В харчевню, подозрительно оглядываясь и крутя носом, точно охотничья собака, входил городской стражник. Его начищенный шлем, напоминающий ночной горшок модернистской конструкции, сверкал сквозь кухонный чад, клубами плавающий в воздухе. Меч на боку казался нелепым украшением.

– А, ты не знаешь, – усмехнулся Арс, радуясь, что хоть раз в жизни узнал что-то раньше болтливого приятеля. – Это потому, что прогулял первую лекцию. Сегодня ночью кто-то странным образом убил одного из наших.

– Кого? – зеленые глаза Нила выпучились, нос, похожий на картофелину, зашевелился.

Ответить Арс не успел.

Торопливый, обозрев харчевню, почему-то двинулся к ним.

– Хмм… ухх… мм… – остановившись около столика, он некоторое время грозно пыхтел, сверкая глазами. Отношения между студентами и городской стражей складывались не самые теплые. Первые любили повеселиться, побить фонари у домов зажиточных горожан, попеть легкомысленные песенки на улицах глубокой ночью, побуянить в кабаках. Торопливым все это, по непонятным причинам, не очень нравились, и они при случае поколачивали студиозусов. Те платили им пылкой нелюбовью, а состряпанное в стенах МУ прозвище Тормозливые вызывало у доблестных стражей порядка бешеную ярость.

Вот и сейчас явившемуся в харчевню Торопливому оказалось сложно обратиться к классовым врагам. Но он преодолел предрассудки, и через невнятные звуки и суровое пыхтение с трудом протиснулись членораздельные слова.

– Эээ… вы есть… ыыы… студенты?

Вопрос являл собой верх идиотизма.

Арс поглядел на Нила, красовавшегося в яркой зеленой мантии. Кроме людей, имеющих отношение к магии, подобную одежду никто не носил. Более того, на правой стороне груди у каждого из сидящих за столом красовался символ МУ – корова, поедающая пергаментный свиток, а на левой – три полоски, означающие третий курс, и перекошенная рожа – знак кафедры демоноведения.

– Нет, – невинно ответил Прыгскокк, – мы гномы с огромными топорами. Потомственные горняки.

На лице Торопливого появилось озадаченное выражение. На лбу, пониже шлема, задвигались складки. Должно быть, это символизировало умственную деятельность.

– Это шутка? – предположил он нерешительно, и уже с большей уверенностью продолжил. – Я сержант Васис Ргов. Мы расследуем таинственное убийство, произошедшее сегодня в парке университета. Можете вы что-нибудь сказать по этому поводу?

Несмотря на то, что вопрос был задан двум приятелям, его услышали все, находившиеся в этот момент в харчевне. В «Сушеном драконе» наступила полная тишина. Слышно было, как шипит на кухне что-то жарящееся, и как стучит лапками бегущий по потолку таракан.

– А я думал, что все расследование будет проходить секретно, – сказал Арс.

– Оно и проходит секретно! – кивнул сержант и бдительно огляделся, чтобы проверить, не подслушивает ли его кто недозволенный. В дымной атмосфере харчевни его блестящий шлем неумолимо покрывался копотью. – Но мне велено собирать слухи! Вы ведь учились на одном факультете с погибшим? Может, что-то знали о нем?

– Это у животноводов надо спрашивать, – хмуро кивнул Топыряк, называя студентов кафедры магии животных общепринятым прозвищем. – Поговаривали, что он эликсирами своего изготовления приторговывал… Ну, для лечения болезней у животных. А так – ничего особенного, студент как студент…

Васис Ргов извлек откуда-то из недр организма лист пергамента и с умным видом принялся черкать по нему карандашом.

– Он еще и писать умеет! – в полном восхищении пробормотал Нил.

– А как вы его опознали? Лицо-то не сохранилось? – спросил сержант.

– Так Инар всегда носил на пальце это кольцо, – ответил Арс. – Оно только у него было.

– Инар?

– Инар Эрльяиди, – пояснил Топыряк. – Он откуда-то с лева, из-за гномьих гор. Отсюда и имя такое странное.

Стражник записал что-то на пергаменте, после чего спрятал его и неожиданно лучезарно улыбнулся.

– Благодарю вас за помощь следствию, – сказал он значительно. – Город не забудет вашей бесценной помощи! И, хм… – тут нос Васиса зашевелился, ловя плывущие по помещению запахи, густые, точно суп-пюре, – может быть, мне тут съесть что-нибудь?

Студенты за соседними столиками захихикали, предвкушая потеху.

– Не стоит, – проговорил Арс, неожиданно ощутивший что-то вроде симпатии к Торопливому, который мог оказаться вполне славным парнем. – С непривычки от здешней пищи можно получить заворот кишок.

– А как же вы? – глаза сержанта выкатились, а лицо побагровело. Похоже, что обрисованная перспектива вовсе его не вдохновила.

– В студенческом желудке и долото сгниет, – мрачно облизнувшись, вставил Нил.

– Ага, ага, – и страж порядка, медленно пятясь, покинул помещение «Сушеного дракона».

– Так это Инара сегодня убили? – на свободное место около столика тотчас приземлился стул, на котором появилась костлявая фигура знакомого четверокурсника с кафедры магии животных.

– Похоже на то, – без особой охоты ответил Арс.

– Ух ты! – четверокурсник подался вперед, глаза его загорелись неистовым любопытством. – А что там случилось? Зарезали?

– Нет, что-то странное, – Арс пожал плечами. – Точно-то я разглядеть не смог. Его словно обглодали частично. Хочешь выяснить подробности – разыщи Айру. Он все знает.

Айра Петян славился на весь университет как гениальный поставщик новостей. Складывалось впечатление, что о многих вещах он узнавал еще до того, как они случались. На месте будущего происшествия он появлялся раньше всех и жадно впитывал подробности, точно вампир – кровь.

Потом его можно было выжимать, точно губку, и рассказы текли из него потоками, и что самое знаменательное, никогда не заканчивались. Они всегда основывались на правде, но ее Айра разукрашивал по своему усмотрению, добавляя занимательных подробностей. Рассказ о засорении туалета в его устах мог звучать увлекательнее «Сказа о Саше Белом и трех богатырях».

– Как же, найдешь его сейчас, – проворчал четверокурсник, почесывая кудлатую голову. – Наверняка уже треплется по всем углам… А Инара жалко, хороший был парень…

Печально вздохнув, четверокурсник поднялся, а на его место плюхнулся следующий любопытный. Вид он имел наивный и испуганный, что неудивительно – на зеленой мантии красовалась одна-единственная полоска – знак первого курса. С учетом того, что учебный сезон начался десять дней назад, он не провел в МУ и месяца.

– А вдруг это маньяк? – спросил он шепотом, испуганно оглядываясь.

– Кто? – прыснул Нил.

– Ну, маньяк, убивец, – пояснил первокурсник. По его выговору можно было определить, что родом он с востока, из Лоскута под названием «Тайга», славного дикими чащобами и малочисленностью населения, которое в своей глухомани верило во всякую ерунду.

Вроде маньяков.

– Какие маньяки? – рассмеялся Арс. – Их не существует! В славном городе Ква-Ква никто не убивает людей просто так. Только ради наживы, из мести, или находясь в сильном гневе! И для убийства выбирают более удобные места, чем сад университета!

– А может это гномы? Или эльфы? – предположил первокурсник. – Своим мерзопакостным колдовством!

– Тише ты! – осадил салагу Нил. Двери МУ открыты для представителей всех разумных рас (а их в Лоскутном мире насчитывается около трехсот), но учатся тут в основном люди. Эльфы, гномы и прочие нелюди предпочитают постигать магическое искусство традиционным методом – проходя многолетнее обучение у наставника. – Будешь гномов хаять, в глаз получишь!

И Прыгскокк, чей отец, богатый торговец, регулярно водил караваны в горы Лоскута, целиком принадлежащего гномам, и в месяцы каникул брал с собой сына, показал внушительный кулак.

– Любые следы колдовства, будь оно гномьим или эльфийским, были бы обнаружены, – вздохнул Арс, опечаленный тупостью собеседника. – Пойдем, Нил, чего с ним толковать!

– А я вчера утром у себя под кроватью кучу золота нашел! – в последней попытке привлечь внимание собеседников отчаянно воскликнул первокурсник. – Большую!