Своих солдат майор нашел в большом оживлении. Эти люди снова становились боевыми единицами, хотя еще несколько минут назад выглядели не опаснее дождевых червей.

– Кажется, душегубка отменяется, – с улыбкой сказал майору капрал Берг.

– Точно, парень, примары ушли, решили, что нас здесь действительно нет! – громко объявил майор, и все рассмеялись.

– Должен ли я спрашивать о наличии больных? – спросил Фришер.

– Нет, сэр. Теперь даже полумертвые встанут в строй, – пообещал Берг.

Из коридора в жилое помещение вошел рядовой Вэнс.

– В гальюне снова пахнет гвоздикой! – радостно сообщил он, и все его поняли. Во время режима молчания из нужника исходил тяжкий запах, однако теперь все налаживалось.

Фришер отошел к стене и расслабленно замер, с удовольствием наблюдая за своим детищем – одной из самых лучших во флоте Урайи абордажных команд. Почти все вооружение и методики захвата судов были скопированы с примарских аналогов, в частности, с «корсаров». Ведь противник, чего нельзя было не признать, в абордажных битвах был законодателем моды, и урайцам оставалось лишь от этой моды не отставать.

Фришер и не отставал. У него было два штурмовых робота и сто двадцать натренированных бойцов, которые не боялись никого и ничего. К огорчению майора, им пока не доводилось сшибиться с настоящими «корсарами», однако на счету команды, помимо немалого числа штабных и связных кораблей, был штурм интендантской базы отряда «Барракуда». Тогда удалось перебить двадцать восемь примарских спецназовцев, не потеряв ни одного из своих людей.

Правда, «барракуды» были не столь мощны, как «корсары», и их броня оказалась неприспособленной к штурмовым пулям урайских абордажиров. Тем не менее эта победа прибавила уверенности его солдатам, они поняли, что могут бить элиту примарских войск.

– Майор Фришер, вас вызывают в капитанскую рубку, – объявили по громкой связи.

– Я пошел, – сказал майор капралу Бергу. – Проследи, чтобы ребята приняли таблетки.

– Хорошо, сэр. Обязательно прослежу, – пообещал капрал, который полностью разделял беспокойство Фришера за здоровье личного состава. В абордажной группе были одни только янычары, однако и им требовались витамины и всякие полезные микроэлементы. Берг не очень в этом разбирался, но распоряжение майора Фришера было для него выше всех законов.

Когда майор снова оказался в рубке, капитан «Маньеса» не дал ему сказать и слова.

– Скорее идите сюда и посмотрите на этот подарок, – торопливо проговорил он.

Командир штурмовиков подошел к работавшим уже на полную мощность локаторным панелям и сразу же понял, о каком подарке говорил капитан. Подсвеченный активной аппаратурой обнаружения, к планете Приндизи полным ходом шел штабной корабль примаров.

– Обратите внимание, майор, никакого даже мало-мальски боеспособного сопровождения, – проговорил капитан Крушер и улыбнулся.

– Они находятся у себя дома, в глубоком тылу, – ответил Фришер. – Отсюда и такая беспечность… Сколько у нас времени на подход?

– Сближение начнем немедленно, а бросок произойдет через… Штурман, через сколько мы можем сделать бросок?

– Двадцать три минуты, сэр, – ответил штурман.

– Двадцать три минуты, – повторил Фришер. И с усмешкой добавил: – У нас еще куча времени…

Уже через пять минут все сто двадцать человек были построены в длинном коридоре, а майор Фришер, снаряженный, как и все они, в полный комплект штурмовой брони, давал последние указания.

– В общем, ничего нового, ребята. Обычное штабное судно «Б-23». В нем двенадцать стоек, значит, будем резать проходы возле четвертой и девятой. Поскольку судно небольшое, пойдет только сорок человек. А именно – третий взвод. Робота тоже задействуем только одного. Второй пусть будет в резерве. Маловат кораблик, маловат. Зато, надеюсь, набит секретной информацией. Взводный капрал Плиннер!

– Слушаю, сэр!

– Разводите своих людей по местам.

– Есть, сэр!

Чтобы не мешать, майор отошел в сторону, посмотрев на остающихся в резерве солдат, улыбнулся. На их лицах было написано разочарование – всем хотелось поучаствовать в бою.

«Ничего, пусть немножко отдохнут. Теперь, когда все нормализовалось с воздухом, вздремнуть часок будет вовсе не лишним», – подумал заботливый майор.

Между тем третий взвод уже вышел грузиться в переходные камеры, а остальные солдаты расселись прямо на полу в коридоре, доставая сигареты. Они приготовились отбывать свое время в резерве.

– Капрал Берг! Посматривайте тут и будьте на связи.

– Есть, сэр!

– А я пойду к третьему взводу.

Майор всегда лично контролировал процесс высадки на чужие суда, хотя был уверен, что его солдаты смогут проделать всю работу и без него. Опыта у них хватало, и руководство флота ценило эту команду.

Правда, была раньше еще одна хорошая группа, собранная целиком из урайцев, но она нарвалась на «корсаров» где-то в Стране Варваров и полностью погибла. Впрочем, Фришер считал, что его ребята лучше, поскольку являлись настоящими янычарами, прямыми родственниками примаров. Урайцы же были в движениях несколько тяжеловаты. А там, где нет хорошей реакции, особых достижений не жди. Майор слышал, что коммандос из натуральных урайцев принимали специальные стимуляторы, однако такие способы казались Фришеру малоэффективными.

Когда он заглянул в первую из переходных камер, его штурмовики уже стояли вдоль стен и упирались ногами в опорные рамы, которые защищали солдат при жестком контакте с атакуемым судном.

Этот способ «корсаров» также был взят на вооружение майором Фришером, поскольку давал явные преимущества. При таком ударе на судне-жертве срывались с креплений панели наблюдения, валилась аппаратура, да и личный состав получал множество травм.

Пока все приходили в себя, к ним уже поспевали люди майора Фришера, и все быстро заканчивалось.

– Как чувствует себя «альберти»? – спросил майор у солдата, ответственного за боевого робота. Пока что машина находилась в специальных захватах, которые открывались только после работы режущего штампа.

– Чувствует себя отлично, сэр! – радостно произнес ответственный.

«Альберти», словно поняв, что говорят именно о нем, тускло блеснул сеткой рубиновых глаз и поиграл роторным пулеметом.

– Хорош красавчик, – улыбнулся майор.

– Внимание! – разнеслось по кораблю. – До встречи с объектом четыре минуты.

– Очень хорошо. – Фришер проверил автомат и опустил забрало. Затем нашел подходящий уступ недалеко от ниши, где крепился «альберти», и занял удобное положение.

– Три минуты до встречи с объектом.

«Еще слишком долго. Неужели я все еще волнуюсь?»

– Две минуты до встречи с объектом. – Майор ощупал приготовленные фаеркопы. Они едва ли понадобятся, но на всякий случай Фришер держал эту тяжелую артиллерию поближе. С ней было спокойнее.

– Одна минута до встречи с объектом. «Ну, сейчас они нас уже видят. О чем будут их последние мысли?»

Наконец последовал сильный удар, и четыре коленчатых щупальца, за которые корабль и прозвали «спрутом», сомкнулись на теле жертвы.

Когда наблюдатели на правом борту увидели проявившегося из темноты «спрута», они заорали так, что их услышали без всякого радио.

Кажется, сержант Поджерс отдал какую-то команду, но Ник его уже не слышал, поскольку несся по неудобному переходу на правую сторону. На его плече болтались два «спайдера», с грохотом ударяясь о каждый угол, который он огибал.

Когда Ник выскочил к положенному месту возле четвертой стойки, то увидел, что вторая группа уже занимает позиции возле стены, готовясь к жесткому столкновению.

Ник прыгнул на пол, и не успел он упереться ногами в борт, как последовал удар. Бежавшие следом за ним Чивас и Бах влепились в борт с таким треском, что разбились бы в лепешку, не будь на них армированной брони. Отлетев назад словно бильярдные шары, они попадали на пол, но Ник тут же помог им подняться и подтащил к себе, лихорадочно соображая, не ошибся ли он в подсчете стоек.