– Пройдемте… – Вежливый очкарик открыл соседнюю дверь и пропустил Гейтса в длинное, низкое помещение, где бесконечными рядами стояли подсвеченные изнутри пластиковые цилиндры, внутри которых лежали люди!

Гейтс невольно попятился. Розовый туман в башке моментально начал редеть, но было поздно, – кто-то аккуратно навалился сзади, и легкий укол в шею опрокинул его сознание в полнейший мрак…

По иронии судьбы в липовом удостоверении личности, которое в тот момент находилось в нагрудном кармане Эндрю, в графе «гражданская специальность» значилось: «Специалист по внеземным формам жизни. Мичиганский государственный университет».

Эндрю всегда находил забавной эту формулировку…

…

Он медленно поднял глаза и посмотрел на щуплого белого молокососа в униформе с нашивками сержанта космической бригады ООН.

Этого случая Эндрю ждал с того самого момента, как микроинъектор выстрелил в его шею. Наконец-то…

Спирт только оглушил сознание и разбудил дремавшую злобу.

Если бы кто-то мог представить, как его ломало…

– Ну что, козел, говоришь «завязываем»? – спросил он, выпрямляясь. В тусклом свете ламп в его руке холодно блеснула сталь десантного ножа.

…

Антон сделал шаг назад, заблокировав направление вероятного выпада выступающим в проход углом какого-то контейнера.

Нельзя сказать, чтобы он не боялся, – храбриться здесь было не перед кем, и события принимали нешуточный оборот… Но куда больше его разбирала злость, и не на черного амбала с ножом, медленно наступавшего на него по узкому проходу, а на нелепость всей ситуации в целом. Происходи все на Земле, в каком-нибудь захудалом кабаке, где собираются местные отморозки, он бы ни секунды не задумываясь, переломал бы им руки… но драка в глубоком космосе из-за склянки со спиртом, в то время когда от их единства зависит жизнь трехсот тысяч человек, – это был абсурд!..

Он медленно поднял обе руки ладонями вверх.

– Хватит! – решительно произнес он, пока благоразумие еще способно было обуздать растущую в нем ярость. – Если мы будем резать друг друга, то подохнем все, так и не разведав планету! – Он пытался достучаться до их затуманенного алкоголем сознания, продолжая медленно отступать по проходу, и чувствовал, что ни фига у него не получится, и все же…

Эндрю надоело красться по проходу. Этот щупленький недоросток, наверное, уже обгадился со страха, раз запел про солидарность. Гейтса душила дикая, беспричинная и бесконтрольная злоба, от которой хотелось взвыть, вцепиться в противника зубами и разорвать его на части…

Из глотки афроамериканца вырвался нечленораздельный хрип, и он прыгнул, целя ножом в живот Антона.

Удара не получилось. Сержант внезапно перехватил его руку, прижался к контейнеру, пропуская его мимо себя, и резко дернул. Эндрю заорал от боли и жуткого хруста собственной кости. Пролетев пару метров по узкому проходу, он врезался головой в какой-то выступ и грузно осел на пол.

Перед глазами плавал кровавый туман, а когда он начал рассеиваться, то первое, что увидел Гейтс, был его собственный нож, валяющийся на полу в полуметре от него, и ноги стоящего подле человека.

Стараясь не шевелиться, он повел взглядом.

Это был навигатор. Видно, парнишка здорово трусил, судя по смертельной бледности его лица. Автоматический пистолет в его руках мелко подрагивал.

Он наступил ногой на нож Гейтса и закричал:

– А ну, назад все!

Антон, едва вернувшийся в исходную позицию, после удачно проведенного приема, был изумлен появлением Берга не меньше остальных. Говорил же ему: «Сиди и не высовывайся!»… Для Антона не было худшего чувства, чем ощущение совершенно неподготовленного товарища за своей спиной.

Его опасения оправдались буквально в следующую же секунду.

Он не успел сделать шага назад, и приказ, предназначенный Виктору, застыл на губах, потому что пришедший в сознание Гейтс внезапно рванул навигатора за ногу, схватил здоровой рукой валявшийся на полу нож и не раздумывая всадил его Бергу в бок…

Виктор закричал, уронив пистолет, и нелепо взмахнул руками, пытаясь зажать рану, из которой фонтаном брызнула кровь; Гейтс схватил упавший на пол пистолет, и Антону уже не оставалось ничего другого, кроме как прыгнуть прямо на пули…

Колонисты, все еще толпившиеся в конце узкого прохода, остолбенели. Возможно, им нравилось покуражиться и выпить, но сейчас хмель вылетел из их голов, в конце концов, они не были такими, как Эндрю, и понимали, что ситуация приняла совсем уж дурной оборот, особенно когда в тесном отсеке грянули первые выстрелы…

Остервенелая боль в сломанном запястье не дала Гейтсу прицелиться в Антона, да он не очень-то и старался, оглушенный собственной злобой, и пули прошли мимо, кроша контейнеры с оборудованием и облицовочный пластик стен.

В обойме пистолета было десять патронов, но Эндрю успел сделать только четыре выстрела; в следующий момент удар в лицо опрокинул его навзничь.

Антон оглянулся на оторопевших колонистов, едва не поскользнувшись в луже крови. Подхватив обмякшее тело Берга, он побежал к герметичной переборке, отделявшей отсек пилотов от остальных помещений.

Эйкон догадывался какое действие возымели четыре выстрела в замкнутом, наполненном трубопроводами, кабелями и электроникой тесном пространстве разведывательного корабля…

И, словно в подтверждение его самых худших опасений, зло и надсадно взвыли сирены, оповещая об аварийной ситуации, из развороченной выстрелами стены ударила струя пара и посыпались искры.

Он уже почти дотащил Берга до дверей пилотской кабины, когда из скрытых динамиков, перекрывая рев сирен и встревоженные крики людей, зазвучал безликий, записанный в память бортового компьютера голос:

– Вниманию экипажа! На борту аварийная ситуация! Поврежден трубопровод системы рециркуляции воздуха. Утечка токсичных газов из охлаждающей магистрали ходового реактора! Всем укрыться в аварийном модуле! Смертельный уровень загазованности будет достигнут через три минуты… Повторяю…

Разворачиваясь в тесном проходе перед медленно открывающейся дверью, он успел заметить, как часть колонистов, отпихивая друг друга, бросились в узкий тамбур, ведущий к люку аварийного модуля, но двое метнулись вперед по проходу.

Антон думал, что они от отчаянья решили все же покончить с пилотами; впихнув бесчувственное тело Берга в полуоткрывшуюся дверь, он развернулся, готовый драться, но двое колонистов, подхватив под руки окровавленное тело Эндрю Гейтса, уже бежали назад, к шлюзовой камере аварийного модуля. Им было совершенно наплевать, что станет с Антоном и Виктором.

Он ввалился в отсек, уже чувствуя, как першит в горле от проникших в атмосферу корабля ядовитых испарений из поврежденной системы охлаждения реактора. Учитывая отключившуюся рециркуляцию воздуха, это была серьезная, практически непоправимая поломка…

Дверь отсека наконец встала на свое место. Антону было некогда заниматься приборами, нажав кнопки с надписями «герметизация помещения» и «аварийный режим», он склонился над распластавшимся на полу телом навигатора.

Рана была неглубокой, но длинной и сильно кровоточила. Нож скользнул по ребрам, не задев жизненно важных органов, но болевой шок и большая потеря крови в условиях аварии на корабле и невозможности принятия каких-то мер делали эту рану смертельно опасной.

Вскрыв индивидуальный пакет, Антон обработал рану, стянув ее края специальными хирургическими скрепками. С трудом поместив бесчувственное тело навигатора в кресло, он пристегнул его ремнями, и в этот момент корабль ощутимо качнуло…

Антону не было необходимости смотреть на экраны или приборы – он прекрасно знал причину толчка, – это аварийный модуль выстрелило из пусковой шахты.

Колонисты бежали, бросив их на борту корабля.

Виктор глухо застонал, приходя в сознание. В его широко раскрытых глазах застыли ужас и боль. Он несколько раз открыл рот, пытаясь не то вздохнуть полной грудью, не то закричать…

На обзорных экранах разведывательного корабля уже был виден небольшой, величиной с горошину, шарик той планеты, к которой они прорывались сквозь миллиарды километров пустоты.