– Сколько мы уже имеем времени?

– Двадцать минут восьмого.

Они уже прошли три четверти пути. Остается самый сложный отрезок – нависающий над пропастью «балкон». Гера, укладывая веревку кольцами у себя под ногами, думал о ее жизни – сколь закрытой от него, за семью печатями, столь и непривлекательной. Человек, посвятивший себя бизнесу, становится пожизненным рабом времени, и привычка строго регламентировать свою жизнь не дает расслабиться даже в отпуске. Какая, спрашивается, ей разница, в котором часу они взойдут на вершину?

– Отвернись, – неожиданно просит Лена.

Он еще не успевает выполнить ее просьбу, как она берется за тугую резинку спортивных брюк, вместе с трусами спускает их до колен и садится на корточки.

Ошеломленный поступком интеллигентной на вид женщины, он прыгает со ствола и, пряча глаза, быстро идет вверх. Да, все это естественно, но она запросто могла решить свои проблемы так, чтобы он этого не видел. Такое пренебрежительное бесстыдство просто унизило его! Лена ведет себя так, словно он – пустое место, словно она на стене одна в паре с роботом.

Храня молчание, они поднимаются еще четверть часа. Лена иногда вскрикивает, внезапно теряя опору, и он мгновенно блокирует веревку. Женщина, обжигаясь о камни, повисает, раскачиваясь словно маятник, но быстро приходит в чувство. На его заботливые вопросы о целостности костей не отвечает и, стиснув зубы, с удвоенной энергией идет дальше.

Под «балконом» он останавливается и закрепляется на крюке. В этом месте он должен показать Лене технику преодоления выступа. Она сильно устала, лицо ее блестит от пота, капли дрожат в густых разросшихся бровях. Поравнявшись с ним, она упирается ногами в стену, повисает над бездной, как высотный маляр, и, прикрывая ладонью глаза, смотрит на вершину.

Отсюда до вершины – рукой подать. «Балкон» частично закрывает собой ограду площадки обозрения, зато без труда можно рассмотреть пятиметровый шпиль, на который туристы постоянно привязывают какие-то ритуальные тряпки, обрывки полиэтиленовых пакетов и колготок. От этого шпиль напоминает замотанного в бинты больного, сбежавшего из хирургического отделения.

Для Геры эта площадка, выстланная шестиугольной тротуарной плиткой, была местом, где он получал от клиентов деньги. Этакое кассовое окошко. А для клиентов – настоящий рай, куда они выползают бледные, измученные подъемом, с дрожащими конечностями и мысленно клянутся, что никогда больше не ввяжутся в подобные авантюры. Лена рассматривает сваренную из металлических труб ограду площадки так, как это делал бы астроном, изучая в телескоп поверхность неизвестной планеты. То прищуривает один глаз, то склоняет голову набок, то меняет ракурс, передвигаясь, насколько позволяет веревка, из стороны в сторону. Гера следит за ней с любопытством. Может быть, она хочет построить здесь кафе и сейчас выясняет, как оно будет выглядеть со стороны обрыва?

Однако солнце уже припекает невыносимо. Пора выбираться наверх. Он начинает объяснять, как пройти «балкон».

– Видите крюк над головой? А чуть правее его – овальный выступ? Вот на этот выступ вы должны закинуть правую ногу, чтобы потом правой рукой дотянуться…

– Замолчи, – негромко произносит Лена. – Это уже не имеет значения.

Он даже не пытается понять смысл ее слов и сразу отвечает:

– Если не имеет значения, тогда попробуйте подняться без моей помощи.

Но ее интересует другое.

– Как спускаться? – едва разжимая зубы, спрашивает она и все не сводит глаз с площадки обозрения.

– Спускаться? Спускаться мы будем не здесь, а по противоположному склону. По обычной тропе…

– Нет! – снова перебивает она. – Я хочу здесь!

Она уже не сводит взгляда с площадки. Гера с удивлением смотрит на ее лицо. Нет, в глазах не страх, что-то другое… Она не хочет идти дальше. С ней что-то случилось. Она увидела нечто такое, что заставляет ее спускаться по стене. Но спуск – работа не легче, чем при подъеме, а риск сорваться намного выше. Такого еще не было, чтобы клиент, почти добравшись до вершины, вдруг просил о спуске по стене.

– Вы не ошибаетесь? Вам действительно этого хочется?

Его слова ее бесят. Она извивается, как гадюка в руках.

– Не надо лишних вопросов! Ты имеешь от меня достаточно денег!

Они болтаются на трехсотметровой высоте между небом и рекой. Более неподходящего места для спора трудно придумать.

– Мне просто вас жалко, – говорит он и думает: «Все правильно, шестьсот долларов надо отработать».

Она пристегивает к обвязке «восьмерку» – титановую петлю для спуска. Гера видит, что она нервничает и торопится.

– Как ею пользоваться?

– Проденьте веревку через кольцо… Да не спешите же вы!..

Она довольно неуклюже спускается на метр и снова поднимается под «балкон». Он со смутной тревогой бросает взгляд на перила площадки обозрения. Причина ее странного поведения – в площадке, в этом «пятачке», в этой бетонной плеши на вершине горы. Но что она могла там увидеть? На площадке никого, только обрывки тряпок, привязанные к шпилю, полощутся на ветру.

Он начинает готовить страховку для спуска. Лена будет скользить по одной веревке, он – по другой. Пока вяжет узлы, Лена стаскивает с себя рюкзак. Наверное, хочет пить. Для устойчивости она широко расставляет ноги. Веревка натягивается струной и мешает ей. Она торопится и едва не выпускает из рук рюкзак.

– У меня есть вода! – стараясь успокоить ее, говорит Гера. – Хотите попить?

Лена не отвечает. Она занята рюкзаком, она с головой погрузилась в свою странность и чудачество. Пусть пока болтается, а он не может спуститься, не поднявшись на вершину. Это обязательный ритуал – ступить на площадку и коснуться рукой шпиля. Он верит в магическую силу этого ритуала и совершает его каждый раз, штурмуя Истукан. Может быть, потому до сих пор и не было серьезных срывов и несчастных случаев?

Неторопливо, смакуя последние метры, он поднимается на «балкон». Дотягивается до крюка, вбитого в «потолок», навешивает на него стремя. Затем поднимает ногу выше головы, просовывает ее в петлю. Сколько раз проделывал этот фокус, но до конца побороть страх так и не научился. Пропасть притягивает. Кажется, что тело наливается тяжестью, а скала начинает качаться, вибрировать… Вот он уже прилип к «потолку» – ноги в стремени, руки судорожно цепляются за малейшие трещины. Теперь все внимание на правую руку. Он должен перекинуть ее на край «балкона», где есть маленький, отшлифованный пальцами скалолазов выступ. Перекинуть одним молниеносным и точным движением…

Он делает глубокий вдох, смотрит на свои белые от магнезии пальцы, со сдавленным криком разжимает их и выкидывает руку вперед. Какое-то мгновение он летит в прыжке под «потолком» и наконец хватается за спасительный выступ.

Он висит над пропастью на вытянутых руках, держась за край «балкона». Остается сущий пустяк. Подтянуться, закинуть ногу на карниз, а затем уже выбраться самому. А с «балкона» до площадки обозрения можно идти без помощи рук, как по ступеням.

– Лена! – зовет он, не видя женщины, но желая, чтобы она вволю полюбовалась его искусством. – У вас все в порядке?

Он наслаждается этим мгновением. Тело сильное, разогретое, послушное, оно подчиняется, оно кажется невесомым, неподвластным земному притяжению. Бездна манит, пустота под ногами насыщает кровь адреналином. Он не спешит. Все самое сложное позади, но клиенты этого знать не могут, и можно подурачиться, поиграть на их нервах. Он, висящий на руках на трехсотметровой высоте, производит сильное впечатление даже на самых толстокожих бегемотов, а девчонки просто визжат от страха… Но что это? Шуршание гравия! Частые шаги, тяжелое дыхание. Где-то рядом человек…

Он задирает голову кверху. Над перилами площадки обозрения мелькает что-то красное. Это невысокий темноволосый человек с усами, в светлых спортивных шортах и красной футболке. Человек смотрит куда-то вдаль, где море сливается с небом, и энергично разводит в стороны руки. У него неплохие бицепсы. На стальной цепочке, которая петлей сдавливает его шею, висят два ключа и небольшая плоская пластинка, напоминающая миниатюрную кредитную карточку. Человек не видит Геру и делает свою гимнастику с одухотворенным выражением на лице, словно медитирует.