– Нет, Лера, я специально старалась вспомнить все, чем занимался в последнее время Игорь. Обо всех его делах я знаю, ведь они с Сергеем друзья. Никакого криминала, вот уже месяца четыре, это точно.

– А может, это какая-нибудь старая песня, а разборка с ним произошла только что? – не хотела сдаваться Лера.

– Еще раз повторяю, для таких бестолковых, как ты. Я в курсе всех его дел, ни одно из них никак не тянет на убийство. И потом, в его квартире все вверх дном, искали что-то. А кроме кассеты, что еще могли искать? – упрямо повторила Настя. – Так что все сходится, Игоря убили из-за меня, вернее вместо меня, и что теперь с этим делать, я не знаю.

– Думаю, нужно позвонить дяде Ване и ненавязчиво разузнать, что там к чему. Ведь Дронов как раз на его участке жил, так что он уже в курсе. Как ты считаешь, я права? – и Валерия вопросительно посмотрела на Анастасию.

– Как же, так он тебе и выложил все, держи карман шире, – отмахнулась та. – Легче Трофимова Володьку расколоть, он, как-никак, друг твой, да еще и влюблен в тебя сколько лет.

– Володька тоже крепкий орешек, его на мякине не проведешь, – возразила Лера. – Сначала попробую Шарова разговорить, а если ничего не получится, тогда можно будет и к Трофимову обратиться.

Иван Петрович Шаров, полковник милиции, служил в главном управлении МВД начальником убойного отдела. Он был давним другом семьи и Лериным крестным отцом, она знала его столько лет, сколько помнила себя. Насте он почти родственник: она сосватала его со своей родной теткой, и, по ее словам, все сладилось, намечалась свадьба. Полковник – вдовец, шесть лет назад умерла от рака его жена. Дети его были уже взрослыми, и поэтому вполне еще молодой мужчина пятидесяти четырех лет от роду нуждался в женском внимании. Он был полноват и всегда шутил по этому поводу над самим собой:

– Я оправдываю свою фамилию – Шаров, поэтому худеть не имею морального права.

Сотрудники его убойного отдела – молодые ребята, самому старшему было тридцать два года, и между собой они называли полковника Дедом. Он прекрасно об этом знал, но делал вид, что пребывает в совершенном неведении. Иван Петрович был очень добродушным человеком, но только до тех пор, пока находился дома. Как только он переступал порог своего кабинета, то сразу же превращался в грозного полковника Шарова, которому под горячую руку лучше было не попадаться. Но для Валерии он был просто крестным, которого она очень уважала, любила и полностью ему доверяла буквально во всем.

– Ты думаешь, стоит ему звонить? – неуверенно спросила Настя. – Как бы он чего не заподозрил и не посадил нас под домашний арест, как в прошлый раз. Помнишь, когда мы с тобой влезли в дело со страховкой?[1] Ой, как вспомню, так вздрогну, – передернулась она. – Трупы так и сыпались один за другим, думала, с ума сойду.

– Постараюсь спрашивать так, чтобы он ничего не заподозрил, – ответила Лера. – В конце концов, Игорь Дронов – твой друг, а ты – моя подруга, поэтому вполне естественно, что я интересуюсь, в чем дело. И вообще, признаюсь тебе честно, девочка моя: мне кажется, что твои предположения – плод разгулявшейся фантазии.

– Давай, давай, еще и ненормальной меня назови, – проворчала Настя. – Что у меня крышу снесло, а у страха глаза велики, и мне все вообще привиделось.

– Ну, пошла-поехала, – вздохнула Лера. – Никто тебя ненормальной не называет. Просто я предлагаю: прежде чем предпринимать какие-то меры самостоятельно, все же попытаться что-то узнать в милиции. Вдруг им уже известно, из-за чего Игоря убили?

– Ага, как же, известно им, – парировала Настя. – А вот мне – известно! Я уверена, что его убили из-за меня, хоть расстреляйте. Давай звони, а я посмотрю, что из этого получится.

– Таня, когда ты уезжала, дядя Ваня уже приехал к моим родителям? – спросила Лера.

– Нет, и вряд ли приедет, – ответила Татьяна. – Ирина Михайловна сказала, что он звонил и дико извинялся за то, что приехать не сможет.

– Точно, дело Дронова в его производстве, я же говорила, – кивнула Лера головой. – А может, поступить проще? Настя, ты не хочешь все Шарову рассказать?

– Ивану Петровичу? – вытаращилась та. – Нет, не хочу.

– Почему?

– Потому что тогда он меня посадит в тюрьму!

– За что? – округлила глаза Валерия.

– За то, – буркнула Настя. – За то, что по моей вине убили человека.

– Не говори глупости, ты же не специально это сделала.

– Я не собираюсь никому доказывать, что не верблюд, и прекратим этот разговор раз и навсегда, – раздраженно огрызнулась Настя. – Ни в какую милицию я не пойду, хоть убей! И потом, пока они свое следствие будут вести, меня грохнут десять раз. Они что, будут меня охранять? Молчишь? Вот и молчи, тема закрыта, а ключик потерян.

– А я, значит, смогу тебя охранять? – усмехнулась сыщица. – По-моему, ты переоцениваешь мои возможности.

– Тебя я прекрасно знаю: ты не будешь тянуть кота за хвост и быстро расследуешь это дело. И потом, если ты этим занимаешься, никто об этом не узнает, я имею в виду – преступники. А если я пойду в милицию и они об этом пронюхают – а они пронюхают, я точно знаю, – тогда моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

– Ну, нагородила! – всплеснула Валерия руками. – Не нужно бежать впереди паровоза. Все она уже решила, все определила и расставила по местам. А ты меня спросила, согласна ли я браться за это дело?

– А что, разве ты не согласна? – Настя вскинула брови.

– Я еще ничего не решила, – ворчливо ответила Лера. – И не нужно на меня так смотреть, а то я сейчас рухну от артобстрела твоих сердитых очей. Это тебе не игрушки, а убийство.

– Но ведь ты же детектив.

– Настя! – простонала Валерия. – Это – убийство! У меня нет полномочий отдавать людей под суд. Так или иначе, мне все равно приходится передавать дело в милицию, если выясняется, что это – криминал, и тебе прекрасно об этом известно. Судя по местоположению тех особняков, там не простые работяги живут, а о-го-го какой контингент. Связываться с сильными мира сего мне не очень-то хочется.

– Значит, ты меня бросаешь? – прищурилась Настя. – Вот так, запросто, лучшую подругу – и на произвол судьбы? А я, между прочим, тебя ни разу в беде не оставила, я за тобой и в огонь, и в воду, а ты… Какая ты подруга после этого?

– Успокойся, ради бога, – прикрикнула на нее Лера. – Дай подумать, в конце концов!

– Думай, кто тебе мешает? Только не очень долго, чтобы не опоздать.

– Куда не опоздать? – не поняла сыщица.

– В очередь за пулей, которых в Игоре было целых три, – раздраженно ответила Настя. – Лера, если мы будем долго раскачиваться и не примем никаких мер, то преступники и меня грохнут, как Дронова.

– Ты опять за свое? – возмутилась Лера.

– Не опять, а снова, – огрызнулась Настя. – Я боюсь!

– Хорошо, давайте немного поразмышляем, – нехотя согласилась Валерия. – Как мы уже знаем, на кассете нет ничего такого, чего можно было бы опасаться. Но, если Настя права… О чем это говорит?

– О чем же? – с интересом спросила Татьяна.

– О том, что им все же есть чего бояться. Получается, что до того момента, как Настя случайно сняла тех людей, в доме происходило нечто такое, чего никто не должен был видеть. Они же не знают, сколько времени она их снимала? Не знают, что на ее пленке, но если пошли на убийство из-за этого, значит…

– Значит… – повторила Настя, напряженно глядя на Валерию.

– Значит, мы должны узнать, чего же они так боятся, – закончила Лера свою мысль.

– И как мы будем это делать?

– Для этого нужно совсем немного: попасть в тот дом, – как о чем-то само собой разумеющемся, ответила сыщица. – И, желательно, побыстрее. Через пять дней – Новый год, и мне не хотелось бы в него вступать со старыми проблемами.

– Всего и делов-то? – с сарказмом всплеснула руками Татьяна. – Быстренько наведаться в особняк, проверить, чем там занимаются хозяева, и проблема решена. Настя, ты слыхала, как все просто?