– Интересно, почему они взорвались? – спросил Андрей, присев на пригорок и беспокойно разглядывая небо.

– Гремучая смесь, – предположил Антон, вытаскивая анализатор. Вытерев измаранный прибор о траву, он уложил его в кофр и продолжил: – При разрыве пузыря водород смешивается с кислородом из атмосферы. – Закрыв кофр, он разогнулся и тоже взглянул на небо. – Пуля воспламеняет смесь и… – он сделал выразительный жест в сторону разбросанных по поляне останков, – адьё…

– По-моему, пора двигать назад, – произнес Андрей. – Хватит на сегодня…

Антон искоса посмотрел на него и достал сигарету.

– Спокойнее, Андрюша, – иронично ответил он. – Нам здесь жить. Начнем бегать – пробегаем всю жизнь.

– Но…

– Никаких «но». – Тон Антона изменился. – Нужно учиться, чтобы каждый мог постоять за себя. А никто из вас даже не вспомнил об оружии!

Упрек был заслуженным. Они действительно растерялись, и если бы не сержант, то неизвестно, чьи останки были бы сейчас разбросаны по поляне…

– Ты прав, – нарушил молчание Семен. – Нам нужно быть начеку, и еще многому придется учиться, но рисковать ради тренировки – уволь. – Он посмотрел на сержанта и поднял с земли запакованный кофр. – Пора назад, командир, – без тени иронии, твердо заключил он.

Через полчаса отряд вновь ступил на знакомую тропу, двигаясь в обратном направлении. Андрей и Семен помимо оборудования тащили запакованное в полиэтиленовый мешок тело убитой твари. Светлана настояла на том, чтобы доставить его в лагерь для более полного исследования. Названия этому существу так и не придумали и, не сговариваясь, называли его просто: тварь.

Лес давал тень, но не спасал от жары. Здесь было еще хуже, чем на поляне. Перенасыщенный влагой воздух затруднял дыхание, обжигая легкие даже сквозь защитные маски и фильтры. Через четверть часа их уже пошатывало от усталости.

Андрей шел вслед за Семеном. Тяжелая ноша выворачивала пальцы, и он никак не мог сосредоточиться на ходьбе, чтобы не выбиваться из ритма дыхания. К тому же ноги по щиколотку тонули в перегное, где прятались твердые, узловатые корни.

Он весь отдался физическим усилиям, стараясь идти в ногу с Семеном, но мысли сами лезли в голову, несмотря на усталость. Впечатлениями он был сыт по горло, – на Земле он не испытал бы ничего подобного за всю свою жизнь, но эта экзотика уже начинала приедаться… Он представил себе жесткую корабельную койку и едва не потерял равновесие – такой далекой и желанной показалась ему эта полоска сдобренного поролоном пластика, в окружении надежных бронированных стен… Сейчас он не верил, что их дети или внуки смогут жить в свободных поселениях, под открытым небом. Конечно, будущее рисовалось ему достаточно смутно, но в неясных видениях, которые могло породить его воображение, почему-то неизменно присутствовали глубокие бункера и герметичные двери…

Спустя два часа отряд наконец вышел на побережье. У всех без исключения вырвался облегченный вздох, когда они разглядели вдали сверкающую в лучах звезды сферу колониального транспорта и черные вертикальные черточки вышек защитного периметра. Раскинувшийся за ними лагерь казался отсюда всего лишь темным пятном на светлом фоне прибрежных дюн.

– Привал!.. – хрипло объявил Антон.

Они повалились в тени крайних деревьев, там где и стояли, не в силах выискивать более удобных мест. Переход вымотал всех, даже Антон больше не выглядел бодрым, его лицо посерело и осунулось. Сержант сел на песок, чуть в стороне от остальных и, положив автомат на колени, хмуро разглядывал затянутый знойным маревом горизонт, изредка сплевывая из-под кислородной маски.

О чем он думал в этот момент, трудно было даже предположить.

Багровый шар звезды кровавой каплей стекал за линию горизонта, окрашивая темную океанскую гладь в пурпурные тона. Зрелище было величественным и великолепным, и в то же время присутствовало в этих вечерних красках нечто зловещее и загадочное.

Тихо шелестел ветерок, вращая лопасти ветряных энергостанций. Вдали от берега в живописном беспорядке начинали слабо светиться опалесцирующие ауры гигантских деревьев, которым Светлана придумала звучное название «раворы». В их раскидистых кронах, озаренные слабым струящимся светом, копошились замеченные еще накануне темные тени. Первый день колонии медленно угасал.

Позади за плечами восьми членов экипажа лежали двадцать семь часов изнурительной жары. Этот первый день на планете можно было приравнять к целому году, и каждый из них, втайне оглядываясь по сторонам, испытывал гордость при виде сомкнувшихся на ночь пластин солнечных батарей, высоких стен периметра и ажурного стального кружева шести сторожевых башен, на вершинах которых застыли силуэты кибернетических охранных комплексов.

Начало было положено.

Светлана стояла на решетчатой площадке первого яруса сторожевой башни, расположенной как раз на уровне основного ограждения базы. Глядя в кровавые краски заката, потемневшее небо, в котором вот-вот должны были вспыхнуть первые звезды, она испытывала противоречивые чувства. По щеке биолога медленно скатилась слеза. Она смахнула ее и облокотилась о низкие перила. Стальная арматура приятно холодила ладони. Зрение вновь затуманилось, и девушка зажмурилась, пытаясь унять ноющую в груди боль.

За ее спиной на лестнице прогрохотали шаги. На площадку, кряхтя и держась за бок, поднялся Виктор Берг.

– Ты что, Свет?!

– Ничего… – Она смахнула слезу, продолжая глядеть вдаль. – Думала про Ольгу и остальных… – призналась она. – Никак не могу смириться с мыслью, что она…

– Не надо… – Рука Виктора осторожно легла Светлане на плечо. – Откуда ты знаешь… Может быть, они сели на планету и не смогли взлететь. Ну мало ли что… – Он успокаивал Светлану, хотя сам не очень-то верил собственным словам. – Мы ведь оставили маяки с нашими координатами в точках подбора. Вот увидишь, может быть, они еще появятся…

– Интересно, сколько нас останется потом, – словно не услышав его слова, спросила она. – Потом, когда все уже будет сделано?

Воздух был теплым и нес со стороны океана незнакомые запахи.

Светлана оторвалась от перил и вдруг, сняв со своего плеча руку Виктора, произнесла:

– Мне страшно. Не знаю отчего.

Берг усмехнулся, подойдя к краю площадки.

– А вот я уже не боюсь. По мне, лучше незнакомое небо, чем палубная переборка над головой. Слушай, вы что там, заразились в лесу? – попытался пошутить он. – Антон ходит мрачнее тучи, Андрей какой-то странный…

В этот момент над их головой гулко ударило несколько выстрелов, и сумеречное небо прорезали яркие росчерки трассирующих снарядов.

Светлана вздрогнула, беспокойно оглядываясь. Виктор подался вперед, пытаясь разглядеть за стенами периметра источник неведомой опасности.

– Ничего не пойму. Я ведь запрограммировал их реагировать только на большие объекты… – произнес он скорее самому себе, чем Светлане. – Какого же… он стреляет по птицам?..

Светлана резко схватила его за руку.

– Уходим, Витя, быстрее!

– Что случилось?! – Он явно недоумевал.

– Быстрее, уходим, прошу тебя! – В ее голосе звучал неприкрытый страх. – Здесь нет никаких птиц, понимаешь?! Видел ту тварь, что мы принесли из леса? Это они!

– Нет, погоди! – Он шагнул к перилам. – Нужно посмотреть. Не бойся, если что – кибермеханизмы их не пропустят. Здесь мы в безопасности.

– Внимание! Всем, кто находится вне пределов корабля! – раздался в их коммуникаторах голос Галанина. – Я слышал выстрелы, доложите, что случилось!

Виктор спокойно поправил коммуникатор.

– Константин Эрнестович, здесь Берг… – произнес он. – Все в порядке, не волнуйтесь. Сработал караульный комплекс. Похоже, сбил кого-то на подступах к периметру. Зажгите прожектора, а я поднимусь наверх, посмотрю в инфракрасную оптику.

– Добро. Кто-нибудь с тобой есть?

– Я тут, – подала голос Светлана.

– Ты возвращайся, – приказал Галанин. – И вообще, что вы там делаете?! – возмутился он. – Я же ясно приказал, всем, кроме дежурной вахты, спать! Сейчас колобродите, а днем, когда надо работать, будете как рыбы вареные!