Модуль снижался. Курт по показаниям приборов выбрал более или менее ровное и твердое место, и теперь корабль описывал над ним концентрические круги.

– Садиться будем?! – спросила Ольга, втайне надеясь на отрицательный ответ.

Уго пробежал глазами по данным экспресс-анализа атмосферы. Первобытная смесь, в чистом виде.

– Садимся! Эй, парни, готовьте геологическое оборудование! Тут металлы, должно быть, текут прямо по поверхности!

– На что они нам?! – не выдержал Курт.

– Если на соседней планете возможна жизнь, то здесь можно поставить металлургические и химические заводы-роботы! – пояснил Уго. – Не гадить же опять там, где будем жить!

– Кора сейсмически неустойчива! – предупредила его Ольга. – Планета едва остыла! Я не могу определить, насколько безопасно место под нами!

Из-за рева атмосферных двигателей, отделенных от остальных отсеков только переборкой, им приходилось постоянно орать, чтобы слышать друг друга.

Ургейм упрямо помотал головой. Только короткая разведка, жестом пояснил он.

В этот момент низкие тучи, состоящие из пара и вулканического пепла, разразились стеной дождя. Падающая с небес вода закипала, едва достигнув поверхности равнины, в клубах пара бесновались молнии, и динамики продолжали изрыгать адский грохот.

Модуль неуклюже накренился, притормозил и коснулся планеты передними опорами. Толчок едва не вышиб из экипажа дух. Посадка оказалась еще жестче, чем предполагала Ольга.

Несколько секунд все в напряжении ждали, выдержит ли застывшая лава вес корабля.

– Ну и погодка! – расхохотался наконец бородатый болгарин Стоянов. – Как в сауне!

Колонисты встали, разбирая кофры с оборудованием, и пошли в хвостовую часть корабля, где располагался главный шлюз. Ургейм задержался у кабины управления.

– Курт, держи турбины на холостом ходу, – распорядился он, – мы возьмем пробы, установим маяк посадочного луча, ну и раскидаем кое-какое оборудование. На все, – он посмотрел на часы, – минут сорок, не больше. – Он постучал по циферблату и перевел взгляд на навигатора. – Ольга, подготовь навигационные расчеты для перелета на соседнюю планету.

Она кивнула в ответ. Разговаривать не было сил, посадка довела ее до полного изнеможения.

Ургейм подмигнул им и пошел к ожидавшей его группе.

Курт снял с головы обруч с электронными бинокулярами и положил его на пульт. Откинувшись в кресле, он смотрел на обзорные экраны, рассеянно хлопая себя по груди, пока ладонь не нашарила карман. Достав сигареты, он молча протянул Ольге раскрытую пачку.

– Мой бог… – потрясенно произнес он, не отрывая глаз от экранов. – Начало мирозданья… Никогда не думал, что увижу подобное!..

Она не ответила, а лишь молча взяла предложенную сигарету, прикурила и откинулась в кресле, глядя на то, чем так восхищался Курт.

Ливень закончился. Было непонятно – день на планете или ночь. Низкие облака, наполненные вулканическим пеплом, создавали высокое альбедо, [2]и солнечные лучи, наверное, столетиями не проникали в багряный сумрак новорожденного мира. Да и сам воздух, насыщенный паром и частицами туфа, казался серым; сумрак то и дело озарялся вспышками локальных извержений, и вся картина, окрашенная в гнетущие красные тона, нагоняла жуть. Ольге действительно было страшно. «Миллионы лет до зарождения жизни… – думала она. – Быть может, вот те горы только вчера поднялись над равниной…»

Она перевела взгляд на клокочущее озеро. Жидкость в нем кипела, с шипением облизывая неровные берега. Пласты застывшей лавы курились желтым дымом.

– Температура на поверхности сто десять градусов по Цельсию, – сообщил Курт.

– Жуткое место… – Ольгу передернуло. Она с облегчением отвела взгляд от обзорных экранов к ровному, успокаивающему и привычному сиянию навигационных дисплеев.

– Ольга, разве вы не чувствуете этой дикой красоты? – удивился Курт.

– Со мной можно на «ты», – ответила она. Дым ее сигареты толчками втягивался в вентиляционное отверстие. – Не нахожу здесь ничего привлекательного. Мне просто страшно… Наверное, так выглядит библейский ад… – Ольга погасила сигарету и повернулась к приборам. – Нисколько не удивлюсь, увидев на экранах парочку рогатых ксеноморфов! – попробовала пошутить она.

Курт вежливо улыбнулся.

В этот момент от корабля отделилось семь фигур в скафандрах. Они разбились на группы. Одна направилась к озеру, другая в глубь равнины, и кто-то один (Курт не смог разобрать, кто именно) остановился неподалеку от корабля, устанавливая на сейсмических амортизаторах аппаратуру наводящего посадочного луча.

Пилот сделал несколько переключений на пультах, и корабль вдруг приподнялся на телескопических опорах. Он включил прожектора и принялся манипулировать ими, освещая дорогу двум группам.

– Ради этого стоило перенести анабиоз… – между делом произнес он, продолжая прерванный разговор. – Никто на Земле еще не видел ничего подобного.

– Мы с тобой мыслим разными категориями, – ответила Ольга, не разделявшая его восторженного возбуждения. – Ты думаешь о том, что даст вам в будущем эта планета, а я просто мечтаю вернуться домой…

– Почему?

– Я улетала, чтобы вернуться! – резко ответила Ольга, которую начинали злить его вопросы. – Мне не кажется, что это, – она кивнула в сторону обзорных экранов, – достойная замена Земле. Я не ищу себе новой родины, – отрезала она. – Мы должны были всего лишь доставить вас в систему Альфы Близнецов…

Ее охватила внезапная дрожь. От воспоминаний о Земле, оставшихся там родных и друзьях на глаза навернулись слезы.

Курт пожал плечами и повернулся к приборам. Не хочет разговаривать – не надо, но злиться-то зачем?..

– Стоянов, Робертсон, возвращаться! – внезапно раздался в коммуникаторах встревоженный голос Ургейма.

Курт и Ольга недоуменно переглянулись, не видя причины для столь спешной эвакуации, когда группы только вышли на поверхность и едва успели достичь намеченных точек, но в этот момент корабль слегка тряхнуло.

– Что это?!

– Не знаю… – Курт включил бортовой сейсмограф. – Похоже, землетрясение!

Впереди и справа что-то сверкнуло. Они заметили зловещий отблеск на боковых экранах и одновременно посмотрели туда.

– О господи… – вырвалось у Ольги.

В километре от корабля к низким небесам ударил фонтан магмы. Кора планеты треснула с оглушительным грохотом, и по равнине зазмеился неровный, кровоточащий лавой разлом. Все произошло так быстро, что они не успели опомниться, а трещина уже доползла до озера и расколола его берег.

Курт перегнулся через спинку кресла и рванул с полки два гермошлема. Они с Ольгой сидели в легких скафандрах. Как и положено по инструкции при посадке.

– Надевай! – он сунул ей шлем, хватаясь за рычаги ручного управления.

Ольга как будто не слышала его. Ее взгляд был прикован к шести фигурам в белоснежных скафандрах, с разных сторон бегущим к кораблю. Троих уже отрезала растущая на глазах трещина.

Двигатели модуля взревели, вторя грому извержения. В этот момент озеро начало вливаться в разлом. Первое соприкосновение жидкости с вязкой, тускло-красной лавой вызвало серию взрывов. Во все стороны полетели шлаковые бомбы, – раскаленными болидами они взмывали вверх и тут же падали назад на равнину, взрываясь фейерверками горячих брызг.

Еще секунда, и хрупкая перегородка отвердевшей лавы не выдержала, и все озеро внезапно обрушилось в трещину.

Курт опоздал со стартом всего на несколько секунд. Казалось, сама планета раскололась надвое…

Взрывная волна обрушилась на модуль, сломав, словно спички, его опоры и повалив многотонный корабль набок. Часть обзорных экранов погасла, на уцелевших горизонт внезапно покачнулся и встал дыбом. Ольга видела, как Курт врезался головой в приборную панель и по его рассеченной щеке потекла струйка крови. Стараясь поскорее стартовать, он не успел надеть гермошлем.

Она растерянно огляделась, сама едва живая от встряски. Те трое, что бежали от озера, исчезли. Господи, она даже не запомнила их лиц, не знала имен… Трое других, поваленные взрывной волной, лежали в сотне метров от корабля. Один еще пытался ползти, неуклюже уворачиваясь от падающих с неба шлаковых бомб. Дождь горячих обломков барабанил по обшивке перевернутого модуля.