедлил ход, но еще до его остановки шпионам «Омеги» стало понятно, что проверить теорию Грайса на практике не удастся. В работу программы, на которую рассчитывал Вальтер, вмешалась другая программа, явно местного изготовления и далеко не лицензионная. Поезд вдруг снова начал разгоняться, проскочил мимо платформы и, выйдя после длинного виража на прямую, развил скорость почти вполовину выше допустимой. Насколько разбирался в подобной технике Грайс, экспрессы могли мчаться со скоростью до шестисот километров в час, но правила запрещали такие эксперименты. Сейчас же происходило именно это – поезд уверенно набирал запрещенные шесть сотен и не собирался притормаживать. Вальтер негромко выругался на родном языке и потянул Люси в середину вагона.
Экспресс ощутимо затрясло. Вибрация была мелкой, но отчетливой. Пол медленно поплыл из-под ног, и, чтобы не упасть, офицерам пришлось вцепиться в подголовники ближайших кресел. В вагоне начали беспокойно переговариваться пассажиры.
– Шутки в сторону, – пробормотал Вальтер. – База, вы следите? Нужна срочная эвакуация!
