«Бегом на Голгофу», – повторил Абрамов и уже видел себя в аэропорту Тель-Авива с вечными очередями к окошкам погранконтроля, где пассажиры раскладывают «пальцы веером» в машине паспортного контроля. Видел Израиль «не по телевизору» – без стрельбы, шмонов и облав. Все то, что заочно наобещал ему Юлий Завадский.

– Есть возможность ознакомиться с материалами здесь, в твоем офисе? – без надежды спросил Абрамов. – Честно говоря, мне осточертели командировки. Я ремонт затеял в своей халупе, родителей подпряг под это дело.

– Нет, – покачал головой Завадский. – Я знаю не больше твоего. Вместе поедем. Лично я – на пару недель. Оставлю здесь своего заместителя. Захочешь остаться на этот срок – только скажи, все сделаю.

– Начальство может не одобрить мою кандидатуру, – несмело сопротивлялся Абрамов. И так же робко противоречил себе: Суэцкий залив, где подверглось нападению российское судно, – с недавнего времени это его район ответственности, определенный направлением отдела военно-морской разведки. Этим и объяснялся звонок Юлия Завадского, ориентированный на конкретное подразделение. Что Абрамов успел установить за это время, каким портфелем данных он обладает – и предстоит обсудить в составе совместной рабочей группы.

– Но сам-то ты хочешь смотаться в Израиль? – спрашивал Завадский.

– Черт его знает…

– Поживешь в моем доме. Не захочешь – устрою тебя в лучшую гостиницу. Я предлагаю тебе отдых в сочетании с делом, а не пиарю сей пакет, есть разница?

И Завадский закончил беседу тем, чем обычно заканчивали все разговоры советские евреи:

– Что бы вы там ни говорили, а ехать надо!

Пьер Фини осуществил шесть погружений к затонувшей барже и в общей сложности заработал порядка десяти тысяч долларов. У себя на родине он присмотрел неплохой «Кадиллак Де Виль» – красивая, элегантная и крайне недорогая машина. Продавец подержанных авто запросил за нее всего шесть тысяч евро. Мысленно конвертировав американскую валюту в европейскую, Фини довольно улыбнулся: даже заработанных на этот момент денег хватит на осуществление своей давней мечты. Он уже видел себя за рулем, жену на переднем сиденье, сына, невестку и своего годовалого внука – на заднем.

В тулонской научно-исследовательской группе Пьер не проработал и года. Ему нравилась сезонная работа: отпахал шесть месяцев, шесть месяцев наслаждаешься жизнью, подкапливаешь жирок. Он предлагал свои услуги водолаза-инструктора на известных египетских курортах, но все места в дайв-клубах были заняты более молодыми специалистами. А в паршивых местах отдыха «старику» предлагали гроши. Фини в поисках работы прокатал все деньги и решил было возвращаться в Тулон, как вдруг в Хургаде в офисе найма на работу ему улыбнулось счастье. Его анкетой заинтересовался человек, представившийся Лахманом. А после встречи с Камилем Хакимом Фини позвонил домой.

– Дорогая, я нашел приличную работенку! – на радостях докладывал он жене. – Да, работаю на какого-то психопата, он платит бешеные деньги. Я даже за жилье не плачу. У меня своя каюта на роскошном транспортнике. Да, скоро увидимся. И тогда уж, поверь мне, закатим настоящую вечеринку! Целую!

Минувшей ночью он наконец-то вскрыл один контейнер. Для этого ему потребовалось три погружения и кропотливая работа по два часа за один раз. Он пользовался автогеном и специальными ножницами для резки металла. Ножницы пригодились, когда он вскрыл контейнер и еще один металлический, с ребрами жесткости, ящик, стоящий в контейнере на поддоне. В свете фонаря водолаз увидел свинцовую обшивку. Точно, свинец, убедился Фини, попробовав оболочку водолазным ножом. Он пустил в ход ножницы, продолжая ломать голову над характером груза. Он словно чистил луковицу – один слой, другой, третий. В конце концов, так можно и слезы пролить.

Он не ошибся, когда снял свинцовую обшивку: под ней находился деревянный ящик. Пожалуй, он мог весить обещанные сорок килограммов. В качестве рычага Фини использовал ножницы. Просунув под ящик длинную ручку, он довольно легко приподнял его. Опустил: из-под нижней части свинцовой обшивки, вытащить которую пока не представлялось возможным, вырвалась тонкая струйка ила. Уже заилило, удивился Фини. Впрочем, немудрено. Ведь контейнер не был герметичным.

Водолаз посмотрел на часы: пора подниматься. Он спрятал автоген за правым двигателем баржи. Ножницы и другое оборудование укрыл за порванным краем обшивки. Чертыхнулся: совсем забыл снять на камеру результат своей сегодняшней работы. Укрепив фонарь на обрезе контейнера, включил видеокамеру. Взял крупным планом ящик, закрытый на замок.

Вот теперь все. Пора подниматься. Может быть, завтра он приготовит все для подъема груза, а послезавтра завершит операцию.

Камиль Хаким внимательно смотрел запись. В его руках был пульт. Четкий стоп-кадр позволил ему разглядеть то, что, возможно, ускользнуло от внимания Пьера Фини. Во-первых, это замок – обычный, навесной, с длинной хромированной дужкой. И то, что прилагалось к нему: устройство, разработанное американской компанией Navy Tag Technologies.

Хаким оставил магнитофон на паузе. Сунув руки в карманы брюк, он прохаживался по каюте и часто бросал взгляд на замершую картинку.

Вынашивая планы мести, Камиль был рад любой информации относительно охраны как гражданских, так и военных объектов Соединенных Штатов. Он собирал ее по крупицам и мысленно восстанавливал целые картины. Например, информация такого рода. Командование Береговой охраны США сделало оценку: для обеспечения безопасности портов конгресс выделил в шесть раз меньше запрошенной суммы. Это не позволит даже приобрести и внедрить новейшие приборы для контроля грузовых контейнеров. В настоящее время их количество в американских портах дает возможность проверить лишь три процента контейнеров на наличие радиоактивных материалов.

Камиль умело отбросил окончание, но сосредоточился на середине – это приобретение и внедрение новейших приборов для контроля грузовых контейнеров.

Снова взгляд на экран телевизора. Крупный план продукции Navy Tag Technologies. Такое устройство, укрепленное на замке морского контейнера, немедленно извещает по спутниковой связи о попытке открыть замок. И вообще снимать его рано.

Рано…

Камиль напрягся от этой мысли. Рано снимать. Боевой заряд можно легко вынуть, сломав боковую стенку и…

Хаким вооружился пультом и чуть перемотал назад. Так и есть: ящик был обшит тонкой металлической лентой.

Он вызвал Фини. Француз явился через пять минут с хмурым выражением лица.

– Извини, что разбудил тебя, Пьер, – принес извинения Хаким. – Возможно, меня завтра не будет в Хургаде. Я хочу лично дать тебе инструкции. – Он снова перемотал пленку и нажал на паузу. – Видишь замок и устройство на нем?

– Да, – ответил водолаз, потирая красноватые глаза согнутым пальцем.

– Ни в коем случае не трогай его!

– А что такое?

– Это спутниковый навигатор. Нарушишь его, и хозяева груза тотчас узнают об этом.

– Я постараюсь…

– Ты не должен стараться! – неожиданно вспылил Камиль. – Я нанял тебя, так что будь добр выполнять мои распоряжения. За это ты получаешь деньги. – Хаким успокоился и смягчил тон. – За эту ювелирную работу я готов повысить твою ставку. Твое последнее погружение я оцениваю в десять тысяч.

Фини мгновенно ожил.

– За такие деньги я готов сейчас же поднять ящик.

«За такие деньги…» – брезгливо поморщился Хаким. Он готов был отвалить этому эксперту сотню, две, пять сотен тысяч долларов.

– Сегодня отдыхай. А завтра… У тебя все готово к подъему?

– Абсолютно, – подтвердил Пьер. – Для подъема и буксировки я использую обычный надувной плот. Он будет наполняться углекислым газом из баллона. Когда ящик поднимется, я перекрою кран. Короче, груз – это корзина воздушного шара. Плот – его оболочка. Открою клапан плота – наш подводный шар опустится. Открою кран газового баллона – поднимется.