– Похожи на кордаиты или на сигиллярии, но не совсем…

– Вы что же, всерьез полагаете, что Иван побывал в девонском периоде? – прищурился Ивашура.

– Не думаю, но… чего только не приходит в голову при близком знакомстве с пауками. А сон Кострова, кстати, не лишен здравого смысла. Наши пауки не зря создают себе микроклимат – значит, привыкли к более жаркому климату. Там же, где, по словам Ивана… э-э, Петровича, он оказался, было очень жарко. Совпадение?

Ивашура задумался, вздохнул и отошел. Как-то само собой получилось, что он стал начальником комплексной экспедиции и взял на свои плечи всю полноту ответственности. В реальность сна Кострова он не поверил, как не верил и сам Иван. Слишком уж сказочным было допущение «путешествия во времени». Скорее всего, сон был галлюцинацией, вызванной инфразвуковым ударом или электрошоком. То же самое случилось, очевидно, с Валерой…

Погода не менялась. Целыми днями моросил мелкий занудливый дождь, превративший дорогу в грязевой поток. Все ходили мокрые, измазанные торфом, глиной и зеленью. Одежда не успевала просыхать за ночь, и приходилось с отвращением натягивать на себя распаренные сырые брюки, рубашку и куртку. Один Гаспарян сохранял вид «столичной штучки» и ходил сухой, словно переодевался каждый час.

Тая раздобыла где-то палатку и переносила тяготы походной жизни вместе с остальными, не обращая внимания на уговоры новых друзей беречь здоровье в городе.

– Всем известно, что на природе здоровей, – смеялась она.

Когда в четверг, на шестой день пребывания ученых у паучьего города, Костров вернулся с вечерней бесплодной прогулки, Таи в палатке не было. Обнаружив, что Ивашуры тоже нет, он швырнул в угол свою куртку и принялся насвистывать невеселую мелодию, прикидывая, где в это время может находиться начальник отдела.

– Паук укусил? – негромко осведомился Рузаев.

– Если бы, – вздохнул Костров, залезая в сырой спальный мешок. – Миша, извини за любопытство, ты женат?

Рузаев помолчал.

– Второй любопытный. Неужели я так плохо выгляжу?

– Да нет, – смутился Костров. – Я вообще…

– Ну, если вообще, то прощаю. Кстати, как у тебя с Таей?

– А никак… не знаю как. Мы, по сути дела, незнакомы. Закончим расследование и разъедемся в разные стороны…

Рузаев несколько минут размышлял.

– Знаешь, парень, – сказал он наконец серьезно, – есть одно мудрое изречение: «Научи меня, господь, спокойно воспринимать события, ход которых я не могу изменить, дай энергию и силу вмешиваться в события, мне подвластные, и научи мудрости отличать первые от вторых».

Рузаев поворочался и затих.

– Философ! – раздался из-под одеяла глухой голос Гаспаряна: он тоже не спал. – Научил мудрости… Внемли, Иван, иной раз даже такой липовый философ может дать хороший совет. Кстати, тех «десантников» больше не встречал?

Костров помедлил.

– Показалось однажды… но в контакт не вступали, если, конечно, это были они. Тут всяких спецназовцев сейчас навалом бродит, мог и обознаться.

Иван вспомнил об испытании Ивашурой чужого пистолета и замолчал. Улегся в спальник, стал смотреть на полог палатки, освещенный прожектором из дальнего угла поляны. Неподалеку слышались голоса, позвякивание, фырчание мотора, шаги: жизнь военизированного лагеря шла своим чередом.

«Не каждому дано мыслить глобально, – думал Костров, вспоминая свои поступки, разговоры, решения. – Не от этого ли появляется иногда смутное недовольство собой, мелкостью собственных желаний и решаемых проблем? Ну хорошо, допустим, Игорь Ивашура масштабней, умнее, сильнее и так далее, допустим. Означает ли это, что на его фоне я выгляжу бледно? Или он колдун, раз Тая все чаще обращает на него внимание? Научи меня, господь, спокойно воспринимать события… неподвластные мне события… А какие события мне неподвластны? Разве я не могу изменить положение в свою пользу? Впрочем, изменять пока нечего, не надо спешить с выводами. Ивашура не настолько слеп, чтобы не заметить красивой девушки, а если он все-таки ее не замечает, то это не его идеал… И хватит об этом! Миша дал прекрасную идею, и единственная его ошибка в том, что на господа бога уповать не надо. Если я не научу себя сам, никто другой мне не поможет… Гораздо сложнее решить проблему пауков! Откуда они, почему появились в здешних местах, как с ними договориться… Да и «десантники» шастают тут странные. Чего они добиваются? Зачем и о чем предупреждают? Откуда заявились сюда? И откуда у них такое оружие, способное одним махом снести полхолма?»

Уснул он незаметно и не видел, когда вернулся Ивашура.

Начальник отдела разделся, включил фонарь и долго разглядывал спящих в палатке, словно удивляясь чему-то. Кострову в это время снились жуткие оскалы паучьих морд, Тая, бьющаяся в паутине, а также Игорь Ивашура с ружьем, отстреливающийся от лавины пауков…

В четвертом часу ночи шум возле палаток заставил всех проснуться. Ивашура второпях оделся и пошел узнавать, в чем дело. Вернулся он быстро.

– Вставайте.

– Что там такое? – сквозь зевоту спросил Гаспарян.

– Район полностью обесточен. Приехали губернатор Брянска Глазунов и высокое начальство из безопасности. В общем, подъем!

Костров оделся быстрее всех и выскочил из палатки. Дождя не было, но воздух был серым и холодным, из-под ног брызгала вода. Над лесом в районе болота висело облако прозрачно-голубоватого свечения.

На дороге в отсвете фар Иван увидел «Волгу», в пятне прожекторов у военных палаток сновали какие-то люди, слышался гул множества голосов. Из «гражданских» палаток выходили ученые и шли на освещенное место, как мошки на огонь.

– Такое дело, господа, – говорил высокий, узкогубый и крупноносый мужчина с непокрытой седой головой. – В районе нет света, линия электропередачи замкнута. Наши специалисты прошли по всей трассе на вертолете – не верилось, что пауки забирают всю энергию, – но обрывов нигде нет, значит, дело в пауках. Нужно принимать срочные меры! Завтра из Москвы прилетит комиссия, а мне дали полномочия решать вопросы на месте любым способом. Если надо очистить ЛЭП от пауков – значит, будем очищать.

Ивашура протиснулся сквозь толпу к говорившему. Все взоры потянулись к нему.

– Потеряем людей, – сказал он тихо.

Губернатор побледнел.

– Почему потеряем? Каким образом?

– Пауки не подпускают нас ближе чем на полкилометра. Стоит подойти – генерируют инфразвук, и человек теряет сознание. Смертельных исходов не было, но мы и не брались за дело всерьез.

При этих словах Костров вдруг почувствовал нарастающую тревогу. Словно зазвенела где-то гигантская струна, грозящая вот-вот оборваться и обрушить на людей страшный удар, способный взрыть землю на километр вглубь!

По-видимому, многие в толпе почувствовали то же самое, потому что по ней прошло какое-то движение и люди сдвинулись теснее.

Глазунов прислушался к своим ощущениям и вопросительно посмотрел на Ивашуру.

– Именно, – кивнул тот. – Это их реакция на наш разговор. Каким-то невероятным способом пауки слышат даже наши мысли!

– И против этого нет никакой защиты? А если подойти к ним на бронетранспортере?

– Броня не защищает от инфразвука.

– Что же тогда?

– Не знаю.

Губернатор оглядел плотно сдвинувшихся людей. Над толпой всплывали облачка пара от дыхания, температура была близка к нулевой. Костров под его взглядом опустил глаза. Да и что он мог сказать? Он тоже не видел способа избавить лес от непрошеных гостей. И еще мешало ощущение нависшего дамоклова меча – психологическое давление чужеродного, неприятного, холодного присутствия паучьего города.

– Зажечь лес? – пробормотал кто-то из сопровождавших Глазунова.

Не успел он закончить фразу, как в лесу неподалеку от людей прозвучал короткий вопль. Все вздрогнули.

– Слышите? – сказал Ивашура. – Стоит только подумать об их физическом уничтожении, как сразу раздается такой крик. Предостережение это или нет – не знаю, но звучит достаточно впечатляюще.