– Темный стиль, – говорил он, – именуемый также trobar clus, был придуман первым. Но сейчас им пользуются только те, кто хочет скрыть за путаными рифмами и невнятными напевами недостаток умения. Легкий стиль недостоин истинного ценителя поэзии, поэтому я пользуюсь изысканной манерой, или же trobar prim, которая сочетает в себе достоинства предыдущих!

Братья-рыцари слушали, затаив дыхание.

– Жаль прерывать вас, – сказал брат Анри. – Но нам пора на молитву!

Раздался слитный вздох разочарования. Монах с достоинством встал, поклонился собравшимся. Лютня скрылась в чехле, и трубадур покинул помещение.

– Не нужно делать таких кислых лиц, братья, во имя Господа, – сказал брат Анри, улыбаясь. – А не то ваши молитвы не будут услышаны! На колени, сеньоры! Время вечерней службы!

Глава 2

О достопочтенные братья, с вами пребывает Бог уже за одно то, что вы дали обещание навеки пренебречь сим обманчивым миром ради любви к Богу и презрели свои телесные муки. Вкушающие тела Господня, насыщенные и наставленные повелениями Господа Нашего, да не устрашится после Божественной службы ни один из вас битвы, но пусть каждому будет уготован венец…

Французский устав Ордена Храма, 1150 г.

14 мая 1207 г.

Средиземное море к югу от Крита, борт «Святого Фоки»

Предыдущие три дня бушевал шторм, несший неф в нужном направлении, но в то же время нещадно трепавший его. Но, должно быть, молитвы команды и пассажиров Святому Николаю [45] добрались-таки до небес. Ветер, еще вчера грозивший сломать мачты, сегодня стих. Море, дыбившееся огромными водяными горами, предстало гладкой равниной, а на очистившемся небе обнаружилось теплое солнце.

Измученные штормом пассажиры выбрались на палубу. Почти все они имели вид зеленый и болезненный. Бодрым выглядел только Робер, и, к удивлению всех, монах Гаусельм. Могучую натуру трубадура, казалось, не могло пронять ничего. Когда корпус нефа содрогался под ударами волн, он невозмутимо распевал скабрезные куплеты, а когда даже опытных мореплавателей тошнило от вида еды, с аппетитом уплетал колбасу.

А когда шторм закончился, на лице Гаусельма объявилось умильное выражение, словно это он сам, своим пением, усмирил стихию.

– Возрадуемся, сеньоры, во имя Господа, – сказал брат Анри. – Миновала нас смерть страшная в соленой пучине!

– Зато смерть от меча поганых нас может и не миновать, – неожиданно ответил капитан “Святого Фоки”. Лицо его было бледным, а глаза трусливо помаргивали.

– В чем дело?

– Взгляните на горизонт, доблестный рыцарь, – капитан поднял пухлую руку. – Вон на тут точку на юге…

Полуденный горизонт был почти чист, и только приглядевшись, можно было рассмотреть черное пятнышко, похожее на прыщик на безбрежном лике моря.

– И что это, по-вашему? – поинтересовался де Лапалисс.

– Еще неясно, но судя по тому, как шустро она движется при таком слабом ветре – это галера. В этих местах корабли христиан встречаются гораздо реже, чем суда африканских пиратов. Боюсь, что нам придется готовиться к бою, – на капитана было жалко смотреть. – И зачем я только согласился выйти в море в одиночку? Ведь знал, знал!

– Полно ныть, капитан, – глава тамплиеров отреагировал на известие о пиратах вполне равнодушно. – Вооружите своих людей. Вместе мы с Божьей помощью постараемся дать отпор.

На судне воцарилась суета. Забегали матросы, извлекая откуда-то из-под палубы луки и связки стрел. Брат Гаусельм вытащил из-под ризы окованную железом дубинку, и занял место у борта. Рыцари поспешно спустились вниз. Сражаться в пешем строю не в привычках Ордена, но выбирать не приходилось.

Робер торопливо натянул подкольчужник, и с помощью оруженосца облачился в кольчугу. За ней пришла очередь кольчужных чулок, перчаток и стальных башмаков. Поверх доспехов, как и положено, на рыцаря надели гербовую котту белого цвета с алым крестом впереди и сзади. Снаряжение дополнил глухой шлем с дырочками для дыхания. Поверх стеганой шапки и кольчужного капюшона его тяжесть почти не чувствовалась, зато голове почти сразу стало жарко. Робер с ужасом подумал, как в таком снаряжении биться в знойном климате Святой Земли…

Нацепив перевязь с мечом, он поспешил вслед за товарищами.

Приготовления к бою оказались закончены. Неф повернул на север, в жалкой попытке достичь прибрежных вод Кандии [46] , где в последние годы [47] хозяйничали венецианцы. Но ветер дул слабо и галера заметно приблизилась. Черная, с низкими бортами, она казалась очень маленькой рядом с огромным нефом, который выглядел еще мощнее благодаря двум башням для лучников.

Теперь стало видно, что флаг над галерой украшен полумесяцем, а палуба усеяна народом.

– Пираты! Так и есть! – сказал спокойно брат Анри. – Что же, сеньоры, у нас есть хороший шанс показать себя во имя Господа! Эй, капитан!

– Что угодно вашей милости? – хозяин корабля хоть и продолжал трястись от страха, все же привесил к поясу короткий меч, а на голову напялил сержантскую шапку [48] .

– Твои лучники готовы?

– Да!

– Пусть тогда стреляют только по моей команде, во имя Господа! Сеньоры! Занимайте место около мачты! И лучше нам сесть на палубу, чтобы враг не заметил нас раньше времени. Самоуверенность не пойдет ему на пользу!

Уже слышен был плеск весел галеры и доносящиеся с ее палубы радостные вопли. Пираты сами не верили своей удаче. Встретить одинокий неф без воинов на борту – что может быть лучше? Должно быть, сарацины дружно благодарили Аллаха и мечтали о сокровищах, которые добудут сегодня.

– Может быть, пора стрелять? – спрашивал капитан, остающийся на ногах, у брата Анри, который сидел, прислонившись к мачте. – До них два десятка туазов [49] !

– Еще рано, – безмятежно отвечал рыцарь, – зачем зря тратить стрелы? Подождем.

Пираты стреляли, но не особенно рьяно, надеясь взять как можно больше живых пленников и продать их в рабство. Матросы со “Святого Фоки” не отвечали. Корабли медленно сближались.

– Может быть, теперь? – капитан аж подпрыгивал от нетерпения. – Десять туазов!

– Теперь можно! Проверим, какая выучка у ваших людей!

Капитан рявкнул что-то неразборчивое, и возвышающиеся над палубой “Святого Фоки” шато [50] выплюнули десятки стрел. Матросы стреляли сверху вниз в сплошную массу тел. Промахнуться тут было гораздо сложнее, чем попасть.

С палубы галеры донеслись крики.

– Где они собираются атаковать? – спросил брат Анри у капитана.

– Прямо здесь, в середине корабля, – ответил капитан. – Уже идут! Да поможет нам Господь!

Командиры пиратов решили, что лишним будет затягивать время на перестрелку, когда можно пойти на абордаж. Потери в несколько десятков людей их не пугали.

С глухим треском корабли соприкоснулись. Неф изрядно тряхнуло, и все, кто стоял на ногах, попадали на палубу. Один из матросов сорвался с верхнего яруса шато и с воплем исчез за бортом.

– Пусть продолжают стрелять! На палубу галеры, в тыл пиратам! – рявкнул брат Анри капитану, бухнувшемуся на ягодицы, и вскочил на ноги. – Сеньоры, за мной!

На борт с грохотом падали абордажные лестницы, снабженные крюками. По ним, рыча и выкрикивая проклятья, лезли полуголые, увешанные оружием люди. Солнце блестело на смуглых загорелых телах. Пираты надеялись задавить сопротивление числом, захватить башни, а за ними корабль со всеми его товарами.

Их ждало ни с чем не сравнимое удовольствие грабежа.

Первый из морских разбойников, воя точно волк, вскочил на борт, и размахнулся кривым клинком. Он успел испытать удивление при виде рыцарей, и даже попробовал отразить удар. Но его тонкая сабля хрустнула, смятая много более тяжелым мечом и разрубленный почти пополам труп рухнул вниз, мешая взбираться по лестнице сотоварищам смельчака.

– Не нам! Не нам! Но имени Твоему! – разнесся над сцепившимися кораблями боевой клич Ордена Храма, и воины с алыми крестами на щитах встали на пути пиратов.

Слитно сверкали, падая и вновь поднимаясь, прямые мечи, в то время как оружие пиратов не могло причинить вреда закованным в доспехи воинам. Братья-сержанты, вооруженные более легко, прикрывали фланги и швыряли дротики через головы рыцарей.