Но упрямые люди уходили, не взирая на запрет и не выполняя требования. Нагати не дремал, и каждый раз выползал из-под земли, чтобы наказать оставшихся за то, что они не удержали ушедших. Да и самим ушедшим редко когда удавалось далеко уйти: Нагати догонял их и съедал.

А несколько столетий назад жители деревень взбунтовались. Они собрались на развилке дорог к деревням и договорились уйти большой толпой, ибо жить в вечном страхе им надоело. Они надеялись, что хоть кто-нибудь из полутора тысяч человек убежит от прожорливого Нагати, и шли на риск даже ради одного-единственного счастливчика. Но покинули деревню не все: двести с лишним человек остались, предпочитая безвылазно жить отныне и во веки веков. И теплым летним днем большая толпа зашагала прочь от проклятого места. Они понимали, что идут на смерть, и смерть пришла к ним.

Пробудившийся Нагати догнал и напал на них. Люди бежали во все стороны, понимая, что одному Нагати не под силу изловить и съесть каждого, но Нагати ползал и глотал, ползал и глотал, не пропуская и не упуская никого из ушедших.

А вечером оставшимся в деревне невидимый владыка объявил, что им сказочно повезло: Нагати объелся, и в этот раз никто из оставшихся не погибнет. Но в следующий раз, пригрозил владыка, так легко никто не отделается.

Но следующего раза не было: сломленные люди больше не пытались отправиться в дальние дали и не приносили Нагати жертвоприношения. Единственное, что поклялись сделать оставшиеся — охранять жертвенные колодцы, чтобы никто и никогда не дотронулся до воды и не разбудил Нагати. С тех пор Нагати не появлялся, и даже невидимый владыка перестал с ними разговаривать. Так прошло почти триста лет…

— … которые мы прожили долго и счастливо, — закончил рассказ Жданек. — И спокойно жили бы дальше, но тут появились вы. Откуда вы только свалились на мою голову?! Я все глаза проглядел, но не видел, как вы подошли к колодцам!

— Виноват, — вздохнул Мартин, чувствуя, как на душе скребут кошки. Стало стыдно за произошедшее, хотя он понятия не имел, что обычная проба воды обернется жутким кошмаром. — Мы же на ковре прибыли.

Жданек расстроено ударил кулаком по ладони и запричитал:

— Откуда я мог знать, что люди научились летать, словно птицы?

— Будем исправлять ситуацию, — пообещал Мартин, — Григорий, вы уже придумали, что сделаете с червяком?

— Пока нет, — отозвался маг. — А люди могут спрятаться в погребах, пока Нагати крушит дома?

— Это не поможет! — воскликнул Жданек. — Нагати нет разницы, где ломать и что крушить! Он и под землей проскочит!

Маг чертыхнулся.

— Вот, не было печали, да беды повстречали! — проворчал он. — Дайте мне точку опоры, и я придушу этот злобный мир.

— Григорий, с нас хватит удушения Нагати, — уточнил Мартин. — А может, вы его усыпите?

— Как усыпить, через зеркало? — изумился маг. — Мартин, не забывай, что зеркаласька в первую очередь является зеркалом и уже во вторую — переговорным устройством. На эту тушу потребуется мощнейшее снотворное или смертоносное заклинание, но оно может не пройти, а отразиться от зеркала с моей стороны. Представь, что останется от меня после этого?

Мартин представил, и картина получилась безрадостной: уничтоженные архив, дворец и куча вспомогательных пристроек, или заснувшее на сотню лет королевство. А долгий сон мага невероятно затруднит поиск воды.

— М-да, — ответил он, — лучше не рисковать.

— Я отправил отряд стражников тебе на помощь, — сказал Григорий, — но они долетят до вас где-то через час. Знаешь, Мартин, при таких темпах разбазаривания стражи в королевстве скоро не останется военных: ведь я уже отправил на поиски Правича большую часть войска.

Мартин чертыхнулся: придется выходить на битву с Нагати один на один. Все равно, что с движущейся горой воевать.

Монстр тем временм ускорял ход. Шестиугольные чешуйки празднично переливались, и Мартин отвлеченно подумал о том, что в иное время не отказался бы от пояса, сделанного из кожи чудища.

— У меня идея! — объявил он. — Всеволод, хватай Жданека и мчи с ним в деревню! Спасайте народ, а я рискну притормозить Нагати.

— А ты уверен, что справишься с этой грудой мяса одиночку?

Мартин утвердительно закивал головой, призадумался и постепенно поменял положительные кивки на отрицательные. Волк многозначительно промолчал.

— Более или менее, — туманно отозвался Мартин. — Всеволод, ты, главное, не торопись с моими похоронами, мне еще друзей спасать.

— Я и вижу, — поддакнул волк. — У тебя каждый человек на планете — большой и верный друг. За исключением Правича.

— Раз пошла такая пьянка, — заметил Мартин, — то почему бы и не спасти от гибели несколько сотен человек сверх плана?

— Ты — маньяк! — ответил Всеволод, — В положительном смысле. Но все равно маньяк.

— Ты сумеешь спрятать всех?

— При наличии времени — сумею. А как будет — позже увидим.

— Насчет времени — это уже моя забота! — сказал Мартин. — Вперед, Всеволод, не будем его терять! Жданек — на коня! В смысле, ты понял, на кого.

Парень с опаской пересел на подлетевшего волка и судорожно сжал его за шею, едва тот отлетел от ковра-самолета.

— Не паникуй, приятель, — прохрипел вытаращивший глаза волк, — не сброшу я тебя!

— Я не паникую! — дрожащим голосом отозвался Жданек. — Я просто боюсь!

— Показывай, куда лететь?

— Туда, где идет дымок из труб, видите?

— Нет.

Жданек приоткрыл один глаз, скосил его вниз и снова закрыл. Заставил себя отпустить шею волка и указал направление. Волк рванулся вперед, а струхнувший от скорости и высоты парнишка вцепился в шею Всеволода пуще прежнего.

— Жданек, учти: задохнусь, вместе грохнемся, — прохрипел волк.

— Я… я же говорил, что боюсь, — прошептал Жданек.

— Выбирай: становишься храбрым или слезаешь с меня! — рыкнул Всеволод.

— Если я захочу слезть, ты меня отпустишь?

— Хоть сейчас! Но приземлюсь только в деревне.

По телу Жданека прошла крупная дрожь.

— Сейчас! Погодите чуток… Сейчас я стану храбрым, — сказал он, закрыв глаза и глубоко вдыхая и выдыхая, — еще чуть-чуть… еще немного… все! Я никого и ничего не боюсь!

Волк облегченно выдохнул, когда парень отпустил его шею, но все же спросил:

— А почему у меня шкура под тобой намокла?

Жданек сглотнул.

— Страх вышел, — пролепетал он. — Я не виноват, он сам!

Волк фыркнул, но ничего не сказал.

Мартин направил ковер-самолет к хвосту Нагати, который полз своим собственным способом, совершенно не похожим на движения червяков и змей. Точнее, от передвижения червяков кое-что было, но в основном тварь передвигалась с помощью зубцов, используя их в качестве маленьких ножек. Как сороконожка.

Ковер завис над Нагати, и Мартин прикинул, как удобнее нанести удар мечом, чтобы не свалиться с ковра и не получить удар хвостом. В последнем случае и живая вода не спасет.

— И как ты собираешься его задержать? — раздался голос Всеволода. Мартин вздрогнул.

— Ты откуда?! — изумился он. — Где Жданек?

— Я сбросил его.

— Что?! — Мартин вытаращил глаза. Волк приземлился на спину Нагати и отряхнулся, разбрызгивая остатки речной воды.

— Поверил! — хихикнул волк. — Ты слишком долго примерялся, деревня за этим холмом. Народ уже хватает лодки и мчится на тот берег, так что и без меня справятся. А я прилетел, потому что любопытство заело: как ты заморишь этого червячка?

— Буду разрезать его на филейные кусочки, — сказал Мартин, — и скармливать ему же.

Он протянул руку к рукояти меча, и только тут обнаружил, что на поясе висят пустые ножны.

— Оба-на! — воскликнул он. — Склероз.

Вот что значит увлечься поиском настолько, что забыл обо всем на свете. И магу не сказал вовремя, что меч украден Правичем: Григорий мог прислать меч вместе с ковром. Что теперь делать, не зубами же Нагати кусать?

— Что не так? — спросил волк.

— Меча нет, резать нечем.

— Тогда остается одно: засунь ему в пасть его собственный хвост, пусть сам себя проглотит.