На экране появилась схема, похожая на доску для стоклеточных шашек. Киванов укрупнил изображение центрального района, и на схеме стали видны отдельные здания, часть из которых была отмечена какими-то значками.

– Чжои, тебе эти знаки о чем-нибудь говорят?

– Нет, – покачал головой дравор. – Впервые вижу такие.

Киванов снова вызвал на экран меню и выбрал графу «Текущая информация». На экране появились две короткие строки. Одна из них сообщала сегодняшнюю дату и точное время суток, другая – температуру за окном и в помещении.

– Что ж, исчерпывающая информация, – прокомментировал увиденное Киванов и выключил экран.

– Посмотрите-ка лучше сюда, – позвал Баслов, продолжавший наблюдение за улицей.

К нему подошел Вейзель и, встав на кушетку коленями, посмотрел в проделанное в стекле отверстие.

– Механик, – полушепотом произнес он, словно опасаясь быть услышанным снаружи.

– Посмотри, Чжои, – позвал Баслов дравора. – Тебе это будет особенно интересно.

Баслов и Вейзель отодвинулись в стороны, и Чжои, заняв их место, прижался щекой к стеклу.

По улице неторопливо и плавно двигалось огромное, кажущееся громоздким и неповоротливым существо, похожее на уродливое подобие человека, вылепленное малышом, впервые взявшим в руки серый пластилин. Раздутый бочкообразный корпус, составленный из пяти поперечных сегментов, заходивших краями один за другой, опирался на толстые, похожие на сваи ноги с двумя подвижными суставными сочленениями. Свешивавшиеся вдоль туловища руки также имели две точки сгибов. На самом верху выделялся небольшой шишкообразный нарост, обозначавший голову.

Чжои в ужасе отшатнулся от окна, сел на кушетку, поставив ноги на пол, и резко тряхнул головой, словно прогоняя кошмарное видение.

Вейзель осторожно положил ему руку на плечо.

– Кто это? – обернувшись к нему, спросил Чжои.

– Это те, кто вторглись на нашу планету. Мы называем их механиками. Похоже, что, по мнению дравортаков, это идеальное вместилище для человеческого разума.

– Хвала Наставникам – дравортаков отделяет от нас Барьер, – с чувством произнес Чжои.

– А, кстати, кто сумеет мне объяснить, почему механики до сих пор не воспользовались Лабиринтом для того, чтобы проникнуть на территорию драворов? – обращаясь ко всем, задал вопрос Баслов.

– Могу предложить тебе десятка два различных вариантов ответа, – сказал Киванов. – Начиная с материалистического – подобный путь по Лабиринту технически неосуществим; и закачивая мистическим – дравортаки считают, что за Барьером обитают духи предков, и, естественно, не хотят их тревожить. Можешь выбрать тот вариант, который тебе ближе, – любой из них в равной степени недоказуем. Хотя, возможно, когда у тебя появится возможность поговорить на эту тему с дравортаками…

Борис внезапно оборвал свою обещавшую затянуться речь. Взгляд его был устремлен на дверь.

Дверь была открыта, и на пороге ее стоял невысокого роста, коротко подстриженный и чисто выбритый человек, одетый в стандартный серый комбинезон. Он замер, переводя немного удивленный, но отнюдь не испуганный взгляд с одного незваного гостя на другого, пока не рассмотрел их всех.

– Кто вы такие? – негромко произнес он. Язык был драворским, хотя и несколько искаженным. Понять его не составляло труда даже для землян. – Что вы делаете в моей секции?

– Мы – гости. – Чуть приподняв открытые ладони, чтобы показать, что в руках у него ничего нет, Кийск осторожно, боясь вспугнуть дравортака резким движением, сделал шаг в сторону хозяина секции.

– Какие еще гости? – непонимающе сдвинул брови тот.

– Мы издалека, нам негде было остановиться…

Кийск сделал еще один небольшой, скользящий по полу шаг и вдруг, резко выбросив руку вперед, схватил незнакомца за горло, втащил в комнату и ногой захлопнул дверь. Кинув пленника на стул, он бросил гневный взгляд на Киванова.

– Я велел тебе следить за дверью!

– Я думал, ты пошутил, – виновато развел руками Борис.

– Если и дальше будешь так же старательно думать, можешь сразу пойти и представиться механикам.

Кийск повернулся к пленнику. Тот по-прежнему взирал на него без малейшего признака страха, скорее – с недовольством, как на досадную помеху, препятствующую выполнению привычного дела.

– Прошу извинить меня, – сказал Кийск.

– Да ничего страшного, – ответил дравортак и, словно только сейчас вспомнив о том, что на него все же напали, поднял руку и потер горло, на котором остались багровые следы от пальцев Кийска.

– Мы действительно пришли издалека, и нам негде было остановиться, поэтому мы заняли твою секцию.

– Свободных секций сколько угодно…

– Кроме того, мы хотели бы задать тебе несколько вопросов.

– Я отвечу на любой из них, если он входит в сферу моей компетенции.

– Чудесно. – Кийск ногой пододвинул к себе второй стул и, поставив напротив дравортака, сел на него верхом. – Расскажи нам, как устроено ваше общество.

– Наше общество организовано по принципу максимальной рациональности. Каждый гражданин выполняет порученную ему работу.

– И это все? – подождав некоторое время, спросил Кийск.

– Да.

– Какие существуют органы власти?

– Никаких.

– Откуда в таком случае поступают указания и распоряжения?

– Через информационную систему. – Приподняв острый подбородок, дравортак указал им на экран.

– Каковы цели вашего общества?

– Совершенствование человеческой природы и благоденствие Вселенной.

– Благодетели, – прошипел сквозь зубы Баслов. – Спроси его, где достать оружие, Иво.

Кийск оставил его слова без внимания.

– Чжои, – взмахом руки подозвал он к себе дравора. – Не нравятся мне его односложные ответы. Попробуй покопаться у него в памяти. Контролируй его мысли, когда я стану задавать вопросы.

– Но так не принято, господин Кийск. Это неэтично.

– Ты забыл, о чем мы с тобой говорили, когда перешли Барьер? – сурово посмотрел Кийск на дравора. – Сейчас мы на территории противника, и здесь я решаю, что этично, а что нет. Понятно?

Чжои быстро кивнул.

Кийск снова обратил свой взор на дравортака.

– Что представляют собой существа в металлических панцирях?

– Это Высшие существа. Когда-то они тоже были людьми, но преодолели немощь белкового тела.

– Почему же не все еще стали такими?

– Стать Высшим и получить собственное искусственное тело – это высокая честь, которой удостаивается не каждый. Ее надо заслужить.

– Какова судьба остальных, тех, кто не удостоился такой чести?

– В течение всей жизни мы совершенствуем свой разум, стараясь приблизить его работу к оптимальным показателям. Когда приходит время, наше сознание отправляется в Новую Вселенную.

– Ну, это уже из области фольклора, – усмехнулся Киванов.

– Сомневаюсь, что среди столь жестких прагматиков может существовать иррациональный подход к проблеме жизни после смерти, – заметил Вейзель.

– Совершенно верно, – подтвердил его слова Чжои. – Новая Вселенная для него не абстрактный образ, а конкретное понятие, определяющее некий реально существующий объект.

– Что еще? – спросил Кийск.

– Больше ничего, – развел руками Чжои. – Могу только подтвердить, что все, что говорит этот дравортак, – правда. С ним невозможно работать.

– Ему удается закрывать свои мысли блоком? – поинтересовался Вейзель.

– Нет, но… – Чжои замялся, подыскивая правильные, а главное, понятные землянам слова. – Он какой-то странный…

– Странный? – переспросил Вейзель.

– Он думает не так, как мы.

– То есть?

– Я не могу этого объяснить… У него отсутствует постоянный поток сознания. Когда господин Кийск задает вопрос, ответ у дравортака появляется мгновенно, сформулированный абсолютно так, как он его и произносит, словно он получает его из памяти уже в готовом, четко сформулированном виде. И у него полностью отсутствуют какие-либо эмоции. Он не удивлен нашим появлением, не испуган им. Его совершенно не интересует, кто мы такие. Он похож на эту штуку, – Чжои указал на экран информационной системы, – которая совершенно безжизненна до тех пор, пока к ней не обращаются с конкретным вопросом.