Когда, перевернув страницу журнала, Алексей натыкался взглядом на рекламу новенького «Crisler РT Cruiser», он видел за чудом техники продукт не огромного американского концерна, а в первую очередь дизайнерской мысли. И команду дизайнеров, проведших не один бессонный месяц за созданием этой, может, не самой надежной, но имеющей ярко выраженную индивидуальность машины. Он видел парня по имени Майкл или Джон, который, вдохновившись формами английского такси, придумал этот легко узнаваемый корпус. Он видел девушку с красивым именем Стелла, разработавшую дизайн панели управления; Ричарда, создавшего удобные кожаные кресла; Чарли, ответственного за общий интерьер салона; Роджера, рисующего на компьютере эксклюзивные диски, предназначенные только для этой модели. Он представлял себе множество людей, горбатящихся день за днем, чтобы дилеры с легкостью могли продать нам, потребителям, может быть, на хер никому не нужное средство передвижения. В этом было что-то болезненное: на какой бы предмет Алеша ни смотрел, он тут же пытался представить себе его создателя. Упертые люди с жаждой творчества и непомерным авторским тщеславием всегда вызывали у него жгучий интерес. Их существование подтверждалось каждым предметом из тех, что стояли в доме его родителей: диваном «Minotti», письменным столом «Giorgetti», кухонной мебелью «Poggen pohl», в которую мачеха заставила отца вбухать кучу денег из тех, что были отложены Алексею на однокомнатную квартиру. Ювелиркой от «Cartier», которую мачеха из года в год надевала 31 декабря. Часами «Breget», которые отец носил как дорогой аксессуар, ибо давно привык узнавать время, взглянув на мобильный; тарелкой «Spode», штопором «Alessi». Флаконом туалетной воды «Lacoste», образчиком графического и промышленного дизайна в одном изделии. Футболкой «Gucci», которую таскал уже третий год подряд, туфлями «Sergio Rossi», что получил в подарок по окончании института. Обложкой журнала «Esquire», который имел неосторожность купить, и, конечно, мобильным телефоном «Nokia». Теперь, слыша по телевизору лозунг: «Connecting people», придуманный Томасом Гэдом для компании «Nokia», Алексей понимал, что эти слова относятся и к нему.
За каждой мельчайшей безделушкой, которую вы покупаете в «IKEA», стоит профессиональный дизайнер, проучившийся года четыре, а то и больше, и с большим или меньшим успехом усвоивший премудрости профессии.
Вещи, вещи, вещи, реклама, реклама, реклама! Покупайте больше, смотрите чаще, тратьте легче! В современном мире ко всему, что человек покупает, приложили руку дизайнеры. Чтобы у них было больше работы, а значит, и денег. Чтобы они, в свою очередь, тоже могли покупать груды ненужных вещей и чувствовать себя полноценными членами социума…
Когда по вечерам Алексей включал напольную лампу «Ligne Roset», он вспоминал физиономию улыбающегося Паскаля Мурга. Нет, он не был сумасшедшим. Отнюдь. Просто Алексей совсем недавно покинул стены заведения, в котором проучился шесть лет и из которого вышел с дипломом графического дизайнера в руках. Но именно в этот момент своей жизни человек почему-то обычно обнаруживает, как она вообще жестока. Когда, учась в институте, ты краем уха слышишь, что не все дипломированные специалисты оказываются востребованными сразу по получении диплома, тебе кажется, что к тебе это отношения не имеет. К тебе и твоей профессии: она всегда востребована, и у тебя перед глазами немало примеров успешной деятельности тех, кто ненамного старше тебя. Но почему-то все меняется, стоит тебе закончить институт и, составив резюме, с упорством идиота усесться рассылать его по всем возможным Интернет-адресам. Так получилось и у Алексея. А тут еще отец, человек очень богатый, вдруг объявил сыну, что тот должен всего добиваться в жизни сам и что больше он не намерен ему помогать. Ни в чем.
Правда, тучи сгустились все же не сразу: Алексей сделал пару упаковок для производителей растворимого супа и разработал логотип для одной фармацевтической фирмы. А потом как отрезало. Заказов больше не поступало. Помыкавшись немного и так и не сумев обзавестись постоянной работой, он устроился официантом в «My Little Baby». Зарплата маленькая, зато чаевые. Это был выход. Временный, конечно.
Алексей открыл дверь туалета и боязливо осмотрелся. Женский все-таки. Даром что на ремонте. Котенок, которая стояла посреди всей этой грязи и неразберихи в нелепой величественной позе, обернулась на звук открываемой двери.
– Я не помешал? – произнес Алексей, энергично жуя жвачку.
– Помешал. – Котенок игриво прикусила нижнюю губу.
– Привет, Котенок! Можно войти?
– Нет, я хочу, чтобы ты целый час проторчал на пороге, все узнали о том, что мы встречаемся в сортире, и нас вышвырнули с работы! – раздраженно произнесла Котенок.
Алексей плотно прикрыл за собой дверь.
– Я тебе уже говорил, что ты сегодня особенно хороша?
– Сегодня еще нет. Но ты можешь это сделать. Я слушаю! – Она улыбнулась.
– Я же только что тебе это сказал… – рассеянно произнес Алексей. Он еще не привык к этим женским штучкам, разговорам ни о чем, постоянным попрекам и не знал, как на них реагировать. Он понимал, что это игра, но ему почему-то казалось, что в игре должны быть правила, принятые всеми игроками. Алексею было невдомек и то, что никто не мешает и ему менять эти правила как заблагорассудится, не предупреждая об этом другую сторону. Этот опыт был у него еще впереди. Сейчас он, пожалуй, испытывал легкое разочарование, ведь представлял он себе эту встречу совсем не так.
– «Сегодня ты особенно хорошо выглядишь» – это комплимент. А у тебя получился вопрос, и вопрос не может быть комплиментом, к тому же разве тебе не хочется еще раз сделать мне комплимент? – Котенок явно была в ударе.
– Хочется, – неуверенно произнес Алексей. Прошлый раз ему больше всего понравилось, когда она стояла, наклонившись, держась за сливной бачок…
– Вот и я так думаю. Ну что, я жду!
– Котенок, ты сегодня особенно хорошо выглядишь. В тебе есть что-то необыкновенное, от чего я просто с ума схожу! – Он произнес эти слова очень искренно и тут же медленно двинулся к Котенку.
– Не приближайся ко мне! Стой, где стоишь! – Котенок еще не наигралась в роковую женщину. Ее можно понять: отдаваться мужчине в кабинке женского туалета – приключение не из тех, какими обычно гордятся даже такие юные вертихвостки.
– У… какие мы грозные! – В глазах Алексея зажегся огонек. Он уже не собирался останавливаться. Да и времени, времени у них не было!
Котенок решила, что пора повысить тон:
– Леша, я сказала, не подходи ко мне! Ты что, глухой?! – И она отступила назад.
– Люблю, когда ты так говоришь. Знаешь, меня всегда это заводило: «Не трогай меня, убери руки с моей задницы!» – Алексей улыбнулся и подмигнул.
Он уже вплотную подошел к ней. Обнял за талию. И попытался поцеловать, но она уклонялась, и вместо губ он тыкался губами в ее щеки, сначала в правую, потом в левую, затем опять в правую и опять в левую.
– Что происходит? – наконец сказал он, отстранив ее от себя, но все еще держа за талию.
– Ты о чем? – сделав удивленное лицо, спросила Котенок.
– Я сейчас с тобой, а у меня ощущение, будто я разговариваю с Валерией Павловной. – В голосе Алексея уже не было игривости. И его можно понять.
– И что из того? Если хочешь знать, Валерия Павловна – женщина, на которую я хочу быть похожей. Она всего в жизни добилась сама. В нашем мире, где правят мужчины, это совсем не просто.
– Кстати о мужчинах. Ты любишь его? – Алеша постарался придать своему лицу грозное выражение. Правду сказать, не очень-то у него получилось.
– Кого? – Словно не понимая, о чем речь, промурлыкала Котенок.
– Диму.
– Какая разница? Для тебя это имеет какое-то значение?
– Конечно имеет, ведь ты с ним живешь! – Алексей давал понять, что шутки кончились и он не отступит.
– Но сейчас-то я с тобой. Сейчас я только твоя. – Произнесла она фразу, видимо вычитанную из любовного романчика для тупых.
