Литмир - Электронная Библиотека

Дмитрий пожал плечами, смолчал, но лицо его было обеспокоенным. Теперь он посматривал вверх чаще обычного. Разноцветные разбухшие органы вскоре заработали в прежнем режиме, словно в организм вовсе не вторгалась масса холодной воды, в этом мире вязкой как клей. Крепкий парень, ничего не скажешь. Наверняка обучен вышибать двери, освобождать заложников, прыгать с летящего вертолета… Только не обучен сомневаться в старшем офицере.

– Та не погонится? – поинтересовался Дмитрий. Он оглядывался на каждый шорох. – Что ей пробежаться вокруг озерка!

– Это надо сообразить, а ей соображать не дано. С глаз долой – из памяти вон. Она давно о тебе забыла.

– Я не в обиде! Жаль, не смогу ответить тем же.

– Погнаться за нею?

– Да нет, забыть.

Да и не дадут, подумал Енисеев, успокаивая себя. Что бы там ни случилось у наблюдателей, но второй раз будут начеку. Хотя вся эта погоня, прыжок в озеро, выбарахтывание заняли в том мире секунд двадцать, все-таки замешкались чересчур…

Когда догнали толстого белого червя, что с трудом переползал от одного разлагающегося стебля к другому, Дмитрий, разряжая нервы, дал здоровенного пинка. Червяк задергался, заспешил, а Дмитрий еще пару раз пнул эту перепуганную личинку падальной мухи. Енисеев пристыдил, напомнил, что они – люди, но, когда через минуту на дороге попалась вторая такая же личинка, Енисеев сам не удержался, пнул. Нога погрузилась в холодновато-студенистое тело, похожее на скисшее молоко в грязном целлофановом пакете. Его отбросило, он сделал сальто, упал плашмя.

Дмитрий хмыкнул с пониманием: доктор наук, а тоже человек!

Странно утоптанная – по-человечески утоптанная! – тропа ныряла под огромные, как теннисные корты, листья, неохотно огибала стебли, всячески пренебрегала рельефом, вплоть до того, что шла через огромные камни, когда можно было пройти рядом. В этом безгравитационном мире проще перебежать через отвесную стену, чем обойти ее даже по небольшой дуге.

Животных, как бегающих, ползающих, скачущих, так даже и летающих, стало намного меньше. Енисеев уловил слабый, приятно возбуждающий запах муравьиной кислоты, понял причину. Присмотрелся – в воздухе мерцают лиловые шарики, медленно поднимаются. Сама тропа чуть темнее, чем земля по обе стороны. Енисеев потянул воздух жадно распахнутыми ноздрями. По телу сразу пробежала предостерегающая дрожь. На миг словно на экране отчетливо увидел множество блестящих тел, распахнутые челюсти, подрагивающие в нетерпении брюшки с металлическим отливом.

– Что это у тебя вся шерсть поднялась? – вскрикнул Дмитрий.

Видение сразу исчезло, Енисеев выговорил дрожащим голосом:

– Лазиус фулигинозиус! Мы уже близко. Теперь с курса не собьемся. В случае чего поправят. Ну, эти…

Он кивнул на тяжело передвигающиеся вверху тучи. Дмитрий спросил напряженно:

– Думаешь, Сашка у этих… лазиусов?

– Эти ребята прочесывают все заросли. В муравейник сносят и живых, и полуживых, и давно мертвых. Эти муравьи, к счастью, спокойные, мирные. Живут большими семьями в дуплах живых деревьев. Там, внизу, в подземной части… У муравья нервный узел в голове меньше макового зернышка. Это весь его мозг! Перехитрить его просто.

Дмитрий с сомнением покачал головой. Хитрость – удел слабых, говорил его жест. К тому же знать бы точно, какого размера нервный узел у него самого…

Протоптанная дорожка разветвилась на три тропки. Вдруг бесшумно и быстро, как вспышка молнии, впереди возник огромный, с пожарный автомобиль, ярко-красный гигант-муравей. Приподнявшись на всех шести лапах, блестящий, будто выточенный из металла, он замер в угрожающей позе, раздвинув острейшие жвалы. Усики-сяжки быстро щупали воздух.

Дмитрию он показался самонаводящейся торпедой. Закованный в литой, отливающий металлом хитин, готовый в любой момент метнуться в любую сторону, муравей настороженно покачивал выпуклой головой, перехватывая и анализируя сигналы, отправляя в память, сопоставляя, ожидая команды из компактного мозга. Суставчатые антенны умело, даже мастерски всажены на шарнирах в ямки между глазами, на тонких кончиках шевелятся метелочки жгутиков.

– Запоминай, – велел Енисеев шепотом. – Двенадцатый членик антенны различает запахи родного гнезда, одиннадцатый воспринимает следы на тропках, десятый определяет врагов…

Дмитрий кивал, запоминая. Енисеев быстро сообщил о фасеточных глазах, «лупе времени», сдвинутом цветовом спектре и круглых запахах, шершавых и гладких расцветках…

– А как насчет слуха?

– Не бойся, муравьи глухие.

– Совсем?

– Глухие совсем, но…

– Но что?

– Каким-то образом воспринимают если не звуковую волну, то движения молекул в ее центре… Так что без глаз и ушей все же видят и слышат.

– Здорово! А каким образом, говоришь, воспринимают звуковую волну?

– Неким, – повторил Енисеев терпеливо.

– Ага, теперь все понятно.

Муравей загнул брюшко, старательно чистил сяжки, протаскивая их через сомкнутые жвалы и часто-часто покусывая. Так же тщательно прочищал щетками ножек дыхальца, протирал глаза. После сухой чистки вымыл хитиновый панцирь язычком, солнечные зайчики тут же запрыгали по угловатой груди, блестящим суставам голенастых ног.

Дмитрий проговорил шепотом, не очень-то веря в глухоту такого совершенного зверя:

– После той мезозойки… это же человек!

– Как это? – не понял Енисеев.

– Ну… Здесь и мы такими же стали бы, поживи пару миллионов лет. Смотри, как стоит, сяжками машет! Я бы точно так же… Ну, если бы стал муравьем.

Попал в точку, подумал Енисеев. Мало кто знает, что соотношение массы мозга и тела у муравья такое же, как у собаки, но муравей может обучиться большему. Какой был бум вокруг дельфинов! Разумные, как же… Муравьи куда разумнее, но их еще открывать и открывать надо.

Красный муравей повел влажной щеточкой по глазам, огляделся, выворачивая плечи, как скрипач. Вдруг из-под лап у него беззвучно вылетели камешки, муравей исчез. Енисееву показалось, что через голые подошвы уловил затухающее дрожание почвы.

– Как скаковая лошадь, – восхитился Дмитрий.

– Двести пятьдесят километров в час, – уточнил Енисеев. – В переводе на наши размеры, конечно. Как гоночный авто! Но без разгона.

ГЛАВА 6

Они сами без разгона набирали скорость, замирали на полном ходу, всматриваясь в то, что могло быть скорчившейся человеческой фигурой, снова прыгали, как блохи, бежали, как муравьи, ровным стелющимся ходом… Со всех сторон верещало, стрекотало, ухало, визжало, пищало, попискивало, вавакало… Да, вавакало, подумал Енисеев хмуро. Малый Мир неизбежно добавит в словарь новых слов! Возможно, даже в обиходную речь, если это будет рассекречено.

Дмитрий с разбегу взбежал на крутую горку. Енисеев взапрыгнул следом, но Дмитрий уже шагнул вперед с гребня, прямо в пустоту. Енисеев, еще не осознав, что делает, с разбега сорвался с края обрыва в пропасть… На миг захлестнуло диким страхом, он даже на балконе с опаской подходил к перилам, но воздух сразу же принял его тело в теплые ладони, бережно и очень медленно понес вниз. Его покачивало, как сухой листок. Земля вырастала неспешно, приближалась, блестящие кристаллы кварца раздвигались в стороны. Ни свиста рассекаемого воздуха, ни встречного давления. Словно сквозь необычную легкую воду!

Дмитрий уже стоял в боевой позе, оглядывался по сторонам, как хищный муравей. Енисеев сказал рассерженно:

– Под обрывом мог затаиться хищник! А мы беззащитнее тлей. На Морозова с командой не очень рассчитывай. Видел уже, как помогли с кивсяком? Там не успеют «мама» сказать, как здесь начнется и кончится. Нас кончат.

– А головы наши на что? – ответил Дмитрий хмуро.

Енисеев посмотрел на голову Дмитрия. По слухам, каратеки головами пробивают стены…

– Головы не всегда помогут. Здесь самоходные реактивные пушки, огнеметы, локаторы, самонаводящиеся торпеды, разбрызгиватели ядов… И много такого, до чего сто голов не додумаются.

9
{"b":"34479","o":1}