– Девяносто процентов жителей Сферы могут свободно отказаться от эфимера, не опасаясь никаких последствий, – усмехнулся Джана. – Попробуй как-нибудь, и увидишь, что ничего страшного не произойдет. Если же тебе действительно необходима адаптация, могу дать код файла в закрытом канале инфо-сети, где ты найдешь специально разработанную для этого программу психологического тренинга.

– Эти данные засекречены? – удивился Стинов.

– Конечно. Любая информация представляет собой ценность только до тех пор, пока не сделалась всеобщим достоянием. К тому же люди, употребляющие эфимер, отличаются повышенной внушаемостью, что только на руку тем, кто хочет ими управлять. Подумай об этом, когда захочешь в следующий раз пожевать.

Стинов кивнул, хотя и не очень-то уверенно.

Неподалеку от них на коленях ползал клон, что-то выбирая среди корней помидорного куста. На его гладкой, блестящей от пота лысине отсвечивали блики расположенных под потолком софитов.

– Почему все клоны лысые? – спросил, поправляя солнцезащитные очки, Стинов.

– Это заложено в их генетическом коде. Волосы создают лишние проблемы с личной гигиеной. К тому же лысого клона легко отличить от человека.

– Достаточно посмотреть на его лицо, чтобы узнать клона. Оно же словно высечено из камня.

– У клонов, которых ты постоянно видишь вокруг себя, не задействована программа воспроизведения эмоций, – с чувством собственного превосходства улыбнулся Джана.

О клонах он знал много и, что особенно нравилось в нем Стинову, любил демонстрировать свою осведомленность.

– То есть ты хочешь сказать, что вот этот клон, который копается в земле, переживает сейчас в душе какие-то чувства, а мы просто ничего не знаем о них, потому что он не может выразить их посредством мимики? – удивленно спросил Стинов.

Джана озадаченно посмотрел на клона.

– Честно говоря, я об этом никогда не задумывался, – признался он. – Я знаю, что в памяти клонов с рождения заложено огромное число разнообразных программ, запускаемых определенными кодовыми словами. Среди них есть и программа воспроизведения эмоций. Но что происходит в то время, когда она отключена?.. – Джана пожал плечами. – Может быть, в это время клон просто не испытывает никаких чувств?

– А какие-нибудь другие работы, кроме полевых, клоны выполняют? – повернул разговор несколько в иную сторону Стинов.

– Бермеру с трудом удалось добиться согласия Совета на использование клонов даже на сельскохозяйственных работах, хотя здесь, казалось бы, выгода налицо – вся Сфера теперь дополнительно получает натуральные продукты. Существует программа более широкого использования клонов, но у нее масса противников. Например, представитель Производственного отдела встал на дыбы, когда Бермер предложил Совету использовать клонов на вредных и опасных участках производства. Он заявил, что таким образом Информационный отдел пытается реализовать свои экспансионистские устремления. Может быть, в чем-то он и прав, но, спрашивается, кому будет хуже, если с конвейеров станут сходить более дешевые и качественные изделия? – Джана многозначительно развел руками. – Кроме того, объявились еще и борцы за права клонов. Они считают, что использование бесплатного труда клонов возвращает нас к временам рабства. – Деррик усмехнулся. – Интересно, если бы клонам платили за их труд, что бы они делали с деньгами? Они же живут на всем готовом и, по-моему, вполне этим довольны. Недавно на соседнюю плантацию, где выращивается картофель, каким-то образом пробрались трое иксайтов.

– Борцы за возвращение на Землю?

– Они самые. Пытаются всех убедить, что жизнь на отравленной Земле будет прекрасной, и одновременно с этим гадят, где только могут, стараясь сделать жизнь в Сфере совершенно невыносимой. Обычно иксайты используют террористические методы. А эти трое обрили головы и, выдавая себя за клонов, попытались вести среди них пропагандистскую работу. Надо же, до чего додумались! Хотели призвать их к восстанию, чтобы скинуть ненавистное рабское ярмо! Как тебе это нравится?

– Глупо, – подумав, ответил Стинов.

– Глупее и не придумаешь!

– И что с ними стало после этого?

– Да разве можно заставить клона что-то делать, не зная кода!

– Я имею в виду иксайтов.

– Официальные представители иксайтов, конечно же, от всего открестились, как и от остальных своих выходок. А что стало с тремя бритоголовыми, не знаю. Их передали службе безопасности.

Вслух Стинов ничего не сказал, но про себя подумал, что Стоянович этих троих иксайтов, так же, как и комендантов из сектора Ломоносова, легко, особенно не задумываясь, мог списать на бешеных.

– А существуют женщины-клоны? – спросил Стинов.

– Не хватало только, чтобы клоны начали самостоятельно размножаться, – фыркнул Джана. – Клоны имеют мужские половые признаки, но, по сути, они бесполы и не способны к размножению. Поэтому и женщины им ни к чему.

– Наверное, много средств уходит на то, чтобы вырастить взрослого клона.

– Первые созданные клоны развивались так же, как и обычные люди. Но позднее в генетический код клонов были внесены существенные изменения, корректирующие работу внутренних органов и биохимических систем организма. Теперь развитие зародыша происходит в искусственной среде всего за два месяца. И примерно за три года после так называемого рождения клоны достигают требуемой для работы физической формы. Но при этом и продолжительность их жизни не превышает тридцати лет.

Действие принятого Стиновым эфимера начало ослабевать. Он почувствовал усталость и странную, беспричинную тоску. Игорь посмотрел на часы. Через пятнадцать минут можно было начинать собирать клонов с полей и отправлять в бараки, служившие им жильем, в каждый из которых загонялось по двадцать пять особей этих так похожих на людей существ. Стинову уже не хотелось продолжать разговор о клонах, но Джана пока еще не считал тему исчерпанной.

– Как-то раз мне попался в инфо-сети нелегальный файл. Его, должно быть, запустили туда иксайты. По крайней мере стиль изложения вполне им соответствовал. В нем шла речь о том, что в свое время на Земле люди отказались даже от использования труда животных, а мы, представляющие собой цвет человечества, поскольку наши предки были специально отобраны для выполнения высокой миссии, дошли до того, что выращиваем особую расу людей, предназначенных для рабского труда. Что ты об этом думаешь?

– Не знаю, – подумав, пожал плечами Стинов. – Возможно, тот, кто написал это воззвание, в чем-то и прав. Мы ведь, действительно, уже забыли о тех, кто создавал Сферу стабильности, и то, ради чего они это делали.

– Ты хотел бы вернуться на Землю? – удивленно вскинул брови Джана.

– Как я могу этого хотеть, если даже не представляю себе, что такое Земля? – вопросом на вопрос ответил Стинов. – Одни говорят, что там нас ждут не дождутся райские кущи, другие утверждают, что Земля – это радиоактивная пустыня. Кому верить?

– Я, например, не верю никому, – сказал Джана. – Просто предпочитаю не думать об этом. Для меня Земли не существует. Единственная реальность – это Сфера.

– То же самое утверждают и братья-герениты, – заметил Стинов.

– Не лови меня на слове, – улыбнувшись, нацелил на Стинова указательный палец Джана. – Они сделали из этого культ, а я – философию. К тому же я начал с вопроса не о Земле, а о твоем отношении к проблеме клонов.

– Не могу сказать на этот счет ничего определенного, – ответил Стинов. – Я работаю с клонами всего несколько дней. Ты знаешь о них гораздо больше. Может быть, мы действительно поступаем по отношению к ним негуманно?

– Негуманно? А что значит относиться гуманно к клонам? Предоставить им равные с людьми права? Зачем им это? Мы ведь не принуждаем их ни к чему противоестественному. Работа составляет для них смысл жизни.

– Конечно, – согласился Стинов, потому что спорить ему не хотелось. – Но, лишив клонов свободы и воли, мы просто не оставили им выбора.

– Ты испытываешь к ним жалость? – удивленно спросил Джана.