– Одним словом, – перебил я демона, – нашим андеграундным братьям по разуму должно быть глубоко безразлично, с кем торговаться – с чертями или святошами. – Я поднял палец и многозначительно добавил: – По идее!

– У некоторых людей предвзятое отношение к демонам.

Ох, не любят обитатели Ада, когда их чертями именуют!

– Да брось ты, – махнул я рукой.

– Это не мое личное мнение, а агентурные данные. Святоши серьезно работают над созданием негативного образа демонов.

– А вы, выходит, дело на самотек пустили?

– Ну почему же? – Гамигин умолк и на секунду плотно сжал губы.

Я давно уже приметил, что Анс так делает, когда сомневается, стоит ли продолжать обсуждение начатой темы.

– Ну, почему же? – подзадорил я его.

– Мы тоже проводим определенную работу. – Ох, мастер обтекаемых фраз! – Но исторически сложившиеся тенденции…

– Анс, – укоризненно посмотрел я на демона. – Какие, к черту, тенденции? Скажи уж честно, не хватает вам наглости и нахрапистости святош.

– Ну…

– Ты в курсе, что святоши даже с «семьей» контакты поддерживают, неофициально, но, судя по всему, не без взаимной выгоды?.. А, не отвечай, это тоже военная тайна, знать которую мне не полагается. Скажи лучше, вот демоны стали бы иметь дело с бандюками? Честно скажи!

– В некоторых ситуациях это может иметь определенный смысл, – ответил честный Гамигин.

– Брось, Анс, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Речь идет не о спасении заложников, а о самых обычных, повседневных, деловых контактах. Ты, кстати, сам вспомнил о вековой истории. Насколько я помню, ни в одной из мифологических традиций демоны не отличаются той же щепетильностью, что их реальные прототипы.

– Даже в сказках демоны никогда не нарушают заключенного с человеком договора. Они могут хитрить, изворачиваться, искать у своего партнера слабые места. Но демон… Или черт, если тебе угодно, никогда, ни при каких условиях не разрывает договор в одностороннем порядке. Даже если это было только устное соглашение, о котором не знал никто, кроме двух договаривающихся сторон.

Я задумался над тем, что сказал Гамигин. Начал перебирать в уме известные мне литературные произведения, героями которых были черти. Добрался до «Фауста» и понял, что демон прав.

– Так что же, честность – ваша родовая черта? – спросил я осторожно, как будто боясь обидеть.

На самом деле мне было немного неловко из-за того, что прежде я воспринимал литературных чертей как сугубо отрицательных персонажей. Вот они, вековые традиции, о которых говорил Анс.

– Скорее особенность воспитания, – ответил Гамигин. – Нас с детства приучают к тому, что честность – лучшая политика. И любое дело проще вести открыто.

– Надо же… – Я озадаченно почесал кончик носа. – И как тебя, с таким-то воспитанием, угораздило стать детективом? Нам ведь при нашей работе постоянно приходится таиться, хитрить, недоговаривать… Это политикам хорошо, они за свое вранье деньги получают… А нам-то, простым людям, каково?.. А демонам?..

Гамигин посмотрел на меня с улыбкой, понял, дорогой, куда я клоню.

– Я разве сказал, что мне легко?

– Действительно, Анс, как же политики?.. У вас в Аду есть же политики?.. Да, точно, есть! Я по телевизору видел!

– Дались тебе эти политики.

«Хэлл-мобиль» нырнул в подворотню и выехал в просторный внутренний дворик. Мы как будто в другом мире оказались. Все вокруг чистенько, ухожено, свежевыкрашено. В центре огромная клумба с цветами, у противоположной от въезда стены стоянка для автомобилей – полтора десятка роскошных «Хэлл-мобилей» выстроились в линию, слева во втором ряду скромно притулился кремовый «Остин Мартин».

– Приехали, – сообщил Гамигин, хотя в этом не было никакой нужды. С первого взгляда понятно, куда попал, – в маленькую адскую колонию в центре Московии.

Наш «Хэлл-мобиль» занял свое место в общем ряду. Гамигин взял с заднего сиденья большой туго набитый кожаный портфель и вышел из машины.

– И все же, – я хлопнул дверцей со своей стороны, – как адские политики справляются со своими обязанностями, если врать не обучены?

Гамигин перехватил ручку портфеля двумя руками и, чуть наклонив голову к плечу, посмотрел на меня поверх крыши автомобиля с такой тоской, что я сразу понял: не хочет демон обсуждать эту тему. Я тоже смотрел на него и ждал ответа. И это было вовсе не праздное любопытство. Чтобы отыскать пропавшего агента, нужно понять мотивацию его поступков. Для этого необходимо самому влезть в шкуру демона. В подобной ситуации вопрос о том, способен ли в принципе демон лгать, не чувствуя диких угрызений совести, далеко не праздный.

– Демоны бывают разные. – Гамигин повернулся ко мне спиной и быстро зашагал к подъезду пятиэтажного дома.

Вообще-то он меня неплохо знал и, надо полагать, не строил иллюзий насчет того, что подобный ответ может удовлетворить мое любопытство.

Я быстро догнал напарника.

– Демоны такие же разные, как и люди, – не оборачиваясь, сказал Гамигин. – Вот только система воспитания у нас поставлена лучше.

– Ну да, – на ходу кивнул я.

– Демону, который с детства проявляет неискоренимую склонность ко лжи, предлагают работу, где отрицательные стороны его натуры могут быть использованы с пользой для дела.

– А тебя за что в детективы направили? – поинтересовался я не без ехидства. – За склонность к немотивированному насилию? Или за чрезмерное любопытство к частной жизни одноклассников?

– Я сам выбрал профессию. – Гамигин обернулся и протянул мне брелок в виде красномордого чертика с вилами. На колечке висели два обычных ключа и один магнитный. – Магнитный ключ от двери парадного. Два других – от квартиры.

– Брелок сам выбирал или начальство порекомендовало?

Я сунул ключи в карман. А Гамигин достал из своего еще одно кольцо с тремя ключами. Вместо брелока на колечке болталась улыбающаяся розовощекая голова Градоначальника. В любимой кепке, естественно.

– В брелок встроены широкополосная глушилка и маячок, по которому можно определить твое местоположение.

– Что же вы своему агенту такой брелок не дали?

– Почему же не дали? Дали. Брелок-то мы нашли, вот только агента при нем не оказалось.

Гамигин приложил магнитный ключ к замку. Раздался писк, и дверь подъезда приоткрылась.

В подъезде, как и во дворике, царили чистота и порядок. Даже не по себе становится, когда смотришь на такое благолепие.

– Где нашли брелок?

– В машине Зифула. Она стояла на стоянке, здесь, во дворе. Ключ от машины был вставлен в зажигание.

Я остановился на площадке между вторым и третьим этажами.

– Зифул жил в этом доме?

– Да. Мы предпочитаем селиться компактно.

– И ты полагаешь, наше появление никого не удивит?

Поднимавшийся по лестнице первым Гамигин посмотрел на меня через плечо:

– А что такого?

– Как это, что такого! – Я всплеснул руками, так что пластиковый пакет, в котором лежала кобура с пистолетом, ударился о стену. – Сначала исчезает проживающий в доме агент. Спустя три дня появляются новые жильцы – демон и человек. Если бы я был причастен к исчезновению Зифула, я бы непременно присмотрелся к новым жильцам.

– Пусть присматриваются. Что с нас возьмешь? Мы мирные служащие фирмы «Бельфегор, младший».

Признаться, я был поражен беспечностью демона-детектива. Или же ему было известно что-то такое, чего я не знал?

На площадке третьего этажа Гамигин открыл железную дверь, над которой тускло отсвечивал глазок камеры наблюдения. В длинный тамбур выходили двери трех квартир. Наша находилась в самом конце.

– Надеюсь, это не квартира Зифула? – спросил я в самом деле с надеждой.

– Зифул жил в соседнем подъезде. – Гамигин открыл дверь.

Квартира была роскошная. Две большие комнаты – спальня-кабинет и гостиная, просторная прихожая, кухня, почти как столовая. В углу гостиной вверх уходила винтовая лестница.