Я ответил, практически не задумываясь, потому что знал, если Лана ставит перед собой определенную цель, то обязательно добивается ее.

– Да.

Мой односложный ответ, похоже, вполне удовлетворил непонятную силу, – смерч исчез так же внезапно, как и появился, только вот я остался стоять в полной неопределенности, среди безликого пространства, ноги по-прежнему ощущали твердь, но взгляд терялся, не находя видимой опоры: куда ни глянь всюду полупрозрачная пелена, словно меня окружал туман или дымка, из которой вдруг стало выдавливать небольшие (где-то около полуметра ростом) фигурки.

Присмотревшись, я понял, что вокруг меня, кривляясь, прыгают странные, отвратительные существа, похожие на маленьких бесов. Не знаю откуда возникли эти образы, возможно, сработала подсознательная память, в детстве я конечно читал сказки и видел иллюстрации к ним, но в данном случае маленькие существа выглядели абсолютно реальными . Я не испугался, – все происходило очень быстро, и любая реакция просто запаздывала; существа взяли меня в плотное кольцо, одно из них даже попыталось укусить за ногу, при этом, не прекращая кривляться, они выкрикивали одну и ту же фразу, будто передразнивая громоподобный голос:

– Она хочет? Она действительно хочет?

Мое терпение лопнуло. Даже во сне, оказывается, есть предел естественному конформизму: если смерч я воспринял с удивлением, то эти создания вызывали у меня чувство стойкого отвращения, неприязни, их кривляние казалось несносным, а попытка одного укусить меня за ногу, наконец, пробудила ответную реакцию: я начал пинать их, расшвыривая в стороны…

Секундой позже я проснулся.

Широко открыв глаза, я лежал, и реальность медленно возвращалась в рассудок вместе с ощущением ледяных капель пота, утреннего света, пробивающегося сквозь неплотно закрытые жалюзи, и доносящихся с улицы, из зарослей посаженного нами несколько лет назад шиповника, соловьиных трелей.

Часов пять утра…

Я машинально протянул руку, коснувшись прохладной простыни. Ланы рядом не было.

Присниться же такое … – я встал, надеясь выкинуть из головы непонятный, дурацкий сон, но… не получилось.

Спустившись в столовую, я увидел Лану: она сидела в глубокой задумчивости, рядом стояла чашка с остывшим кофе, в пепельнице истекала сизым дымком истлевшая до самого фильтра сигарета.

Увидев меня, она почему-то вздрогнула и спросила:

– Что случилось Андрюша? Еще рано. Спал бы…

Я прошел за стойку, сделал себе кофе, и ответил:

– Сон приснился. Какой-то странный…

Лана неожиданного встрепенулась.

– Сон? Расскажи, пожалуйста? – В ее глазах сверкнула требовательная искорка.

– Да чушь всякая сниться. А ты почему не спишь?

Она не ответила на заданный вопрос.

– Андрей, пожалуйста, расскажи. Это… важно.

– Да действительно. – Я поставил кофе, взглянул на Лану и добавил: – Сон касался тебя, милая, но вот я мало что понял. Мне кажется это все бред, несуразица. Можешь представить – какой-то голос спрашивал у меня: действительно ли ты стремишься обрести знания?

Лана побледнела.

Я еще никогда не видел ее такой растерянной.

Готовые сорваться с губ ироничные замечания застряли в пересохшем горле. Мне почему-то расхотелось шутить.

В тот день я попал на прием к "биоэнергетику".

Было смешно, каюсь. Он заставил меня закрыть глаза, включил спокойную музыку и прямо заявил, что сейчас он меня "загипнотизирует".

Я послушно исполнил его указания и уставился в розоватую темноту.

Через некоторое время, когда на фоне черноты перестали плавать розоватые пятна, мне стало интересно, что он делает? Чуть-чуть, слегка приоткрыв веки, я увидел, как он производит пассы руками, при этом растопыренные пальцы "биоэнергетика" едва не касались моего лица; на миг даже промелькнула мысль: сейчас ему надоест хватать воздух, – как вцепиться мне в голову…

Ладно. Мысль задавил, опять смежил веки, смотрю в темноту, стараюсь даже не думать о нем. Примерно минуту спустя он коснулся рукой моего плеча и произнес:

– Можно открыть глаза.

Я открыл.

– Понимаете, Андрей, такая интересная вещь – вы, оказывается, не поддаетесь гипнозу.

– Да, понимаю. – Я ответил вполне серьезно, без сарказма, – обещал Лане, что не буду высказывать своих мнений.

– А как на счет здоровья? – Поинтересовался я.

Он искоса взглянул на меня, доставая кассету из магнитофона.

– Вы абсолютно здоровы. – Он протянул мне кассету и добавил: – Я зарядил эту пленку положительной энергией, если вы вдруг когда-нибудь почувствуете недомогание – просто включите музыку, все как рукой снимет.

Я поблагодарил, взял кассету и вышел.

Лана ждала меня в коридоре съемной квартиры, оборудованном под "приемную".

– Подождешь меня? – Она почему-то не спросила о результатах сеанса.

– Конечно, милая.

…

Сидя в машине на жаре, я, не зная чем занять себя, наблюдал за людьми, что изредка входили в подъезд или выходили из него. Пишу подробно, потому что одно примечательное событие все-таки произошло. Откуда-то со стороны спального микрорайона к одиноко стоящей новостройке прибежал огромный, черный как смоль пес. Я, честно говоря, недолюбливаю собак, особенно больших, которые "гуляют сами по себе". Никогда не знаешь что на уме у такой псины, величиной с новорожденного теленка.

Квартира, которую снимал на время своего приезда в наш город "биоэнергетик", располагалась на первом этаже. Плотно зашторенное окно, расположенное справа от входа в подъезд, как раз принадлежало "кабинету", где в данный момент находилась Лана.

Пес вел себя странно, будто потерял что-то. Несколько раз он вбегал в подъезд, потом пулей вылетал из него, смотрел на окна, снова нырял в сумерки, затем опять появлялся, жмурясь от яркого солнечного света. Жара стояла нешуточная, градусов под тридцать, и вскоре из уголков его пасти начала капать пена.

Я забеспокоился. Не за себя, за Лану. Она вот-вот должна была выйти, а тут этот огромный пес, явно перегревшийся на солнцепеке…

Пока я решал, что следует предпринять, пес внезапно сел на асфальт, повернувшись мордой к зашторенному окну, и вдруг дико, протяжно взвыл.