Взревели трубы, напоминая о рассерженном быке, и ворота начали отворяться. С гулом и скрежетом открылись во всю ширь, и в них ступил человек. Родовитый. Один, без свиты, с непокрытой головой, но в панцире и при мече. На тунике с гербовым рисунком – что-то синее на зеленом. Очень странное сочетание. Осмотрелся и двинулся прямо к Харальду.

Тяжелые сапоги прогрохотали по помосту, и плечистый черноволосый мужчина с роскошными усами преклонил колено.

– Кто ты? – спросил Харальд согласно ритуалу, древнему и глупому, но чтимому среди родовитых. Первый вопрос пришел из тех времен, когда люди еще только заселяли эти земли и желающий стать вассалом мог явиться из земель действительно незнакомых.

– Еммор фон Нихан! – ответил усач четко. Владелец замка на востоке, у самой Пьяной реки, как сказал Гисли.

Отогнав надоедливые воспоминания, для чего потребовались некоторые усилия, Владетель задал второй вопрос:

– Что ты хочешь?

– Враги терзают мои земли, – Еммор говорил легко, напевно, в голосе его чувствовались искренние нотки. – Слаб я, чтобы защитить их. Про твою же мощь летит слава на сотни верст. Прими меня под свою руку, оборони от грабителей, и буду я тебе верным слугой и помощником в мирное время и в ратном труде.

– Ведома мне нужда твоя, – ответил Харальд важно, пытаясь разглядеть герб на груди черноволосого, – Отдай же мне свой меч в знак покорности!

В ладонь легла холодная рукоятка, украшенная крупным камнем, странного золотисто-зеленого цвета. Харальд удивился, но, повертев меч в руках, обнаружил возникающее в глубине камушка изображение глаза с вертикальным зрачком. «Кошачий глаз! Редкий камень!» – пришла мысль, и Владетель уже с большей симпатией посмотрел на Еммора.

Взяв меч за лезвие, Харальд протянул его новому вассалу со словами:

– Вручаю тебе оружие это в знак того, что отныне ты сможешь обнажать его только по моему приказу. Взамен же я дарую тебе защиту и покровительство. В любой нужде и горе обязуюсь помочь тебе и от врагов защитить тебя.

Усач почтительно принял меч, поцеловал его и спрятал в ножны. Солнечный луч отразился от лезвия и непочтительно прыгнул Харальду в глаза. Когда желтое сияние исчезло, Еммор уже стоял, и герб его оказался прямо перед лицом Владетеля. На зеленом поле синий цветок, похожий на ромашку, растопырил лепестки.

Вассал уже поклонился и отошел, а Харальд никак не мог понять, откуда взялся такой герб. Во время обучения геральдике наставники никогда не упоминали о подобном...

– Что-то не так? – К уху склонился все замечающий фон Орни.

– Все в порядке, – вздохнул Харальд. – Давайте следующего.

Прогудели трубы, возвестив появление очередного кандидата в вассалы, но Владетель все никак не мог отвлечься от странного герба. Провел диалог со следующим родовитым, принял и вручил обратно меч, а сам все думал и не мог понять, чем его так поразил герб, пусть даже и столь странный?

А когда понял, то изумился тому, как раньше этого не заметил. Удивление вызвал не герб. В последние полгода человек по имени Харальд вообще забыл, что на свете существуют цветы, имеется что-то помимо магии и войны. Рисунок на тунике просто напомнил Владетелю, что думать в жизни приходится не только о заклинаниях, замках и оружии, а еще о многом другом...

Харальд криво ухмыльнулся, вызвав очевидную дрожь у стоящего перед ним хозяина замка, и пообещал себе выкроить время для отдыха. «Устал, вот и думается невесть что», – решил он, и беспокойство в душе исчезло, сменившись привычным холодком, спокойным и безопасным.

Олав, сцепив зубы, пытался усидеть на спине лошади и, не переставая, про себя ругался. Под копытами скакуна проносилась заросшая лесная дорога, ветви то и дело норовили зацепить всадника длинными острыми пальцами.

Позади Владетеля скакала хмурая сотня личной охраны – все, что он смог вывести сегодня с поля боя, и почти все, что у него теперь осталось. Вряд ли еще кто сможет выбраться из того убийственного мешка, что сумел измыслить коварный враг.

Как такое могло случиться! Ведь всего два месяца прошло с первой битвы, когда под белым знаменем самозванца ходило почти в два раза меньше воинов, чем у Олава! Вчера на большое поле у безымянной деревушки Харальд привел почти десять тысяч солдат! И сумел одержать полную победу...

Одна ветка таки ухитрилась хлестнуть Владетеля по лицу. В ответ он зарычал от боли и от все еще тлеющей в душе ярости. Что он сделал не так? Войска, почти не уступающие по численности противнику, были построены наилучшим образом. Опытные и умелые командиры вели их в бой! В магии наглец, осмелившийся назвать себя Владетелем, тоже не имел преимущества!

Не иначе, что удача, капризная и ветреная девица, отвернулась, демонстрируя вместо симпатичного личика неизвестно что. И засада почти в тылу, не замеченная лазутчиками, и неожиданно обнаружившийся у противника резерв как в воинах, так и в магии – все это ее рук дело!

Когда земля вспучилась, проросла исполинскими побегами, отрезая войску Олава пути к отступлению, то Владетель понял – сегодня не его день, совсем не его. Сил не оставалось, и он даже не стал пытаться прийти на помощь своим. Просто вскочил на коня и бросился в бегство...

Скорее укрыться в собственном замке. Может, там, за толстыми стенами, за глубоким рвом, удастся отсидеться и выторговать пристойные условия мира и сохранить себе жизнь, хотя в глубине души Олав понимал, что победитель никогда не оставит в живых побежденного мага. Это – закон выживания. Но надеяться Владетель не переставал; мысль о бегстве даже не пришла б голову, Владетель не может жить в изгнании, без земли под своей властью.

Он оглянулся, но увидел лишь мрачные лица воинов и лошадиные морды. Вновь повернулся вперед и пришпорил коня. Животное закричало от боли и ускорило бег.

– А ведь я был здесь, – произнес Харальд лениво, разглядывая открывшийся впереди замок.

– Когда же, мой господин? – спросил услужливо Гисли.

Он сидел на лошади рядом с Владетелем и вглядывался в укрепления. Он смотрел на них как воин, намеревающийся идти на штурм, в то время как Владетеля одолевали тени прошлого.

– Давно, – ответил Харальд равнодушно и зевнул. Всколыхнувшие душу воспоминания исчезли, и отчего-то захотелось заглянуть в книгу. – Скоро ли подойдут войска?

– К вечеру, – поспешно ответил фон Орни. – Катапульты подвезут завтра или послезавтра. Дороги развезло из-за дождей.

– Из-за дождей? – Харальд поглядел на небо, чистое, словно вымытое, на одиноко ползущие по небу белые подушки облаков.

– Да, – хмуро подтвердил Гисли, занимающий при Владетеле почетное и выгодное положение первого вассала. Правда, и шишки все валились на него, но тут уж ничего не поделаешь.

– Да, – повторно подтвердил он. – Дожди упорно идут там, где тащат катапульты. – Похоже, что этот, который в замке, все же сохранил кое-какую мощь.

Харальд кивнул. Наказывать фон Орни он не собирался, даже за такое откровенное вранье. Маг, сколь бы он ни был могуч, может повелевать стихиями лишь рядом с собой, в пределах видимости, так что все сказанное о дождях – ложь. Но Владетель не злился. Днем раньше – днем позже, какая разница? Все равно Олаву не отсидеться, даже в столь мощном замке.

Само укрепление совершенно не изменилось. Та же вырубка, тот же ров, из которого доносится плеск. Те же мощные стены и знакомый зеленый флаг над башней. Словно странный квадратный лист исполинского дерева зацепился за верхушку донжона и висит, открытый всем ветрам.

Замок не изменился, переменился сам Харальд. Тогда при виде замка он не ощутил ничего, теперь же чувствовал, почти видел защитную магию, окружающую укрепление. Олав явно наложил на него нечто подобное заклинанию, которое Харальд использовал на своем замке, только гораздо слабее. И теперь предстояло выяснить, как эту защиту сломать.