Замялся только Николас Фейт – министр финансов, но Файтер заверил, что о его связи с женой садовника все знают, но никто же не проболтался, так чего трусить? Продолжай, садовник и его «жена» – тоже агенты спецслужб, все под контролем…
Сейчас они входили по одному в кабинет, Файтер их встречал у входа, приветствовал рукопожатием и указал в сторону стола, вокруг которого уже выстроились в готовности стулья.
Когда все расселись и застыли в почтительном ожидании, Файтер поднялся во главе стола. Мертвая тишина и обращенные к нему лица, портреты на стенах, казалось, тоже прислушиваются к историческим словам, коим быть на скрижалях веков.
Файтер строго посмотрел на замерших в почтительной неподвижности министров.
– Итак, господа, начинаем очерчивать границы предстоящей операции, но должен сразу предупредить о некой особенности.
Он помолчал, подбирая слова, министры смотрят на него неотрывно, никто не двигается, только Ваучер нервно крутит в пальцах авторучку, но под взглядом президента выпустил ее из рук и вытянулся, словно новобранец на плацу.
– Особенность в том, – сказал Файтер с нажимом, – что в отличие от операций в Югославии, Ираке, Иране или Северной Корее, когда решение принималось открыто, когда подробно освещался каждый шаг подготовки к высадке войск, на этот раз все необходимо проделать по возможности тайно.
Ваучер сказал быстро:
– Мы давали возможность принять наши условия! Но израильтяне – не иракцы. Если они увидят, что мы настроены серьезно, они примут наши условия.
Файтер перевел взгляд на лица сидящих за столом, никто не повел и бровью, дипломаты, но от них повеяло несогласием так явно, что Файтер сказал сразу:
– Иракцы и югославы – одно, евреи – другое. Кто знает, какие контрмеры они примут по всему миру.
– Мы не вправе рисковать своими людьми, – добавил Гартвиг.
– Израильтянами – тоже, – вставил Олмиц. – Если сумеем провести все правильно, то ни один израильтянин не будет убит в боевых операциях.
Файтер поморщился.
– Надо попытаться сделать все, – сказал он ясным голосом, – чтобы это меньше всего походило на боевую операцию. Да, мы не скрываем, что оказываем давление с помощью всей армии. И даже временно арестуем всех, входящих во властные структуры и правительство. Но как только пройдут всеобщие и действительно демократические выборы, все будут отпущены на свободу.
Он перевел взгляд на Герца, тот кивнул и сказал деловым голосом:
– Операция должна быть предельно тайной. Несмотря на то что израильтяне свою мощь всячески преувеличивают и запугивают ею, их мощь в самом деле велика… во многих областях. А доступ к больным точкам нашей индустрии… немал, скажем мягко.
Файтер оглядел всех, силовики первыми пришли в себя, среди них обычный деловой настрой, словно речь идет о простых маневрах армии и флота, сказал с некоторой неловкостью:
– Не знаю, стоит ли это говорить… я из того поколения, когда стали чураться высоких слов, слишком уж их обесценило предыдущее поколение, но сейчас хочу напомнить: настал момент, который войдет в историю как величайший триумф человечества!.. Многое будет забыто, но это – никогда. И наши имена войдут в историю навечно. Имена всех сидящих в этом зале. Мы вплотную подошли к моменту, когда нельзя откладывать объединение всех людей планеты в единое целое, в единый народ.
Он покосился на министра по делам науки, тот только вчера докладывал о стремительно нарастающих возможностях нанотехнологии. Пока что лишь крупнейшие корпорации подошли вплотную к выпуску мини-роботов размером с горошину, которые действуют автономно и скрытно, могут проникнуть куда угодно и, к примеру, вывести из строя крупнейшую электростанцию или атомный реактор, а завтра таких роботов смогут делать уже в кустарных мастерских. Если все это не поставить под жесточайший контроль…
– Мы давно были готовы к плану «Эллинизация», – сказал он, все слушали очень внимательно, кое-кто даже подался вперед, словно старался не проронить ни слова, хотя акустика в зале совершеннее, чем в концертных залах, – но мы не спешили, давая возможность странам и народам понять неизбежность воссоединения в один народ… Все эти годы наша политика была направлена на демонстрацию преимуществ свободы слова, путешествия без виз, отмены таможенных сборов, прочей хрени. Да, это привело к крушению некоторых деспотических и тоталитарных режимов. Для них исчезновение железных занавесов означало немедленный крах, зато народы тех стран вздохнули свободно…
Он увидел кривую улыбку на губах министра иностранных дел. Ему пришлось первому встречать все обвинения со стороны других стран, что-де Америка жаждет получить все мировые богатства, что ей нужна абсолютная власть над миром, нефть, газ, остатки залежей драгоценных металлов…
Сам улыбнувшись, он сказал с некоторой гордостью:
– Мы пошли тогда на то, что вызвали недовольство практически всех стран и правительств… однако народы тех стран охотно влились в нашу общую нацию, которая вот сейчас создается заново, как создавалась нация американцев после того, как Колумб открыл Америку!
Четвертый из новеньких, министр образования, довольно заулыбался. Его ведомство получило восемьсот миллиардов долларов на закупку электронных переводчиков в виде клипс и даже в форме штучек для пирсинга, что вдевается в мочку уха или в пуп. Таким образом, даже неграмотный крестьянин из Таджикистана свободно общается с любым на английском языке, тем самым цементируя новую, создаваемую нацию. В этих переводчиках намеренно заблокированы функции перевода на другие языки: неизбежный процесс слияния не стоит затормаживать, пусть наши дети общаются между собой уже без этих электронных штучек. А что общим взяли английский, а не, скажем, хинди, на котором говорит половина населения земного шара, то законный вопрос: а что те хиндусы сделали для того, чтобы их язык стал языком науки и техники, культуры, языком международного общения?
Файтер кивнул в сторону Олмица:
– Мне кажется, наш директор ЦРУ готов сделать некое сообщение…
Олмиц вскочил, коротко поклонился:
– Не совсем так, я просто хотел бы вкратце повторить присутствующим то, о чем докладывал в прошлый раз вам, господин президент. Потому что это, увы, имеет далеко идущие последствия… Увы, даже очень далеко!
За пару минут он довольно коротко, но емко напомнил всем, что доктрина расового превосходства евреев над всеми остальными народами позволила заниматься преступным бизнесом без особых, так сказать, угрызений совести. В Торе сказано, что красть у гоя совсем не грешно, обмануть его не грешно, это все равно что обмануть корову. Таким образом, получилось, что если хетты, египтяне, римляне или немцы воруют – воры в любом случае, то евреи будут считаться ворами, если только начнут воровать у евреев. А если они обманывают другие народы, то это все нормально и нисколько не противоречит религиозным и моральным принципам. У других, дескать, воровать можно. Их можно даже убивать, все равно они не люди, а так, говорящий скот. Потому, естественно, и еврейская преступность расцветала пышным цветом еще в древности, и еврейские правители ничуть не стеснялись связей с преступными бандами, если те перекачивали уворованное у гоев богатство в их страну. Первый пример – массовое ограбление египтян при исходе с Моисеем, а наиболее крупные – это переводы миллиардов долларов еврейской мафией Лански правительству современного Израиля. А так вообще-то ограбление евреями всех окрестных народов продолжается доныне.
Герц хмыкнул:
– Не думаю, что закончится с упразднением Израиля.
– С предполагаемым упразднением, – подчеркнул Ваучер.
– Предполагаемым, – охотно согласился Олмиц. Он остро взглянул на Ваучера. – У вас еще есть надежды?
– Есть, – ответил Ваучер твердо. – Израиль стремительно превращается в светское государство!
– Ого!
– Представьте себе, – огрызнулся Ваучер. – Без всякого нажима.
– Да ну, – сказал Олмиц скептически. – Как я помню, еще со времен Навуходоносора превращается и превращается! Ладно, пусть преступная деятельность евреев на этом не закончится, как усомнился господин Герц, я даже с этим согласен. Преступники должны быть в обществе, это как вирусы, что постоянно обновляют защиту организма. Если эти евреи, уворовавшие миллиарды легальным или нелегальным путем, будут вкладывать их в экономику США… или в такие географические химеры, как Германия, Англия или Франция, хотя это теперь тоже США. То есть если будет перекладывание капитала из одного кармана в другой. А это, согласитесь, совсем не то, когда капиталы из США уходят в неподконтрольный ему Израиль.
