– Нет, Дэн, – отвечаю я и сам удивляюсь, насколько спокоен мой голос, – я не поеду никуда. Ты все правильно говоришь, но куда я?

Крот садится в машину и заводит ее. Когда он поднимается по холму, двигатель натужно ревет. Крот взглядом ловит в зеркале глаза Дениса.

– Послушаем его, – говорит Дэн, – узнаем, чего хочет. Может, не так все и страшно.

Симка ждет меня на детской площадке блочного дома рядом с пятаками. Она курит и прихлебывает джин-тоник из банки, а когда проходящая мимо старуха начинает бухтеть, Симка выставляет в нее фак и снова затягивается, теперь демонстративно.

Она встает и идет мне навстречу, мы обнимаемся, она целует меня, и, чтобы ответить поцелуем, мне приходится приподняться на цыпочки – такая она высокая. Мы оба смеемся. Еще на первой встрече она сказала, что, если я буду комплексовать насчет разницы в росте, нам лучше не встречаться. Она любит туфли на каблуках, и ей придется, чтобы, типа, не обижать меня, перейти на лодочки, а она их терпеть не может, так что если я парюсь из-за того, что я – маленький и плотный, а она – высокая и худая, нам лучше вообще не начинать.

Я не парюсь. Наоборот, мне по кайфу идти с ней по городу, обняв за талию, и ловить взгляды других мужиков: восхищенные – на нее и недоуменные, иногда с завистью – на меня.

Я не посвящаю ее в события последних дней, а синяки объясняю неудачным спаррингом в спортзале.

Мы встречаемся уже третью неделю, и нам легко вместе. Сейчас у нас период Звона Яиц – это когда мы сосемся и обжимаемся в темноте подъездов и лест­ничных клеток и я пытаюсь залезть к ней под юбку, а она каждый раз, не прерывая поцелуя, говорит: «Еще рано» – и, отодвигаясь назад, убирает мою руку примерно секунд на десять перемирия, и я снова иду в атаку.

После этих свиданий я с трудом передвигаюсь, яйца чудовищно гудят, а болт стоит колом. Приходя домой, я запираюсь в ванной и дрочу и долго не могу кончить. Всегда можно, конечно, дождаться вечера, поймать Верку Водокачку и отдрючить ее за пузырь, но противно.

Говоря с Денисом, я думал о Симке. Именно из-за нее я решил остаться. Если я уеду, я ее потеряю. Никакой Вернер этого не стоит.

Вернер назначает нам встречу в своей автомастерской. Жига, его помощник, оставляет Крота и Пулю снаружи, а меня подталкивает в спину, указывая глазами на ангар со стенами из листового железа. Через несколько секунд он задвигает за моей спиной роликовую дверь, и эхо от удара металла о металл постепенно глохнет, поднимаясь к крыше.

Я захожу внутрь ангара, стараясь не показать, как мне страшно. У меня трясутся поджилки, а из ног ушла вся сила, их покалывает тонкими иголочками, словно отсидел. Мне сейчас хочется только одного – убежать, забиться в какой-нибудь темный угол, зажмуриться, скрутиться в комок и сидеть почти не дыша, чтоб меня все оставили в покое.

– Чай будешь? – спрашивает Вернер и, не дожидаясь ответа, бросает пакетики в две не очень чистые кружки и заливает их кипятком. – Сахар сам. Я обычно сладкий пью. – В подтверждение своих слов он бросает в чашку сразу четыре куска. – Так ты у нас диджей, получается? Завидую. Я музыку вообще не чувствую, как слон на ухо. Умел бы играть, да не только играть, вообще – вот, клянусь тебе, с места не сойти – дал бы бог какой талант, все бы здесь сразу бросил. Отвечаю! Денис, – смеется он, – у нас диалог здесь, понимаешь? Говори что-нибудь.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru