– Мы их потеряли, – лаконично доложил старший дежурный смены погранслужбы в системе Полюса.

– Понял, – не менее лаконично ответил представитель СЭКОНа[5], присутствующий на борту спейсера «Зоркий» в качестве одного из «углов» квалитета ответственности. – Доложите командору.

Командор погранслужбы Федор Конюхов, находившийся в этот момент в своем рабочем модуле в Управлении на Земле, выслушал доклад подчиненных и посмотрел на своего гостя.

– Все прошло по плану. Они там.

– Помоги им господь, – отозвался Ромашин-старший со вздохом.

Артем разглядывал пейзаж со странным чувством отторжения и ожидания, хотя никаких надежд на встречу с полюсидкой не питал. Зари-ма молнией ворвалась в его жизнь и так же мгновенно покинула ее, оставив в душе неизгладимый след. Умом он понимал, что она скорее всего погибла, а душа – душа сопротивлялась этой трезвой оценке действительности и жаждала встречи.

«Големы» при посадке потеряли весь энергозапас, но все еще могли служить капсулами защиты. Средствами же передвижения они должны были стать только спустя какое-то время, после накопления необходимой энергии. Однако использовать их в качестве транспорта было нельзя, так как у земных наблюдателей сразу возникли бы вопросы: кто и с какой целью проник на поверхность планеты вопреки мораторию на экспедиции, установленному Правительством по рекомендации СЭКОНа. Артему и Ульриху фон Хорсту предстояло добираться до Северного гранд-болота в режиме «инкогнито», поэтому план похода не предусматривал использование массивных «големов». Двигались они только по ночам и не выключали маскировочных систем «кокосов», что снижало темп передвижения, но гарантировало скрытность и относительную безопасность.

На третьи сутки после высадки они вышли на край гигантского болота, занимавшего площадь в сто тысяч квадратных километров, глубина которого в некоторых местах достигала полутора и больше километров. Могильников с заключенными внутри роботами-«джиннами» здесь насчитывалось три. Макушка одного торчала в центре болота, окруженная непроходимыми зарослями великаньего леса, второй стоял на краю, накренившись, как Пизанская башня, и был кем-то взорван и пуст, третий прятался среди скал Лемианского хребта, обрывавшихся в трясину так отвесно, будто край гор отхватили ножом. В сорока километрах от берега и от этого хребта и был обнаружен хвост утонувшего в болоте корабля, который, по оценкам специалистов, представлял собой ковчег Червей Угаага.

И вот Артем со своим спутником, слушавшимся его беспрекословно, смотрели на болото с высоты «отрезанной» горы Лемианского хребта, думая каждый о своем. Сверху болото напоминало гладкое серое бетонное поле с темными пятнами плесени и цветными разводами, покрытое кое-где кочками, «шерстью» кустарника и скелетами засохших мангров, похожих на колоссальные многоножки. На этом фоне хорошо была видна зеленоватая паутинка дороги, соединявшей могильники с «джиннами». Правда, оба десантника знали, что на самом деле дорогой эта зеленая жилочка никогда не была и представляла собой систему «трансляторов условий сохранения», как называли ее земные ученые. Когда-то она поддерживала энергетический баланс могильников, но со временем утратила свое значение и пришла в негодность, хотя и сейчас еще встречались участки, сохранившие энергопотенциал и физические законы иного пространства[6].

– Ковчега отсюда еще не видно, – сказал с сожалением Ульрих, не понимая долгого молчания спутника. – Может быть, рискнем спуститься к болоту до захода солнца? Никто нас не обнаружит с орбиты, пока работают маскеры костюмов.

Артем поднял голову, окинул взглядом глубокий синий небосвод с вихревой вуалью ослепительно белых облаков и лиловатым пузырем Рада-ила над горизонтом, заставил себя встряхнуться. Ульрих оказался неплохим напарником, выполнявшим все команды Ромашина, и вообще исполнительным и предупредительным человеком, так что к концу маршрута Артем проникся к нему уважением с ноткой снисходительности, и отношения их потеплели, стали почти дружескими. К тому же младший Хорст действительно прекрасно знал условия и особенности планеты, что позволяло не отвлекаться на пространные объяснения встречающихся на пути явлений природы Полюса и на присмотр за парнем. А его рассказы о цивилизации Червей Угаага и об исчезнувших гиперптеридах и иксоидах, воевавших меж собой с помощью роботов-«джиннов», оказались по-настоящему интересными и добавили Артему желания добраться до ковчега Червей. Эти странные существа, нашедшие корабль с «джиннами» уже после войны негуман, но задолго до появления в Галактике человека, не зря нарыли тысячи километров подземных ходов в породах Полюса, пытаясь подобраться к могильникам. Они знали, что некоторые «джинны»-Демоны еще способны функционировать.

– Рискнем, – сказал наконец Артем. – Но пойдем не самым коротким путем. Попробуем использовать дорогу.

– Зачем? – удивился Ульрих. – Ты собираешься идти по ней пешком?

– Мы пойдем под ней, тогда нас точно никто не увидит с орбиты. Дорога проходит в семи километрах от утонувшего ковчега – минута лета в наших костюмах. Доберемся до места, дождемся темноты и подскачем к ковчегу.

– Отличная идея, командир! – отозвался обрадованный Ульрих и добавил, уже не скрывая нетерпения: – Я готов идти первым.

– Если ты начал считать себя кумом короля и сватом министра, – усмехнулся Артем, – то пора возвращаться домой.

– Прости, командир, хмель в голову ударил, – легкомысленно покаялся Ульрих. – Уж очень хочется побыстрей дойти. Всего-то ничего осталось, полчаса лета, даже меньше. Раз – и мы у цели!

Артему самому хотелось добраться до ковчега Угаага побыстрей, но он знал цену непродуманной поспешности и сдерживал желание увеличить скорость передвижения, подспудно ожидая подвоха от планеты, ставшей кладбищем «джиннов».

– Пойдем медленным шагом, робким зигзагом, – решил он. – И вообще не шуми во хмелю, пока я не велю, как говаривали предки.

– Слушаюсь, командир, – упавшим голосом сказал Ульрих. – Как прикажете.

– То-то, – проворчал Артем. – Не отставай.

И первым спикировал с отвесного обрыва к паутинке дороги, спускавшейся с отрогов хребта и пересекавшей болото.

Дорогой эту полупрозрачную зеленоватую ленту с воздушными пузырьками и черными зернами вкраплений, висящую без видимых опор над поверхностью планеты на высоте от шести до пятнадцати метров, назвать можно было с натяжкой. Она изначально не предназначалась для проезда по ней колесного транспорта и перемещения пешеходов. Толщина ее когда-то везде была одинаковой – около метра, а ширина достигала двадцати метров, теперь же дорога стала тоньше, оплыла по краям сосульками и потеками «киселя», в ней появились более тонкие окна, каверны и даже сквозные дыры, а материал представлял собой нечто вроде мутного бутылочного стекла, из которого на Земле три с половиной века назад делали сосуды для соков, молока и хмельных напитков.

Артем, поднырнувший под дорогу раньше Хорста, дотронулся до нее снизу рукой в перчатке, и Савва – инк костюма, управляющий всей его аппаратурой, в том числе – исследовательской, доложил:

«Плотность не поддается измерению, температура не поддается измерению, материальный состав не поддается определению, микроволновой фон в пределах допустимого, энергонасыщенность – около десяти в пятнадцатой эргов на сантиметр кубический».

«Значит, эта ветка дороги работает», – сделал вывод Артем.

«По всем признакам – да, – согласился инк. – Хотя можно убедиться в этом, запустив туда щуп».

«Чтобы нас засекли по вспышке?»

«Прошу прощения, я только предлагаю, вы решаете».

Появился Ульрих, запыхавшийся, как после хорошей пробежки. Видеть его Артем в нормальном световом диапазоне, конечно, не мог, но адаптационная оптика «кокоса», использующая весь электромагнитный диапазон и гравитационные датчики, синтезировала изображение, и перед Артемом висел в воздухе колеблющийся, как облако нагретого воздуха, стеклянно-прозрачный призрак. У кибера тоже была система маскировки, но в отличие от Ульриха его синтезированное изображение имело форму половинки шара, хотя настоящая форма кибера была намного сложней.