Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Лана, в немом оцепенении наблюдавшая за метаморфозами креста, отчетливо видела, как с него будто окалина отлетают фрагменты оболочки, обнажая четыре лезвия кинжальной заточки, тускло сверкнувшие в неверном свете свечей.

Туман, поднимаясь все выше, коснулся ее ног.

Уже не было видно ни города, ни окрестностей, она сама стала частью этой эфемерной субстанции, просачиваясь сквозь витраж, навстречу видоизменившемуся кресту, вращающемуся в полете.

Лана непроизвольно протянула руку навстречу остро отточенным лезвиям, ощущая, что она уже внутри, на головокружительной высоте, под самыми сводами храма.

В этот миг с ледяным звоном брызнули осколки разбитого витража, крест, сверкнув глубокими кровостоками, на миг канул в туман, слился с ним, и… секундой позже вернулся, замедлив свой полет.

Лана внутренне сжалась, похолодела, но не от какого-то дурного предчувствия, а скорее от запредельного напряжения событий.

Крест-нож.

Обрывок цепи коснулся ее запястья, захлестнул его, подарив ощущения веса, и крест, сияя кинжальной заточкой лезвий, спокойно повис на правой руке, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Вздрогнув всем телом Лана, открыла глаза.

Взгляд затуманивали слезы. Обстановка столовой двоилась, не желая обретать резкость. Правая рука была согнута в локте, на запястье, казалось, ощущается вес цепи и креста.

Лана медленно повернула голову, заставив себя посмотреть на руку.

Креста не было.

Конечно, рука устала, – сколько она удерживала на весу блюдо из дешевого китайского фарфора?

От резкой смены ощущений, в ушах стоял звон.

Сердце глухо ломилось в грудную клетку, словно обезумев от желания вырваться наружу.

Волна горечи плескалась в сознании, требовала немедленного, сиюсекундного выхода, мышцы дрожали от переизбытка адреналина в крови.

Украшенное незатейливым растительным орнаментом блюдо с резким звенящим хлопком ударило в стену, разлетаясь жалобной дрожью осколков.

Выйдя из-за барной стойки, Лана еще секунду помедлила, а затем решительно поднялась на второй этаж, где Андрей уже вскочил из-за компьютера, обеспокоенный звуком разлетевшегося вдребезги столового прибора.

– Что случилось, милая?

– Ничего. – Лана старалась овладеть собой, но получалось из рук вон плохо. – Нам нужно поговорить. – Она присела на край дивана, перед которым стоял стол с компьютером.

Андрей отодвинул в сторону клавиатуру, прикурил сигарету.

Лана не знала с чего начать. В принципе Андрей не противился ее внезапному увлечению изотерикой, но, будучи материалистом, не имел способности воспринимать на веру то, в чем не мог убедиться на личном опыте. Впрочем, сейчас она не собиралась пересказывать суть только что произошедшего. Еще поднимаясь наверх, она уже знала, о чем хочет поговорить.

– Что за шум был в столовой?

– Так, уронила тарелку. Мне нужна твоя помощь.

Андрей глубоко затянулся, внимательно посмотрел на бледное лицо Ланы и уточнил:

– В чем конкретно?

– Мне нужен крест.

– В смысле?

– Крест. – Повторила Лана. – Необычный. В церкви такого не купишь. – Она поискала взглядом лист бумаги, взяла ручку и стала быстрыми движениями делать схематичный набросок.

Андрей, посмотрев на рисунок, нахмурился.

Да, – мысленно согласился он с последним утверждением Ланы. Такого не купишь ни в церкви, ни в оружейном магазине. Перед ним было изображение креста, имевшего четыре обоюдоострых лезвия. Два боковых чуть короче, чем центральное, далее тонкая незатейливая рукоятка, как раз по ширине ладони, оканчивающаяся четвертым лезвием, напоминающим остро отточенный наконечник копья.

Сказать, что рисунок был странным – означало не сказать ничего.

Что удивительно – я не противился.

Рисунок лежал передо мной, взгляд постоянно возвращался к нему, и не хотелось задавать лишних вопросов. Я видел состояние Ланы, и понимал: начать сейчас расспрашивать, – с чего это вдруг ей понадобился столь необычный и опасный, на мой взгляд, крест… – было неправильно. Я действительно мог изготовить подобную вещь. В свое время пришлось поработать инструментальщиком, и уверен, руки не забыли навыков. Разглядывая рисунок, я сам не заметил, как начал мысленно прикидывать практическую сторону вопроса. Что потребуется? Естественно хорошая сталь, которую после обработки следовало закалить, иначе грош цена этим лезвиям. Сама конструкция не вызвала у меня долгих размышлений. Все четыре лезвия не должны изготавливаться по отдельности, – изделие предполагало монолитность. Значит нужно найти достаточную по размерам пластину четырех– пятимиллиметровой стали, из которой необходимо сначала вырезать крест, а уж затем придать его элементам форму лезвий.

В принципе работа не сложная, хотя и трудоемкая. В распоряжении не было ни фрезерного, ни заточного станка, значит, все придется делать вручную, при помощи тисков, ножовки по металлу и набора напильников.

Я вновь посмотрел на Лану. Она сидела бледная, напряженная, встревоженная.

– Успокойся, милая. Нужно – значит сделаем. – С моей стороны это не являлось позицией конформизма. Конечно, я не мог полагать к каким последствиям для нас обоих приведет эта внезапно высказанная просьба, но идея внезапно захватила меня. Есть такая черта в мужском характере. Не знаю, к какой стороне – сильной или слабой ее следует отнести, но иногда у меня возникает внезапная, настойчивая потребность в самореализации. Не стану утверждать, что годы, проведенные на инструментальном производстве одного из промышленных предприятий города, являлись лучшими в моей жизни, скорее наоборот, но сейчас задача показалась мне творческой, – столь необычная конструкция ножа не могла придти в голову никому кроме Ланы. И для меня вдруг стало абсолютно неважно, откуда в ее мыслях возник этот эскиз…

– Завтра. – Подытожил я свои мысли, окончательно согласившись с ее желанием. – Съездим на завод, я поговорю с мужиками. Думаю, у них найдется нужная заготовка.

– А если нет?

Я пожал плечами.

– Тогда на металобазу. Там уж точно отыщется подходящая пластина.

– Завтра мы собирались съездить в деревню. – Напомнила Лана.

– Вот и совместим. Все будет хорошо, милая.

Похоже, она успокоилась.

Ни я, ни Лана, наверное, не полагали в тот вечер, что он станет некой точкой отсчета нового времени.

Пока не полагали.

Глава 2

Утром мы сначала съездили в деревню.

Проведав стариков, возвращались в город по дороге вьющейся меж заснеженными полями.

В салоне машины тепло, приятно под тихий шепот двигателя наблюдать за зимними пейзажами, когда между тобой и трескучим морозом лежит прослойка цивилизации.

Приближался поворот.

Начиная притормаживать, я посмотрел направо, и вдруг заметил, что Лана сидит будто окаменев, с уже знакомым выражением лица: черты заострились, щеки побледнели, а взгляд полуприкрытых глаз как будто направлен внутрь себя самой.

Трудно объяснить, почему я в тот момент обратил внимание на музыку.

В последнее время мы слушали немецкую группу "Раммштайн", хотя манера и ритмика их исполнения резко отличалась от любимых еще с юности групп так называемой "новой волны".

Композиция, которая играла в данный момент, называлась "Nebel", что в переводе с немецкого, если мне не изменила память школьных лет, означало – "туман".

Не понимая сути происходящего, я предпочел прижаться к обочине.

Заметив мои действия Лана, не прерывая транса, сделал знак рукой: все в порядке, подожди.

И в этот миг я увидел его.

Бескрайнее заснеженное поле граничило с темной полоской леса.

Оттуда, из-под сени хвойных деревьев толчками выдавливало густой, молочно-белый туман.

На небольшом взгорке, у распахнутых сводчатых дверей католического храма, рухнув на колени, неподвижно застыл священник.

С его шеи на белый снег капала алая кровь.

2
{"b":"33792","o":1}