Витторио свернул на аллею номер сорок шесть. По этой аллее проходил маршрут его каждодневного обхода. Надо проверить, не осталось ли на территории посетителей, не болтается ли тут пьяная молодежь, не шныряют ли между замшелых крестов guidone – бродяги и бомжи. Для одних кладбище – это место духовного воссоединения с умершими предками. А для других – место греховных утех, прибежище для наркоманов и приют для бомжей. Всех надо гнать в шею! С наступлением сумерек среди могил не должно остаться ни одной живой души.

Дойдя до роскошного склепа из красного гранита, над которым возвышался многотонный каменный крест с бронзовым распятием, окруженный по периметру мощными чугунными цепями (последнее пристанище Рики Бертулоччи, местного мафиози, между прочим), Витторио свернул налево. Теперь еще метров двести по узкой дорожке, выложенной коричневой плиткой, а там начнется старинная часть кладбища, куда любят заходить туристы. Оглядывая хозяйским взглядом угрюмые надгробия, Витторио обращал внимание на то, что многие мусорные корзины переполнены и завтра утром уборщикам предстоит большая работа. В его обязанность входило обеспечивать уборщиков форменными халатами и инвентарем. Желающих прошерстить одно из самых знаменитых городских кладбищ отбоя не было. Во-первых, за несложную работу давали неплохие деньги. А во-вторых, почему-то именно на кладбище люди чаще всего теряют ценные вещи. Уборщики находят кошельки, часы, сережки, мобильные телефоны. Да и недопитой бутылочкой водки «Grappa» или «Sambuc» можно разживиться.

Охранник дошел до самой глухой части кладбища. С этого места, собственно, и начались захоронения. Никто не знает, когда был предан земле первый венецианец, ибо на многих могильных плитах уже невозможно разобрать ни имени усопшего, ни даты рождения и смерти. Но Средние века запечатлены здесь отчетливо… Витторио постоял немного, обводя взглядом серые плиты, кресты и каменные фигуры святых и скорбящих матерей, и поднял воротник плаща. Стало прохладно. Сейчас он пройдет по шестому сектору, оттуда выйдет на двадцать третью аллею и вернется к колумбарию, замкнув, таким образом, первый круг.

Он уже собрался повернуться и продолжить обход, как вдруг что-то привлекло его внимание.

– Что за ерунда, – негромко произнес Витторио.

Ему показалось, что в строгом порядке склепов и надгробий появилась некая лишняя деталь, ускользающий от внимания элемент неаккуратности. Витторио медленно двинулся по узкой дорожке к старинному склепу, не сводя глаз с тяжелых каменных створок, похожих на две огромные книги, поставленные на торцы. Он не смотрел под ноги и потому нечаянно наступил на что-то твердое. Остановившись, Витторио увидел под ногами небольшой белый предмет размером с кулак ребенка. Подняв его, охранник поднес предмет к глазам.

– Первый раз такое вижу, – пробормотал он и невольно оглянулся, словно хотел увидеть того, кто этот предмет потерял.

Можно было предположить, что этот небольшой кусочек мрамора отвалился от какой-нибудь надгробной скульптуры, но края камня были гладкими, отшлифованными, а одна из его сторон напоминала миниатюрный барельеф с выпуклым замысловатым узором. Витторио покачал головой. Скорее всего, камень был украшением какой-нибудь могилы, деталью композиции. Но вот какой именно – сказать было решительно невозможно. Затолкав камень в просторный карман плаща, Витторио двинулся дальше, но сделал всего несколько шагов, как невольно воскликнул:

– Мать честная!

Одна из створок старинного склепа была приоткрыта. Образовавшаяся щель была узкой, но вполне достаточной для того, чтобы в нее мог протиснуться худощавый человек. Витторио поднял глаза. На мраморной табличке было выбито: «Кондотьер Бартоломео Коллеоне, 1400—1475».

Такого безобразия Витторио давно не видывал. Последний случай произошел лет пять назад, когда группа сатанистов вскрыла и осквернила несколько склепов. Охранник стоял напротив приоткрытой двери и не знал, что делать. Он готов был поклясться, что еще утром здесь было все в порядке. Кому понадобилось нарушать покой прославленного кондотьера? Витторио покашлял и сделал шаг по ступеням вниз, к створкам. А вдруг внутри кто-то есть? Может, какой-нибудь guidone устроился там на ночлег? Предположение, конечно, нелепое. Там холодно и мрачно, разве что острое любопытство может заставить нормального человека зайти внутрь склепа. Но чтобы там ночевать!

Он сделал еще шаг.

– Кто здесь? – спросил он грозным голосом и, не получив ответа, осторожно заглянул внутрь склепа.

Полный мрак, ничего не видать. Как хорошо, что он прихватил с собой фонарик! Витторио откинул длинные полы плаща и отстегнул висящий на поясе тонкий полицейский фонарик размером не больше сигары. Бледно-белый лунный луч пронзил темное пространство склепа. Витторио рассматривал низкий замшелый свод, суровые стены и присыпанный крупным щебнем земляной пол. По центру из земли выступала верхняя грань гробницы. Едва луч света упал на плиту, которая служила крышкой, как ледяная волна пробежалась по груди Витторио.

– Бог мой… – прошептал он.

Крышка была чуть-чуть сдвинула в сторону. Рядом лежала короткая монтировка. Снова вандалы? Но когда же это произошло? До недавнего времени на кладбище было полно народа. Впрочем, здесь, где находились самые старые захоронения, было малолюдно. Века растворили потомков вельмож в человеческом океане, и интерес к древним склепам испытывали разве что туристы.

Перебарывая страх, Витторио зашел внутрь. Мертвецкий холод обжег его лицо. Надо навести порядок, вернуть все в первоначальное состояние. Иначе не миновать серьезного скандала… Ноги с трудом слушались его, фонарик дрожал в руке, и белый луч прыгал по углам гробницы. Дурные предчувствия заполнили его сознание. А вдруг створки склепа сейчас захлопнутся? При этой мысли его охватил ужас. Преодолевая себя, охранник приблизился к гробнице и подобрал с земли монтировку. Наверняка здесь орудовали потрошители могил. Может, тот белый камень, похожий на сплющенное яйцо, они вынули из гробницы, да затем выкинули, убедившись, что отшлифованный кусочек обыкновенного мрамора не представляет никакой ценности.

Витторио просунул конец монтировки под плиту и попытался поставить ее на место. Но плита даже не дрогнула. «Надо встать над гробницей, – подумал Витторио, – и взяться за монтировку обеими руками». Ему не хотелось приближаться к жуткой черной щели, но из другого положения он вряд ли бы справился с тяжелой каменной крышкой. «Только не надо смотреть туда», – думал Витторио, широко расставляя ноги. Ему пришлось взять фонарик губами, чтобы освободить вторую руку. Уперся каблуками в каменную крошку, загнал конец монтировки под плиту, изготовился… «Только не надо смотреть туда…» Но голубоватый кружок света, скользя по плите, будто нарочно привлекал его внимание к щели. Витторио почувствовал, как капелька холодного пота побежала по его лбу, затем по спинке носа и повисла на самом кончике. Он потряс головой, а потом попытался сдуть ее. Луч света заплясал по крышке гробницы и вдруг провалился в черную щель. Витторио замер и даже дышать перестал. Сначала он увидел нечто темно-коричневое, рельефное, похожее на сложенное крыло гигантской летучей мыши. Затем, слабея от страха, угадал плечо мумифицированного человека, предплечье, локоть, похожий на шишку, обтянутую коричневым пергаментом, а ниже – запястье с глубокой колеей посредине, образованной лучевой костью. Витторио чуть склонил голову, направляя луч еще ниже; теперь он видел, что правая рука мумии согнута и приподнята, словно труп, лежа на спине, пытался приподнять крышку гробницы. Но… что-то в этой ребристой от продольных сухожилий руке было неестественным. Охранник наклонился, чтобы лучше рассмотреть руку. Зрелище, открывшееся ему всего на мгновение, потрясло его.

Фонарик выпал изо рта Витторио, ударился о каменную плиту, отскочил и тотчас погас.

– Господи… Господи… – сдавленно пробормотал охранник и попятился прочь.