– Чудесная ночь, не правда ли? – обратился он к ней, миновав перекресток.

– Славная и теплая… Могу себе представить, как вы рады были вырваться из комнаты присяжных, чтобы поехать домой.

– Вы правы, – признался он. – Временами я чувствовал себя там неуютно.

– Отлично все понимаю, – она провела языком по губам. Видимо, хотела принять какое-то решение. Некоторое время они ехали молча, затем она спросила: – Вас не интересует, кто я такая?

– Очень интересует, – не стал увиливать Харт.

Сняв перчатку, она протянула руку.

– Меня зовут Пэгги.

Харт снял правую руку с руля.

– А меня – Док. Очень рад с вами познакомиться, Пэгги.

Ее рука была нежной и маленькой, но неестественно теплой, почти лихорадочно горячей.

– Вы плохо себя чувствуете? – осведомился Харт.

– Нет, нет… Сейчас уже все хорошо. Все прошло.

Харт поостерегся задавать ей другие вопросы, а она между тем спокойно продолжала:

– Вы, вероятно, ломали голову над тем, почему я каждый день прихожу на судебное заседание, не так ли?

– Мы все ломали над этим голову. Мы почему-то были уверены, что вас вызовет для дачи показания защита или обвинение.

Девушка долго смотрела на него, а когда она заговорила, голос ее звучал спокойно, но решительно:

– Они не отважились…

– Кто не отважился?

– Защита.

Харт ожидал, что она продолжит, но девушка молчала. Они проехали несколько миль, прежде чем она снова открыла рот.

– Он получил то, что заслужил, и я рада этому.

– Значит, насколько я понимаю, Коттон вам не нравится?

– Вы же были на суде. Разве в нем есть что-либо привлекательное, а?

– Нет.

– Он получил то, что заслужил. Теперь его казнят, да?

Ее тон неприятно резал слух. Пэгги произнесла это почти истерическим тоном и он уже начал сожалеть, что захватил ее с собой в машину.

– Боюсь, что да. Конечно, если его адвокат не подаст апелляцию или не представит в достаточном количестве нового материала, который потребует нового разбирательства.

– Какого материала?

– Довольно убедительных доказательств его невиновности.

– Например?

– В деле Коттона таким доказательством были бы, например, труп и орудие убийства. Но даже эти улики помогут только в том случае, если он на самом деле невиновен.

– Тогда все в порядке.

– Что вы сказали?

– Я насчет главных улик…

– Вы что-то знаете?

Она опять замолчала. Мимо проплывали соблазнительные вывески неоновых реклам. Девушка взглянула в зеркало и поправила прическу. Краем глаза Харт с удовольствием наблюдал за ней. Наконец, она тяжело вздохнула и нарушила молчание.

– У вас нет сигареты?

Он остановил машину, наклонился к девушке и протянул пачку. Она кокетливо вытащила сигарету и прикурила от протянутой им зажигалки. В свете неоновых реклам ее колени выглядели просто соблазнительно. Пэгги невинно улыбнулась и неожиданно спросила:

– А почему бы нам не зайти ко мне и немного выпить?

Все это выглядело абсолютно абсурдным. Харт не находил ответа на ее предложение.

– Вы шутите? – только и смог повторить он.

– Совсем не шучу, поверьте мне, – умоляюще промолвила девушка. – Ведь вы всю дорогу только и делали, что смотрели на вывески баров, ресторанов и спрашивали себя, удобно ли будет сделать остановку и пригласить меня выпить.

– Верно, – рассмеялся Харт.

– Теперь все забегаловки уже закрыты. Так почему же вы не хотите зайти ко мне, чтобы пропустить рюмочку мартини?

– Послушайте, милая…

– Да? – Пэгги посмотрела ему в глаза.

Он решил действовать напрямик.

– Меня это, правда, не касается, но хочу сказать вам, что миленькие девушки не приглашают к себе в два часа ночи незнакомого мужчину, если у них нет на уме чего-то определенного. Так что же кроется за всем этим?

– Ничего… Я просто не хотела оставаться одна.

– Почему?

– Если вы подниметесь ко мне, я вам все скажу.

Харт держал обе руки на руле.

– Наша встреча может иметь довольно много значений.

– Знаю.

Пэгги сказала это каким-то особенным тоном. Харт от этого рассердился и заволновался. Ему все еще было тепло и он ощущал усталость. Странные все-таки эти существа – женщины! Они, вероятно, уверены, что стоит им немного пококетничать с мужчиной, то они обязательно добьются своего. Но самое невероятное заключалось в том, что в девяносто девяти случаях из ста они оказывались правы вопреки всякой логике.

– Прошу вас, – спокойно произнесла она.

Харт больше не раздумывал.

– Хорошо. Но только на рюмочку мартини.

Пэгги откинулась назад, держа руки на коленях.

– Там посмотрим…

Харт нажал было на газ, но сразу затормозил, так как рядом с ним остановилась патрульная машина и из нее вышел полицейский.

– Остановитесь на минутку, – проговорил коп, но в следующий миг он узнал Харта и крикнул через плечо коллеге: – Эй, Джо! Вылезай! Наш Док вернулся с войны!

Оба полицейских были рады вновь увидеть Харта.

– Поздравляю вас, Док! – воскликнул первый полицейский. – Вы правильно осудили Коттона. Мы как раз слышали все по радио.

Присутствие девушки в машине неприятно стесняло Харта. Он посчитал, что ее следует представить.

– Очень приятно видеть таких бравых молодцов! Разрешите представить вам. Мисс Пэгги…

– …Джонс, – добавила она.

Полицейские назвали свои имена, но осуждение Коттона интересовало их больше, чем девушка в машине Дока. Они возбужденно поведали Харту, что во всем районе заключали пари 8 к 2, что Коттона не осудят, потому что прокуратура не смогла представить суду «корпус деликти», а они оба поставили на пари свою зарплату, что Коттона обязательно осудят.

Оба полицейских были постоянными посетителями его аптеки и они ему нравились, но, тем не менее, он был счастлив, когда у них неожиданно заквакал радиотелефон и они вынуждены были уехать.

Когда они скрылись из виду, Харт включил мотор и медленно направился дальше. Ему было бы намного лучше, если бы он не повстречался с этими симпатичными полицейскими. Несмотря на международное значение этого города, он оставался в отношении сплетен настоящей деревней. Завтра утром все, начиная от швейцара в ликеро-водочном магазине и кончая метром в его аптеке будут знать, что Джо Финн и Нетт Хукер остановили в два часа ночи машину Дока Харта и обнаружили в ней миленькую девушку, которая представилась им под явно вымышленным именем Джонс. И это после выполнения им своего гражданского долга в качестве присяжного в процессе, который тянулся два месяца.

Пэгги положила руку на его колено.

– О чем вы думаете?

Харт не стал скрывать от девушки своих размышлений по поводу недавней встречи с полицейскими.

– О том, что даже сухой бизнесмен, не знающий ничего, кроме бизнеса, может попасть в щекотливое положение.

– Ну, теперь вы уж наверняка на меня разозлились, да?

Харт продолжал гнуть свою линию.

– Этого я не сказал бы. Но теперь я попал в зависимость от обстоятельств.

– Каких?

– Теперь я просто обязан знать, кто вы такая и чего вы от меня хотите?

Квартирка выглядела точно так, как и ожидал Харт: две комнатки, ванная и маленькая кухонька в одной из старых отремонтированных вилл, что были разбросаны по склонам холмов к северу от Бульвара.

Попивая вторую порцию мартини, Харт должен был отдать должное девушке. Она отлично готовила коктейли, хотя они были немного крепковаты и подавались в рюмках для виски.

Встреча проходила по определенной схеме. Пэгги объявила, что она должна переодеться во что-нибудь более легкое и свежее. Но вместо того, чтобы предстать перед ним в обязательном в таких случаях неглиже, она возникла в прекрасном шелковом халате, который не прикрывал ее коленок, а находился на ладонь выше. Затем она уселась сбоку на кушетку и с кокетливой улыбкой и даже немного вызывающе взглянула на него.