Язон принял и этот дар, а изучив маркировку на тонкой пластиковой пробирке с ярко-оранжевыми капсулами, аж дар речи потерял от изумления. Это был псироцилин – препарат, давно запрещенный в Галактике, усиливающий на шесть порядков мощность биополя человека. Его побочные действия считались непредсказуемыми, а потому смертельно опасными, но исследования показали, что любые эффекты этого ряда находились в строгой зависимости от времени воздействия препарата на организм. Таким образом, достаточно краткое воздействие можно было считать практически безвредным. И на данной упаковке красовалась по-рекламному крупная пометка: лекарство обладает импульсным действием, то есть механизмы усиления биополя включаются только в случае крайней необходимости и на считаные мгновения, сводя вредоносное влияние к минимуму. Язон слышал когда-то о подобном изобретении, но ни разу еще не держал его в руках. Ну а миниатюрный приборчик служил простым, но чрезвычайно удобным, с автонастройкой, преобразователем пси-энергии в электромагнитную. Короче говоря, включив прибор и наглотавшись таблеток, любой индивид мог, пользуясь только своим телом, отражать пули, снаряды, бомбы, танки на полном ходу и звездолеты стратегического назначения на форсаже.

– Спасибо, – прошептал Язон еще раз. – Я никогда не забуду твоей помощи.

Миди молчала и смотрела на своего инопланетного героя полными слез глазами. Предвидела ли она опять грядущий обман, переживала ли предательство родной планеты или мучилась элементарной ревностью к прилетевшей вместе с Язоном роскошной блондинке – так или иначе, но звездный бродяга, почетный пиррянин и наследный принц Иолка Язон динАльт проникся вдруг жалостью и нежностью к хрупкой черноволосой девушке, от чистого сердца спасающей ему жизнь. И сделал шаг навстречу, заключил ее в свои объятия, ни на секунду не забывая о Мете, и… поцеловал, представив, что целует свою любимую валькирию.

Не надо было этого делать. Поцелуй получился неумеренно долгим. Язон очень скоро почувствовал, что к телу его прижимается не Мета, отнюдь не Мета, а ему приятно. От этого ему сделалось стыдно, и больно, и сладко, и зябко, и страшно… Неужели он тоже влюбился? Этого еще не хватало!

Он оторвал ее от себя и, глядя в полыхающие радостью черные глаза, сказал сурово:

– Прощай. Я действительно никогда не забуду твоей помощи.

– До свидания, – поправила Миди, ослепляя белозубой улыбкой. – Мы встретимся завтра. Здесь же, в это же время. Все будет прекрасно, но… Тебе еще предстоит забрать окроткави из волшебной Арской рощи, а этого ты тоже не сумеешь сделать без меня. До свидания, Язон!..

Выскочив на улицу и судорожно вдыхая ночную прохладу, напоенную запахами цветов и моря, Язон машинально нашарил в кармане пачку, зажал сигарету в зубах и долго рыскал по всей одежде в поисках зажигалки.

Руки его не то чтобы дрожали, но как-то слишком уж бестолково двигались.

– Мета, дай огоньку!

Нашел у кого просить.

– Шиш тебе! – мстительно улыбнулась Мета. – Курить – здоровью вредить. И если завтра на поле битвы ты будешь так же красиво шевелить руками, вряд ли нам здесь достанется что-нибудь, кроме пуль и напалма.

– Зря ты обижаешься, – постепенно успокаиваясь, сказал Язон, – эта девочка в храме дала мне оружие победы, а вовсе не пыталась соблазнять меня. Так что завтра все будет хорошо. Сложнее придется потом – вот о чем следует подумать.

Он наконец разыскал зажигалку – вспомнил о стандартном прикуривателе в перстне – и жадно затянулся.

Мета даже не оглянулась, и до самого отеля они шли все время рядом, но не проронили ни слова.

Технозародышей выдали целый мешок. Натуральный джутовый мешок, рассчитанный килограмм на пятьдесят картофеля или моркови. У себя на Саанде Язон частенько по осени собирал урожай в такую незамысловатую тару. Драконьи зубы, каждый размером с желудь или яйцо мелкой птички, были значительно тяжелее картошки, так что насыпали их далеко не доверху – на треть мешка. Но все равно количество будущих воинов явно перехлестывало не то что за десяток, а за несколько сотен, уж это точно.

– Начнем! – крикнул он бодро, зачерпнул первую горсть и пошел вдоль рыхлой гряды, старательно выдерживая паузы между посадками.

Технозародыши инициировались легким нажатием большого и указательного пальца с полюсов и тут же начинали противно гудеть, словно большие жирные мухи. В землю их рекомандовалось вкапывать поглубже – тогда процесс шел равномернее и безопаснее для окружающих. А ведь зрителей собралось немало.

Казалось, весь город Эгриси, столица планеты Эгриси, все жители его, от мала до велика, собрались в этот час на склонах гор, окружавших поле грядущей битвы. А для почетных гостей были возведены специальные трибуны. Не забыли и про особенно комфортабельную царскую ложу, где по левую руку от И.Д.Йота сидели дети его: радостно-возбужденный, нетерпеливый Файтон, печально-безучастная Галка и бледная, как полотно, напряженно подтянутая, торжественно прекрасная Миди. Пиррянам тоже отвели места на трибунах, но только некоторые заняли их. Другие как бы из вежливости отказались. На самом деле просто требовалось закамуфлировать отсутствие группы Клифа, которая, с блеском оторвавшись от «хвоста», затаилась сейчас в большом сарае на окраине ближайшей деревни и готова была в любую секунду по условному сигналу Язона нанести решающий удар.

Первые супостаты начали вылупляться из земли, когда Язон еще досаживал в глубокую борозду последнюю горсть драконьих зубов. Быстроходные и свирепые роботы, прямо скажем, врасплох наследного принца не застали. Размахивающие холодным оружием, они вообще не представляли серьезной угрозы для человека, вооруженного плазменным пистолетом совершеннейшей пиррянской конструкции.

Вторая генерация оглоедов оказалась менее приятной – эти начали швыряться шипастыми шарами, какими обычно увенчивают кистень, и зубастыми колесиками типа древних японских сёрикенов – только успевай поворачиваться. Язон успевал. Пока не появились третьи.

Похоже, роботы были не только самосозидающимися, но и самообучающимися. Воспроизвести по чисто визуальным наблюдениям пиррянский плазменный пистолет им, конечно, слабо оказалось, но в отчаянной попытке подражать непобедимому врагу эти обормоты обзавелись-таки огнестрельным оружием. А вылупляться они стали со все возрастающей скоростью. Хорошо еще, Язон успел заметить направленный в его сторону ствол и, не слишком долго анализируя, дубина ли это в виде обрезка трубы или все-таки допотопная пищаль, отрубил оружие нападавшего вместе с железной рукою.

Ну а уж после ничего другого не оставалось, как только швырнуть в самую гущу механических убийц припасенный на этот случай камешек – подарок Миди. Роботы завертелись на месте, замахали бестолково конечностями, стукаясь друг о друга со страшным скрежетом, да и кинулись стенка на стенку, рубя в капусту прочнейшие сплавы, уродуя дорогостоющую электронику, прицельно дырявя пулями оптические и лазерные системы наведения. Красивое было зрелище! Не только зрители, но и сам Язон залюбовался.

Залюбовался, расслабился невольно, давая себе столь необходимую после долгих минут жестокого боя передышку, и… едва успел включить преобразователь поля, когда почуял одновременно занесенную над головой тяжелую секиру, стрелу, летящую сзади, и набегавшего справа рогатого монстра. Даже настоящий пиррянин не успел бы развернуться в три стороны сразу за те четверть секунды, что оставались у Язона.

Ах, как не хотелось ему доставать свою последнюю палочку-выручалочку! И не потому, что боялся здоровью повредить – ведь капсулы-то он заглотил, ровно пять штук, как полагалось, – а потому, что тысячи глаз наблюдали за ним в эту минуту, и кто-нибудь непременно должен был догадаться, что нечисто тут дело, что не просто силой своею одолел инопланетный герой целую армию железных воинов.

Защитное поле отразило самый первый удар и в ту же секунду выключилось, чтобы Язон мог ответить ураганным огнем по ближайшему противнику. Так оно включалось и выключалось еще два раза, пока последний из воинов дракона не рухнул на изрытое ямами и заваленное металлоломом поле.