Этот незнакомец был явно слишком уверен в себе. С надменным видом он приблизился к машине Молли и придержал для нее дверцу жестом, который на первый взгляд мог показаться знаком вежливости. Но девушка расценила это как оскорбительный акт мужской агрессии, невысказанную команду выйти из машины.

Молли предпочла бы в такой ситуации демонстративно остаться на месте, но, поскольку она уже наполовину выбралась наружу, ей ничего не оставалось, как подчиниться.

Однако она не собиралась позволять незнакомцу почувствовать свое превосходство. Никоим образом. Встав напротив него, девушка требовательно воскликнула:

– Вы что, не понимаете, что это частная дорога?

По выражению лица мужчины было видно, что ее вопрос застал его врасплох. Он нахмурился и, сжав губы, мрачно оглядел Молли с ног до головы.

– Да, это так. Но вы ехали слишком быстро, – проговорил он.

Его голос напоминал темный шоколад. Горький темный шоколад. Молли всегда была очень чувствительна к голосам, и сейчас…

Прекрати, сурово сказала она себе. Это не твой тип мужчины. Разве тебя когда-нибудь привлекали темноволосые и темнобровые красавцы? И вообще, при твоем отсутствии опыта просто смешно оценивать первого встречного…

Молли понимала, что она и в самом деле превысила скорость, но высокомерный тон водителя «лендровера» заставил ее мгновенно вспыхнуть:

– Я ехала с нормальной скоростью, – возразила она, и чтобы подкрепить свои, мягко говоря, не вполне соответствующие действительности слова, добавила абсолютно логичную с ее точки зрения фразу: – К тому же вы из своего «лендровера» должны были увидеть меня раньше.

– Я увидел, – сурово подтвердил он. – И остановился.

– Я тоже.

Перехватив взгляд, который незнакомец бросил на капот ее маленькой машины, а затем на нее самое, Молли покраснела от гнева.

– Эта дорога проходит через частные владения, – снова начала она. – У меня есть разрешение для проезда по ней.

– Неужели? – вкрадчиво прервал он.

– Разумеется. Я из редакции «Фордкастер газетт».

– Вот как?

Молли была слишком распалена гневом, чтобы уловить угрожающие нотки в этом негромко высказанном, но жестком замечании.

– Именно так, – подтвердила она, безрассудно игнорируя слабый голос разума, который предупреждал ее об опасности, пытаясь пробиться сквозь эмоции. Желая во чтобы то ни стало взять верх над противником, девушка откинула голову и храбро выговорила очередную ложь: – Во всяком случае, владелец этой земли – мой друг.

Темные брови незнакомца поползли вверх, а в голубых глазах неожиданно появилась холодная циничная насмешка.

– Думаю, что вы ошибаетесь, – жестко сказал он. – Видите ли, хозяин этой земли – я и дорога тоже принадлежит мне.

Молли опешила от подобной наглости.

– Вы лжете, – гневно заявила она, переводя дыхание. – Эта дорога ведет на ферму Эджхилл, которая принадлежит Лоусонам. т Дело в том, что Лоусоны – мои арендаторы.

– Я вам не верю, – запинаясь, выговорила девушка.

– Вернее, не хотите верить, – поправил он с холодной улыбкой.

– Кто вы такой? – с вызовом спросила Молли. Выражение его лица заставило ее вздрогнуть.

– Я? – Он сделал эффектную паузу перед тем, как произнести свое имя, отчетливо выговаривая каждое слово: – Перигрин-Александр-Кавеней-Стюарт-Виллерс, граф Сент-Оутел.

Молли смотрела на него в изумлении. Она слышала, как Боб Флери упоминал это имя с оттенком благоговения, – во всяком случае, ей так показалось. Редактор рассказывал, что это носитель нескольких старинных аристократических титулов, который владеет обширными пространствами земли не только в окрестностях городка, но и в других частях Британии. Тогда это обстоятельство не произвело на Молли ни малейшего впечатления, но сейчас…

Девушка досадливо нахмурилась, подавляя в себе импульсивное желание снова обвинить его во лжи, – какой-то внутренний инстинкт подсказал ей, что этого делать не стоит; Й всё-таки она не могла допустить, чтобы у &toto высокомерного наглеца сложилось впечатление, что он одержал над ней верх. Не хватало еще, чтобы он решил, что она испугана, или, что еще хуже, потрясена. На самом деле, все эти титулы только усилили ее неприязнь.

Подумаешь, граф. Для нее это пустой звук. Она привыкла выказывать уважение к людям тогда, когда они этого заслуживают. И если этот тип считает, что его замшелый аристократизм что-то значит в наши дни, то глубоко ошибается…

– Меня не интересует, кто вы такой, – с вызовом сказала Молли. – И если вы думаете, что запугаете меня, стоя здесь, как персонаж из романов Джейн Остин, и угрожая применить свое право сеньора…

Темные брови графа резко поднялись вверх, а в голубых глазах мелькнуло нечто такое, что Молли не осмелилась подвергнуть анализу.

– Я что-то не припомню, чтобы Джейн Остин наделяла подобными правами своих героев, – вкрадчиво проговорил он. – Но если вы настойчиво навязываете мне роль злодея и насильника…

Прежде, чем Молли успела сообразить, что происходит, он придвинулся вплотную, и в следующее мгновение она оказалась прижатой к мускулистой груди.

Прикосновение было ошеломляющим.

От этого человека пахло свежестью и ветром, а под ее запоздало выставленной для защиты ладонью слышалось уверенное биение его сердца. Он просто воплощение мужчины – во всех смыслах, призналась себе она.

Пока Молли пыталась совладать со своими непрошеными ощущениями, он деловито повернул к себе ее лицо. Последняя мысль, которая мелькнула у нее, прежде чем она почувствовала вкус его губ, была о том, что ловкость, с которой этот граф провел свой маневр, свидетельствует о большом опыте в подобных делах.

Словно отвечая на ее мысли, он прошептал:

– Однажды мне пришлось играть роль злодея в деревенском спектакле…

– Это ваше амплуа, – только и успела пробормотать Молли сквозь сжатые зубы.

Она сознавала, что открывать рот сейчас, под натиском поцелуя, было опасно. Это означало бы приглашение к большему…

– Ммм… – невольно вырвалось у нее в ответ на нежное щекочущее прикосновение его губ, словно невольное признание наслаждения, с которым все ее тело откликнулось на изысканную ласку.

– Ммм?

К своему стыду, Молли поняла, что он просто повторил звук, выражающий ее удовольствие. Эта не было подтверждением его собственного наслаждения и означало скорее вопрос.

Она тут же опомнилась. Чопорно сжав размягченные поцелуем губы, чтобы устоять против щекочущего теща его дыхания, Молли пыталась убедить себя, что она его не целовала. Это просто была примитивная и вполне простительная инстинктивная реакция на искусный прием мужчины, который, несомненно, знал, как добиться от женщины желаемого результата.

Когда он позволил ей слегка отстраниться, Молли испытала легкое разочарование. Но она тут же решительно сказала себе, что это не тот случай, когда стоит расстраиваться.

– Как вы посмели?.. – дрожащим голосом начала она.

– Как вы посмели, сэр? Отпустите меня! – услужливо продолжил за нее он.

Молли гневно сверкнула глазами. Он определенно решил устроить из этого спектакль!

– Вы не имели на это никакого права, – сердито сказала она.

Ей наконец-то удалось избавиться от странного и в высшей степени опасного ощущения, которое вызвал этот поцелуй. Она не из тех женщин, которые с легкостью поддаются действию гормонов. Ее просто застали врасплох…

– Разве нет? Вы же сами упомянули о праве сеньора, – спокойно напомнил граф.

Он смеется надо мной, решила Молли и по-настоящему разозлилась.

– Вы понимаете, что ваши действия могут быть истолкованы как сексуальные домогательства? – возмущенно начала она.

– Именно поэтому вы хотите оставить на моей руке следы ваших ногтей?

Молли испуганно разжала пальцы, которыми все еще машинально сжимала его руку. Ее глаза расширились от смешанного чувства смущения и протеста.

– Я не… – начала она и остановилась, когда он начал закатывать рукав своей рубашки. – Вы загораживаете мне путь, – продолжила она после недолгого молчания. – Из-за вас я опоздала на встречу с миссис Лоусон.