А теперь она целенаправленно настраивает себя против меня. Зачем? Хочет сделать что-то дурное и заранее успокаивает собственную совесть? Тогда почему она сказала про отходняк? Его же не будет, это ясно видно из ее интонации! А почему? Неужели…

Я вдруг споткнулся на ровном месте и растянулся на полу, сделав в падении сальто вперед. При низкой гравитации даже упасть нормально нельзя.

– Осторожно! – вскрикнула Сара. – Не прыгай так! Синдикейт увеличивает мышечную силу и выносливость, но нарушает координацию движений, несильно, но нарушает. И растормаживает сознание, я даже не думала, что так сильно. Постарайся взять себя в руки, тебе не нужно показывать чудеса ловкости. От тебя требуется только выносливость.

А ведь она испугалась за меня! Значит, я ей нужен, конечно же, нужен, кто, кроме меня, взберется по этому чертову канату? А потом… неужели?…

В сознании всплыло слово «убить». Я крутил и вертел эту мысль и так, и эдак, и все сходилось. Если предположить, что Сара и Света, да и Мэри тоже, хотят меня убить, когда я закончу миссию, то никаких противоречий не возникает. Проверить бы это… как…

И тут мою голову буквально расперло полным пониманием всего происходящего. Я вспомнил все – и разговор с Риком вчера вечером, и даже позавчерашний разговор на посту дежурного по жилью. Все стало ясно. Таню Таараи убили по приказу Мэри, потому что она узнала что-то такое, чего нельзя было узнавать никому, кроме Мэри, Сары и Светы. Лэн Генгар узнал об этом и это известие так подействовало на его мозг, что он свихнулся и попытался уничтожить станцию. Или не свихнулся? Может, станцию действительно надо уничтожить? Нет, в это я поверю не раньше, чем увижу все доказательства собственными глазами.

Хорошо, что они вкололи мне этот самый синдикейт. Как же мощно он стимулирует сознание! Жаль, что потом привыкание развивается. Какая вещь! Я же теперь самый настоящий гений! Я понимаю все сразу и одновременно, мои мысли невероятно глубоки и в целом мире нет ни одной загадки, которая была бы не по зубам моему потрясающе сверхмощному разуму. А вот и понятно стало, как все проверить.

– Эберхарт! – позвал я. – Где Маша Грибоедова?

Эберхарт вздрогнул.

– Откуда ты ее знаешь? – спросил он.

– Неважно, – ответил я. – Понимаешь, – я приблизился к нему и тихо проговорил на ухо, чтобы не услышала Сара: – этот наркотик стимулирует не только тело, но и мозг. Я только что понял кое-что важное. Ты в курсе, что Таню Таараи убили по приказу Мэри?

Эберхарт посмотрел на меня тем взглядом, каким смотрят на умственно отсталых. Я мысленно прокрутил в мозгу свои последние фразы и понял, какое впечатление они произвели. У новенького крыша поехала. Ничего, это не смертельно, если только…

– Где сейчас Маша Грибоедова? – повторил я.

– У себя в комнате, наверное, – ответил Эберхарт. – А что?

– А где ее комната?

И тут я увидел прямо перед собой табличку с большой красной звездой, какой-то башней и надписью внизу: Маша Грибоедова. Если бы я был верующим, обязательно счел бы это божьим знаком.

Я ударил Эберхарта под дых, быстро, резко и без замаха. Огромный викинг сложился пополам, отлетел к стене, отрикошетировал от нее и чуть не сбил меня с ног, я едва успел увернуться. Вместо меня он врезался в Свету, которая как раз завершала очередной кенгуриный прыжок и увернуться не могла. Они столкнулись, как два бильярдных шара и разлетелись в разные стороны под углом девяносто градусов, иллюстрируя классическую задачу из механики.

Сара, шедшая (то есть, прыгавшая) впереди, обернулась на шум, на ее лице отразилось удивление, а больше ничего отразиться не успело, потому что я уже летел к ней, как живая торпеда. Она не успела ничего сделать.

Удар, захват, болевой прием, добивающий удар. Противник, вернее, противница без сознания. Быстро вернуться назад, стукнуть по головам Эберхарта и Свету, не сильно, а чтобы вырубились минут на пять. И два прыжка к двери с красной звездой, надеюсь, она откроется.

Не открылась. Ничего, этот вариант я тоже предусмотрел, я же теперь гений. Взвалить на плечо Сару и подтащить к двери, не может быть, чтобы эта дверь не открылась перед вторым человеком на базе. Точно, открылась.

Маша Грибоедова оказалась то ли монголкой, то ли буряткой, в общем, что-то из северной ветви монголоидной расы. Никак не ожидал, что девушка с таким именем будет так выглядеть. А тем более не ожидал, чем именно она будет заниматься, когда я к ней вломлюсь. А уж она-то как не ожидала….

– Извини, – сдавленно пробормотал я и понял, что физические упражнения последних секунд не прошли даром. Я тяжело дышал, говорить было трудно. – Извини, я не думал, что ты…

Маша засунула вибратор под подушку и спросила ненормально спокойным голосом (я отчетливо понимал, что это спокойствие перед истерикой):

– С ума сошел?

– Нет, что ты! – воскликнул я. – Света вколола мне какой-то синдикейт, он усиливает мышление… Ты знаешь, что Таню Таараи убили?

Неожиданно я почувствовал, что Маша успокоилась.

– Я догадывалась, – сказала она. – Тебе нужна сыворотка правды?

Теперь настала моя очередь изображать живую статую с выпученными глазами. Как она догадалась? Она что, тоже?…

Маша немедленно ответила на невысказанный вопрос:

– Не смотри на меня так странно. Я тоже врач, я прекрасно знаю, как действует синдикейт и каковы его побочные эффекты. Я не такая дура, как Светка, я умею не только гениталии облизывать, но и делом заниматься.

– Света – лесбиянка? – догадался я. – Она поэтому так близка к Мэри?

– Светка – не лесбиянка, а проститутка, – отрезала Маша. – Не по профессии, а в душе. Довыпендривалась, сука.

К этому времени Маша уже натянула трусы и шорты.

– Пойдем, – сказала она. – У меня здесь нет феназина, надо на пост идти. Там сейчас дежурят Дэвид и Либерато, но с ними проблем не будет. Ты сейчас кого угодно одолеешь, надо только не забывать, что твое преимущество в силе и скорости, а не в точности движений. Да и вряд ли вообще будет драка, они ведь тоже знают, что такое синдикейт. Да и вообще они адекватные люди.

К тому времени, когда Маша закончила говорить, я уже знал ее мотивы – она смирилась с тем, что станция обречена, и теперь просто развлекается напоследок. Разборки в стиле мясного боевика – ничуть не худшее развлечение, чем виртуалка или, тем более, мастурбация.

Эберхарт и Светка остались в комнате Маши, Сару я взвалил на плечо и мы поскакали в санчасть. Прыгать по-кенгуриному с женщиной на плече оказалось непросто, я все время спотыкался и норовил упасть. В какой-то момент Маша попробовала мне помочь, но стало только хуже.

Я начал нервничать. Мэри наверняка может просматривать и прослушивать все, что происходит на станции – иначе непонятно, как получилось, что сонный газ пошел в комнату Рика сразу после того, как он начал рассказывать про Таню Таараи. Очень скоро Мэри заинтересуется, куда я подевался и что со мной происходит, она начнет перебирать камеры внутреннего наблюдения, увидит меня на экране телевизора или куда там транслируется картинка с камер, и сразу все поймет. И тогда на меня начнется настоящая охота. И начнется она, скорее всего, с сонного газа.

Санчасть размещалась на третьем уровне, на полпути к шлюзу. С одной стороны, логично, но с другой стороны, забрасывать бесчувственное человеческое тело на верхний этаж сквозь дырку в потолке даже при низкой гравитации весьма непросто. В первый раз это получилось у меня более-менее сносно, а во второй раз я чуть-чуть промахнулся и тело Сары не осталось на верхнем уровне, а снова упало ко мне на руки. Пришлось швырять ее еще раз.

Когда я запрыгнул на третий уровень сам, грудные мышцы свело судорогой. Стимулятор – вещь хорошая, но злоупотреблять им не стоит. Как бы не пришлось потом долго лечиться…

Сара зашевелилась и застонала. Я уже начал примериваться, как ее получше оглушить, но тут Маша, взбирающаяся по шесту, просунула голову в дырку в полу, увидела, что происходит, и крикнула: