– Сюда, – коротко бросил он и махнул рукой в сторону своего «ягуара».
Чармиан удивленно взглянула на него.
– Садитесь, – скомандовал он, открывая дверцу машины. – Вы не можете сейчас вести машину. Еще заснете за рулем.
– Нет-нет, все в порядке, я вполне в состоянии сесть за руль, – попыталась возразить Чармиан. Но Хокинз явно не собирался вступать в спор и, судя по его решительному виду, был готов применить силу, если она откажется сесть в «ягуар».
Смутившись, она послушно подошла к его машине. В конце концов, из-за этого не стоит ссориться с хозяином.
Ей казалось, что несмотря на усталость она в состоянии вести машину. Тем не менее она не сразу попала ногой на подножку.
Кругом было темно и тихо. Лишь поблескивали маленькие огоньки сигнализации.
Неожиданно Чармиан словно окатило горячей волной, щеки ее запылали. Может, тут сказывалась усталость?
Не успела она оглянуться, как Хокинз подхватил ее на руки и усадил в машину. Его пальцы крепко сжали ее талию, и она почувствовала на шее теплое дыхание.
Изо всех сил стараясь держаться независимо, Чармиан позволила ему усадить себя и пристегнуть ремень безопасности.
– В этом нет никакой необходимости… – снова начала она. Но Хокинз уже завел двигатель. – И к тому же мне понадобится моя машина, чтобы утром приехать на работу.
– Ничего, возьмете такси, расходы запишете на мой счет, – зло ответил он. – Разумеется, этого не случилось бы, если бы вы ночевали в доме.
– Но я не могу. Я нужна бабушке.
Хокинз нахмурился.
– Ах да, ваша бабушка… Кстати, как она себя чувствует?
Его это явно не интересовало, так холодно прозвучал вопрос. Глаза Чармиан наполнились слезами, и она произнесла дрожащим голосом:
– Не знаю… Она сейчас в клинике, на обследовании перед операцией. Я хотела повидать ее этим вечером… Кажется, ей сделали какие-то дополнительные анализы… Я хочу поговорить с врачом.
– Так она сейчас в клинике?
– Да…
– Тогда вам лучше завтра не выходить на работу, а съездить к ней. – Прежде чем Чармиан успела что-нибудь возразить, он хмуро добавил: – Нет смысла ходить на работу, страдая от усталости и беспокойства. Вряд ли от вас будет много пользы.
Чармиан уставилась в окно, борясь со слезами. Сомнительно, чтобы за этими грубыми словами скрывалась забота. Да и почему он должен заботиться о ней? А если ее это волнует, то, вероятно, просто от переутомления и тревоги за бабушку. Вот и все.
Как ни странно, оказавшись в машине ночью, на темной пустынной дороге, с этим малоприятным мужчиной, она вдруг испытала прежде незнакомое ощущение… Покоя? Нет, только не покоя… Скорее защищенности. Откуда это ощущение?
Чармиан украдкой взглянула на хозяина. Он был полностью поглощен дорогой и, казалось, забыл о ее существовании.
Какое-то подспудное чувство предупреждало девушку, что в обществе хозяина она вовсе ни от чего не защищена. Вряд ли человек его типа был надежен…
– Показывайте, куда дальше. – Голос Хокинз а прервал ее размышления.
Чармиан облегченно вздохнула, когда машина наконец остановилась у коттеджа бабушки. Хокинз не спешил уезжать. Он вышел из машины, явно намереваясь проводить Чармиан до двери.
– Все в порядке. Я… я справлюсь сама.
Но он уже открывал ворота.
– Как далеко отсюда клиника? – спросил он, окидывая хмурым взглядом небольшой сад и тропинку к дому.
– Около двух миль, – ответила Чармиан. – Но почему вы спрашиваете?
– Если бы я был врачом вашей бабушки, то вряд ли разрешил ей возвращаться сюда, в этот отдаленный уголок, пока не убедился, что ей не угрожает опасность. Я имею в виду, ее здоровью.
Чармиан ничего не ответила. Она и сама раздумывала над этим. Но не могла же она находиться рядом с бабушкой двадцать четыре часа в сутки, как и позволить себе частную сиделку. Чармиан беспомощно опустила плечи. Слова Хокинза снова напомнили ей о проблеме, которую она пока не могла решить и старалась отодвинуть подальше.
Девушка чувствовала себя неуверенно, идя перед Хокинзом по темной тропинке. Ночной прохладный воздух был напоен ароматом распустившихся в саду роз.
На крыльце не было света. Чармиан мысленно выругала себя за то, что заранее не приготовила ключи и теперь заставляла Хокинза ждать, пока она рылась в сумочке.
Если бы только он не стоял так близко к ней!.. Запах его кожи вызывал в ней дрожь. И хорошо еще, что было темно и он не мог разглядеть предательский румянец на ее щеках. Куда же подевались эти ключи?!
– Вам совсем не обязательно стоять здесь и ждать. Со мной все в порядке, – произнесла она, стараясь не смотреть ему в лицо.
Его движение застало ее врасплох. Она взглянула в его глаза и бессознательно перевела взгляд на его губы. Во рту у нее пересохло. Еще не понимая, что делает, она мягко подалась в его сторону, охваченная внезапным порывом.
Чармиан инстинктивно напряглась, когда Хокинз сжал ее руки. Его голова медленно склонилась над ней, а губы искали ее рот с такой фатальной неизбежностью, с какой пуля убийцы ищет свою цель.
Его поцелуй лишил ее остатка здравого смысла. Хотя он был всего лишь нежным и отнюдь не страстным, она была не в силах противостоять притягательности этих губ.
Чармиан казалось, что в ней не осталось никаких сил противиться этой мужской мощи. Былинка в его руках, с которой он может сделать все, что захочет.
Сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди, когда он привлек ее к себе. Она уже положила одну руку ему на плечо, а другую…
Неожиданно ощущение завороженности исчезло. Чармиан словно очнулась и осознала опасность. Она резко оттолкнула Хокинза.
Он немедленно выпустил ее из объятий. Его дыхание, не в пример ей, было ровным и спокойным. Чармиан заметила это и, униженная, отвернулась. Только бы он не заметил ее сухие, пылающие огнем губы, сотрясавшую ее дрожь! При движении в кармане ее плаща звякнули забытые там ключи. Чармиан быстро вставила их в замочную скважину.
Хокинз насмешливо смотрел на нее. Неприятная циничная ухмылка растянула его губы. И неудивительно. Она оказалась не лучше тех, несомненно, многих женщин, которые с готовностью бросались в его объятия и подставляли губы для поцелуя.
Чармиан все же нашла в себе силы торопливо пожелать ему спокойной ночи. Не дожидаясь ответа, она вошла в дом и, еле держась на ногах, прислонилась к стене. Что бы он сказал, если бы знал: она не его сейчас целовала и не от него ждала поцелуя. Воспоминания о тех жгучих объятиях в ночном саду всколыхнули в ней целую бурю эмоций и лишили ее способности рассуждать здраво.
Она настойчиво убеждала себя, что этот взрыв эмоций вызван совсем не Хокинзом, а лишь острым воспоминанием о том, кем Хокинз не был. Доводы рассудка подтверждали это, но вопреки им ее тело, ее чувства продолжали верить, что узнали в нем того, о ком она продолжала мечтать. Единственным мужчиной, который был ей нужен, был тот незнакомец.
Теперь она получила хороший урок. Поцелуй незнакомца был совсем не таким, каким одарил ее сегодня босс. Страсть, желание, обожание, трепет – ничего этого не было в поцелуе Джеффри Хокинза.
– Чармиан!..
Девушка остановилась, узнав голос одной из приятельниц бабушки.
– Как поживает бабушка? Мне кажется, я не видела ее сто лет.
– Она сейчас в клинике, леди Эстер, – объяснила Чармиан и, увидев, как встревожилась пожилая женщина, поспешно добавила: – Ей надо пройти обследование и убедиться, что все в порядке.
Леди Эстер в течение многих лет была близкой приятельницей бабушки. Они состояли в одних благотворительных организациях, вместе играли в бридж, наносили друг другу частые визиты. Сейчас Чармиан старалась успокоить ее, чтобы оградить бабушку от ненужных волнений.
– Ты приехала на несколько дней? – поинтересовалась леди Эстер.
– Я теперь здесь работаю, – ответила Чармиан.
– Ты? И где же?
– В Шейпстонском поместье.
– Что? Ты хочешь сказать, что работаешь на этого ужасного Хокинза? Это не тот человек, у которого тебе следует работать, моя дорогая. У наших знакомых есть друзья, так вот их племянник был у него какое-то время секретарем. Этот Хокинз поступил с ним просто ужасно.
