Мы как раз въезжали в город.

– Слушай, – обратился ко мне Володя, будто только что очнувшись, – может, машину сразу поставим? У меня здесь гараж, возле Дома быта. В гору подняться – и стоянка такси.

– Хорошо, – отважно кивнула я, а в мозгу прошелестело: «Вот оно, началось. По дороге он не рискнул избавиться от меня, сейчас завезет в гараж…»

Он свернул на светофоре. По узкой улочке, радующей глаз зеленью, мы начали спускаться к Дому быта, вскоре очам моим предстал забор и синие ворота, на которых белой краской было написано: «Кооператив «Юг». Володя посигналил, ворота открылись, и я увидела огромного пса, черного и курчавого, а рядом с ним субтильного вида мужчину в тренировочных штанах.

Володя притормозил и поздоровался с мужчиной. Я распахнула свою дверь и, высунувшись из машины почти наполовину, тоже поздоровалась, пес предупредительно тявкнул, а мужчина кивнул мне. «Теперь есть свидетели, что в гараж я приехала с Володей», – злорадно подумала я, косясь на своего спутника. Между тем малой скоростью мы двигали по асфальтовой дороге, пока не свернули возле гаража, выкрашенного коричневой краской, с надписью: «Линия N 12», проехали еще метров тридцать и остановились перед металлическим гаражом с цифрой «20» на воротах.

– Ну вот и приехали, – радостно сообщил Володя, а я торопливо огляделась. Первое, что пришло в голову: парень спятил, если намеревался разделаться со мной здесь. По меньшей мере, ворота пяти гаражей были распахнуты, и возле них бродили люди. В основном мужчины, и не очень трезвые, но все же свидетели. Возможно, они мало на что обращают внимание, но безлюдным место никак не назовешь, и мой предполагаемый убийца должен был иметь это в виду…

Володя заискивающе улыбнулся мне и предложил:

– Подожди немного… – Я вышла из машины, и он тоже вышел, отпер гараж, распахнул ворота и загнал внутрь машину, после чего закрыл ворота и вновь улыбнулся мне. – Порядок. Пошли?

– Пошли, – кивнула я, теряясь в догадках.

Возвращаться к центральным воротам мы не стали, Володя повел меня по тропинке, которая петляла в межгаражном пространстве. Я опять насторожилась, но вскоре снова терялась в догадках: Володя шел впереди и никаких попыток оказаться за моей спиной не делал. Я же исправно сохраняла дистанцию и оставалась настороже. Через пять минут мы покинули кооператив через дыру в заборе и вышли к Дому быта, где действительно имелась стоянка такси. Машин десять вереницей выстроились вдоль тротуара, мы загрузились в первую, и Володя сказал:

– В «Сундук». – А я опять насторожилась, пока не вспомнила, что «Сундук» – это пивбар на Мясницкой, место, между прочим, чрезвычайно оживленное.

Все последующие события лишь усилили мое недоумение. А точнее, никаких событий не было вовсе. Мы заняли столик в пивном баре возле окна, затянутого рыболовной сетью, и выпили пива. Поначалу я решила, что Володя вознамерился споить меня, но он особо на выпивке не настаивал и сам не очень налегал на пиво, зато совершенно неожиданно разговорился. Я-то была уверена, что парень молчун, но вскоре убедилась, что сделала весьма поспешное заключение. С моей точки зрения, он трещал, как заведенный, болтал сам и обращался с вопросами ко мне. Это особенно нервировало, так как приходилось отвечать, вместо того чтобы тщательно проанализировать ситуацию. Он рассказал мне историю своей жизни и выпытал мою. Потом долго распинался о своей работе, я слушала и мрачнела все больше и больше, потому что вел он себя неправильно, и это меня беспокоило. Я совсем было собралась напрямую спросить, какого черта он убил Шляпу, как вдруг поняла, чего мерзавец добивается. Ну, конечно, он ждет, когда стемнеет. Пойдет меня провожать и в тихом переулке… Милиция решит, что это ограбление, а Володя скажет, что он ни при чем, проводил меня до остановки и больше знать ничего не знает.

Я с испугом посмотрела в окно. До темноты еще далеко, но рисковать я не стала.

– Пожалуй, мне пора, – немного невпопад заявила я. Лицо Володи приняло грустное выражение.

– Может, ко мне? – кашлянув, предложил он. Я мысленно усмехнулась: «Какой умный…»

– Давай в другой раз, – вздохнула я. – Живот чего-то опять побаливает, может, от пива?

– Может, – согласился он, быстро расплатился, и мы снова оказались на улице.

Я предприняла слабую попытку отделаться от убийцы, но он проводил меня до подъезда. Посмотрел на мои окна и с наигранной робостью спросил:

– Не хочешь пригласить меня в гости?

– У меня соседи злющие, – ответила я.

– Ясно. Вернусь из командировки и позвоню тебе. Можно?

– Конечно.

– Вот мой телефон, домашний и мобильный. На всякий случай.

Я сказала «спасибо», он слабо пожал мне руку и удалился, а я, перескакивая через две ступени, бросилась в квартиру, с намерением звонить в милицию. Входная дверь была заперта, я вспомнила, что забыла ключ, и надавила на кнопку звонка.

Открыл мне Юрасик, выглядел он каким-то пришибленным и почти трезвым – для субботнего вечера вещь практически невероятная.

– У нас новые правила, – со вздохом сообщил он. – Дверь теперь держим запертой. И никаких гостей. – Он испуганно огляделся и перешел на трагический шепот: – Варвара шибко переживает.

Тут и сама Варвара возникла на пороге кухни – лицо бледное и вроде бы даже заплаканное, хотя это мне наверняка показалось, наша бабка плакать никак не может…

– Нашла своего друга? – ласково спросила она меня.

– Какого? – насторожилась я.

– Того, что ночью здесь сидел… в шляпе…

Вспомнив о Шляпе, я тут же зажмурилась и постаралась дышать ровнее. «Нашла, как не найти», – подумала я, но промолчала. Бабка выглядела встревоженной, и пугать ее раньше времени не хотелось, ведь не ясно, наша Шляпа в багажнике или не наша.

– Нет, – стыдясь, что говорю неправду, ответила я и тут же спросила: – Мне никто не звонил?

Бабка покачала головой, выразительно вздохнула, наблюдая за тем, как Юрик с удобствами устраивается на подоконнике, и сказала как-то вяло:

– А я ведь вызнала, к кому он приходил…

– Кто? – не поняла я, так же, как и бабка, наблюдая за ерзаньем Юрика на подоконнике.

– Ну, в шляпе этот… Клавдия Михайловна из двадцать седьмой видела его с Нинкой.

– С какой Нинкой? – опять спросила я.

– С Нинкой, прошмандовкой.

– А-а-а…

Нинка, веселая деваха лет двадцати, снимала квартиру этажом выше. Широкая общественность была в курсе, что Нинка работает в ночном клубе, а на квартире у нее устраиваются оргии, и мужиков там немерено. Последние два утверждения лично у меня вызывали сомнения, никакого шума из ее квартиры не доносилось, да и мужиков не было видно, если не считать соседа Сашку, да еще нашего Юрика, но его-то таковым давно никто не считал, и он сам в первую голову. Несмотря на это, общественность упорно причисляла Нинку к падшим созданиям и иначе как прошмандовкой не называла.

– А где она их видела? – проявила я интерес.

Клавдия из двадцать седьмой – бабка лет восьмидесяти. Она страдала глухотой и носила очки толщиной с палец – чего она вообще видит, это еще вопрос. Если только умудрилась столкнуться со Шляпой нос к носу, но и тогда вовсе не обязательно, что смогла его разглядеть.

– Она своего кота искала, а эти подъехали аккурат к самому подъезду. Нинка из машины шмыг, а этот, в шляпе, отогнал машину к площадке и за ней.

– На чем подъехали? – на всякий случай поинтересовалась я, хотя зрению Клавдии по-прежнему не доверяла.

– На джипе. Здоровый, черный, а может, синий, Клавдия не уверена.

– Ну и где джип? – усмехнулась я.

– Должно быть, уехал, – пожала бабка плечами. – Наш-то, в шляпе, полежал в подъезде, очухался и того…

– Ага, – хмыкнула я, – он же мертвый был.

– Ты думаешь? – горько вздохнула бабка, а Юрик заерзал на подоконнике.

– И ничего не мертвый, – загнусил сосед, – мертвые на джипах не ездят. Живой он, и напрасно вы, Варвара Васильевна, себя беспокоите…

– Молчи, – рявкнула бабка и вновь обратилась ко мне: – Василиса, что ж нам делать-то? В милицию заявлять? А ну как мужик живой? Явится и нам тут такое устроит…