– Прости, милая. – Продолжил он. – Раз уж этот разговор состоялся, выслушай меня, не пугаясь, ладно?

– Я постараюсь. – Она кивнула.

– У меня действительно возникли небольшие неприятности. В реале. – Уточнил он. – Не настолько серьезные, как кажется, но раз кто-то проник сюда, в мир, созданный лишь для нас двоих, то я прошу: будь внимательна и осторожна. Ты единственный человек, кто по-настоящему дорог мне, и этим могут воспользоваться. Не верь никому, кроме самой себя. Если в реале у тебя вдруг возникнут проблемы, постарайся скрыться, исчезнуть, найти безопасное место для своей физической оболочки и приходи сюда.

– Ты пугаешь меня. – Она произнесла это совершенно искренне.

– Нет, я предостерегаю. – Поправил ее он.

Ветер посмотрел на Селену, но на этот раз его черты не исказились, они остались прежними, лишь нежная улыбка тронула губы.

Кто же ты? – Эта мысль уже не покидала ее, засев в душе, как заноза.

– Давай отложим эту тему. – Предложила она. – Я пообещаю, что буду осторожна, и мы останемся сами собой, как прежде, ладно?

– Хорошо. – Он коснулся ее губ ласковым дуновением. Это был поцелуй, мягкий, теплый…

Селена ответила на него, хотя в душе все еще стыл ледяной комок, но спустя мгновенье он растаял.

– Мой милый, беспокойный Ветер… – прошептала она.

Он ласково перебирал ее волосы, заглядывал в глаза, опять касался губ, не зная повториться ли это завтра?

Хотелось, чтобы во Вселенной осталась лишь Виртуалка, а весь остальной мир исчез навсегда, чтобы можно было не опасаться его грубых порывов, а нежно любить близкую тебе душу…

Он не солгал, сказав, что много терял.

Слишком много, чтобы называть себя Ветром, которым он никогда бы не стал… если бы не Селена, которая разбудила его душу от летаргического сна…

Теперь он знал, что опасность угрожает не только ему, но и ей. Для него это был достаточный повод, чтобы нарушить установленные для себя правила, рискнуть, раскрыться, вновь вступить в тот мир, который он когда-то проклял…

Лишь бы ничто не задело ее… Тогда я смогу оставаться Ветром.

Он проживший столько судеб, дважды терявший все, без остатка, снова сумел поверить, что любовь способна изменить жестокий, бескомпромиссный мир физической реальности, где все имеет свою цену и вес.

Селена коснулась ладонями его лица, и неприятные обжигающие рассудок мысли на миг померкли…

Что стоил весь горький жизненный опыт по сравнению с этим прикосновением? Он благодарно закрыл глаза, впитывая тепло ее ладоней, упорно не замечая, что реальность не просто приблизилась, а уже ломиться в его дверь…

– Ты знаешь, у меня в реале есть маленькая планета. – Подчиняясь внезапному внутреннему порыву, прошептал он, так и не открыв глаза. – Она пыльная, с сильными ветрами и постоянными песчаными бурями. И все же я люблю ее…

9 апреля. Утро…

Обычно дорога от дома до работы занимала у Селены не более получаса.

Покинув подъезд небоскреба, она прошла по длинному прозрачному пешеходному тоннелю, который вел над ущельем улицы и, дождавшись пустой пневмокабины, вошла внутрь закругленного с обоих торцов цилиндра. Сев в кресло, Селена приложила к сканирующей системе свою статкарточку, чтобы автоматика считала с нее личный код и стандартный маршрут движения.

Через секунду двери закрылись, и мягкий толчок ускорения возвестил о том, что индивидуальная кабинка вошла в сложную сеть городских транспортных артерий.

Селена прикрыла глаза.

Из мыслей никак не уходила тревога, и ей вдруг вспомнилась самая первая встреча с Ветром.

…Они познакомились случайно, – это произошло год назад на специальном смотровом сервере, организованном Советом Безопасности Миров для граждан Конфедерации, желающих получить информацию о недавно открытом шаровом скоплении звезд, где обитали три древние расы: Логриане, Инсекты и Хараммины.

Устроители данной смотровой площадки не пожалели труда и средств: в обитаемых мирах ходило множество самых противоречивых слухов, касающихся новых членов Конфедеративного Содружества, а искаженная информация способна скорее породить разного толка фобии, нежели способствовать взаимопониманию между молодым, энергичным человечеством и наследниками древних цивилизаций.

Здесь действительно было на что посмотреть.

Селена, впервые оказавшаяся на данной виртуальной площадке, поначалу немного растерялась: огромное пространство, смоделированное в виде овальной плоскости, накрытой иллюзорным защитным куполом (не все экскурсанты были готовы ощутить себя стоящими в вакууме, многие, особенно те, кто посещал сеть эпизодически, мыслили стереотипами реального пространства, невольно перенося в виртуалку бремя физических законов) парило без видимой опоры на условной границе угольно-черного, лишенного звезд провала, который исторически носил название «Рукав Пустоты».

Серебристые, немигающие точки освоенных людьми звездных систем остались далеко позади, справа и слева от условного входа царил бездонный мрак, а в том направлении, куда вытягивалась смотровая площадка, чуть выше условной линии горизонта полыхал ослепительный сгусток шарового скопления.

Вуаль логрианских устройств более не скрывала его от постороннего взгляда, и теперь часть печально известного, казавшегося непреодолимым Рукава Пустоты попросту исчезла, уступив место феерическому сиянию сотен тысяч звезд.

Селена остановилась, пораженная красотой увиденного.

Шаровое скопление имело четко выраженное ядро, от которого исходил ослепительный свет, и поэтому взгляд не задерживался на центральной части сгустка, а невольно соскальзывал на периферию, где звездная плотность постепенно уменьшалась, а сами светила образовывали сложные узоры, будто неведомый ювелир прихотливо выложил на фоне бархатистой тьмы замысловато переплетенные нити драгоценный камней…

В первый момент воображение отказывалась понимать, что каждая из сияющих во тьме точек – это звездная система.

Жизнь в шаровом скоплении равномерно распределялась по периферии; там где сиял сгусток ослепительно света звездная плотность достигала огромных величин, при которых невозможно формирование устойчивых планетных систем.

Сотни, тысячи новых планет, уже известных и еще не открытых, таились среди феерии звездного огня, и, как знала Селена, все без исключения миры переполняла древняя жизнь. Три миллиона лет в скоплении правила Квота Бессмертных: за это время голубокожие гуманоиды полностью подчинили себе Инсектов и Логриан, цивилизации которых утратили память о своем былом величии.

Теперь все изменилось. Неудержимый порыв Человеческой экспансии прорвал защитную вуаль древних логрианских устройств, и Хараммины, которые сами успели позабыть, что за границами Вуали простирается необозримый простор Вселенной, оказались поставлены перед фактом: еще немного и первопроходцы из числа людей начнут массово проникать в скопление.

Для членов Квоты Бессмертных, узурпировавших технологию Логров, это означало конец безраздельного владычества. Они понимали, что молодая, экспансивная раса, прорвавшая вуаль забвения, просто вернет Логрианам и Инсектам знание о бесконечности Вселенной: люди укажут порабощенным расам на разрушенный Логрис, обветшалую Сферу Дайсона, когда-то построенную разумными насекомыми вокруг своей родной звезды, и переполнившиеся за три миллиона лет миры восстанут, сметая власть голубокожих хозяев жизни.

…Эти мысли промелькнули в голове Селены, пока она смотрела на бесподобно красивый сгусток звездного огня.

Теперь все уже позади, семидневная война, как и реанимация Логриса, принадлежали истории; Инсекты и Логриане вошли в состав обновленной Конфедерации Солнц, в качестве равноправных членов Галактического сообщества, и теперь перед верховным руководством содружества стояла нелегкая задача: донести до миллиардов людей тщательно взвешенную информацию о двух негуманоидных расах, изъявивших желание объединиться с Человечеством ради общего мира и процветания.