Чернохалатник завопил в гневе. Мои действия он воспринял как издевательство – собственно, для того они и были предприняты. Я сдернула малахай с меча и приветственно помахала им.

Чернохалатник двинул пятками в бока своего лохматого конька и рванул следом за мной. И быстро догнал. Сравнявшись со мной, он потянулся за головным убором, маячившим как путеводная звезда или пучок сладкой морковки. И тогда я шарахнула его по непокрытому затылку рукоятью меча. Ведь, как сказано выше, размеры Тефтеля давали мне некоторое преимущество. Чернохалатник ткнулся лицом в гриву коня, и я, бросив малахай на землю, перехватила повод лохматого и поскакала вслед за Ласкавым и Кирдыком. Тефтель, вдохновленный возможностью покинуть поле боя, проявил несвойственную ему резвость.

Кирдык, заслышав за спиной топот копыт, обернулся, готовясь отразить нападение, и удивленно вскричал:

– Прис-ханум! Ты захватила Уха-нойона?

– Надо же нам узнать, что стряслось в Большом Сарае.

– Клятое бабское любопытство, – выдохнул Ласкавый. – Теперь вся орда за нами погонится.

– Это вряд ли… – Кирдык продолжал погонять коня.

То, что он сказал, согласовывалось с моими сведениями. Орки презирают тех своих собратьев, что попадают в плен, ибо пленник, по их понятиям – то же, что раб (и в этом есть некая правда).

Когда мы остановились, чтоб сменить лошадей, Уха-нойон пришел в себя, тряхнул бритой головой, обнаружил отсутствие малахая и гневно засверкал глазами.

– Собаки и дети собак! Верховный Бабай отомстит за меня! И месть его будет страшна!

– Верховный Бабай не мстит за рабов, – лениво отозвался Кирдык.

– Но он мстит тем, кто служил предателю!

– А кто у нас предатель? – вклинилась я. – Ты уж просвети, храбрый Уха-нойон, бедную чужестранку.

– Ик Бен Банг! – Уха-нойон словно выплюнул это имя. – Сын шелудивой кобылы, обманувший благородных орков!

– А как же идеи апчхе?

– Чихать на такие идеи! Верховный Бабай доверил ему великую ценность для разработки нового оружия. Символ власти Бабаев, захваченный во время великого набега на страны Захода! А изменник украл его!

– Но Золотого Фазана не разрешалось выносить из дворца, – заявил Кирдык.

«Приплыли, – подумала я. – Вернее, прискакали…»

– Ха! Паршивый шакал нашел способ обмануть стражу и удрал из Большого Сарая.

– Когда это случилось?

– Нынче ночью.

«Да, похоже, я подзадержалась в пути. Стоило все же уговорить Барсика подбросить меня до Оркостана. А может, и нет. Абрамелин не напрасно велел мне добираться своим ходом. Перехватить Золотого Фазана посреди степи будет легче, чем в тщательно охраняемом дворце».

– А ты, сын собаки, исполнял его приказы, как и вся ваша свора из ОНО! Верховный Бабай велел тащить на расправу всех – от темников до рядовых!

– Гвардия Верховного Бабая тоже исполняла приказы Ик Бен Банга, и она же его упустила. Хватит, пора кончать с ним, – Кирдык извлек саблю из ножен.

Я перехватила его за руку.

– Эй, полегче! Если б я хотела его убить, то уже сделала бы это!

– Не тащить же его нам с собой! Или… уходя от погони, охотиться нельзя… нам этого мяса хватит не меньше, чем дней на пять…

Тут возмутился Ласкавый.

– Нет уж, я орков не ем!

– Да и жилистый он, наверное, – поддержала я есаула.

Кирдык, вняв моим словам, окинул взглядом Уха-нойона, затем решительно двинул его по уже набитой мной шишке, после чего принялся вязать пленника кушаком от халата.

– Ты что творишь?

– Ну, не буду я его убивать, раз вы такие нежные. Но нельзя же его со свободными руками оставлять, да еще при оружии. А сейчас – за мной. На рассвет.

Туда-то мне и надо было. Судя по следам, указанным орками, именно в этом направлении ускакал коварный Ик Бен Банг. И мысль эта меня ничуть не утешала. За похищенной принцессой, томящейся в плену у злого мага Дубдуба, и волшебным мечом меня уже посылали, в преисподнюю я уже спускалась, теперь остается добыть магический артефакт. Из всех квестов – самый муторный.

Но Кирдык, как выяснилось, совсем не погоней за сбежавшим магом был озабочен. Он повел нас значительно севернее – туда, где близ оазиса Завсегда-Байрам располагалась караванная стоянка. Мы добрались туда к вечеру, изрядно устав и оголодав. Но погони вроде не было. Напоили лошадей – их у нас оставалось шесть. Заводной конь Кирдыка был так же послушен и бежал без узды, как и моя Галушка, а вот серый жеребец Ласкавого в суматохе боя потерялся, остался один белый, который был под седлом. Да еще была лошадь Уха-нойона.

Потом стали лагерем и решили, что кто-то должен сходить к местным пастухам, купить чего-нибудь пожрать. Великий Канал, слава всем богам, сюда еще не добрался (и было у меня чувство, что стройка накрылась), поэтому еда в оазисе водилась.

Вызвалась идти я, при условии, что готовить будет Ласкавый. Он согласился. С орками обязательно нужно торговаться, иначе они не будут тебя уважать, а торговаться из-за еды есаул считал ниже своего достоинства.

Почти надсадив голос, я купила барана и стопку лепешек. Из напитков пришлось довольствоваться водой. Кумыса я не люблю, а чего покрепче у орков не водится, во всяком случае, у простонародья. Но, притащив все это к нашему кизячному костерку, я обнаружила, что нашего полку убыло. Уха-нойон исчез, а рожа у Кирдыка была чрезвычайно довольная.

– Пустынный демон Ишак-Мамэ! Не мог подождать немного, сожрал-таки пленника, урукхай проклятый!

– Выбирай выражения, женщина! Никто твоего нойона не кушал. Тут караванщики проходили, ну, и продал я его. Оптом.

– Это как?

– Очень просто – отдельно нойона, отдельно халат, отдельно ичиги, отдельно саблю. Хотел коня продать, да вот этот клещ, – он указал на Ласкавого, – шум поднял, не дал.

– Зачем продавать? – вступил есаул. – У меня заводного нету.

– Так зачем же ты бросил коня?

– Я не бросал!

Они уже готовы были порубить друг друга, но я это дело быстро прекратила.

– Ша, орки! О чем спор? Это мой конь, я его захватила. И пленник был мой, и никто не давал тебе права им распоряжаться. – По правде говоря, я была рада избавиться от пленного, но Кирдыку незачем было об этом знать. – Или ты думаешь, что ты по-прежнему – сотник ОНО и можешь распоряжаться людьми? Ошибаешься, голубчик. Ты – такой же бродяга как мы, и даже хуже. Потому что до нас в Оркостане никому дела нет, а ты в розыске.

Кирдык оскорбленно засопел.

– А потому займитесь-ка бараном, а я думать буду.

Пока каждый из нас предавался вышеуказанным занятиям, мужчины продолжали переругиваться. Их можно понять – свежевание и разделка туши после целого дня в седле не способствует умиротворению.

– Думаешь, я не догадался, что никакой ты не купец? Да я шпиона из Суржика с завязанными глазами узнаю! Носом учую!

– Что ж ты меня не повязал, если чуткий такой?

– Не твое дело! Эх, шакалы и дети шакалов! Какую вы мне комбинацию поломали! Сложную, многоходовую, с вербовкой двойных агентов и сбросом дезинформации в Суржик через Поволчье…

Мне это постепенно начало надоедать.

– Эй, батыры невидимого фронта! Что это – в какую страну не приедешь, в спецслужбах – сплошные чистки. У вас всегда так?

– Довольно часто, – хором ответили бывшие контрразведчики.

Это признание, а также запах жарившегося мяса, положили конец склокам.

Но не моим размышлениям.

– Расскажи-ка ты мне еще об Ик Бен Банге и о Золотом Фазане, – попросила я Кирдыка.

Тому, может, и не хотелось рассказывать, но заклинания, убыстряющего процесс приготовления пищи, никто из нас не знал, а просто пялиться в огонь в ожидании жаркого тоже не слишком приятно.

– Сначала про Фазана. Привезли его из Гонории. Лет сто назад. Тогдашний Бабай собрал такую орду, которая огнем и саблей прошла по Суржику, Гонории и пошла бы дальше, но дальше было море, а кони, как выяснилось опытным путем, не умеют плавать. То есть умеют, но недалеко.

– Странно, а гонорийцы о нашествии орков ничего не рассказывают.