– Рецитол растворили в кофе, – объяснила Надя. – Лекарство имеет характерный горький вкус, поэтому в чашку положили побольше сахара. Впрочем, если человек ощутит горечь, то не насторожится, подумает, что это от кофе.

– В чашке был сахар? – с запозданием поразилась я.

– Ну да. А что удивительного? Многие подслащивают кофе.

Я озадачилась. Дана не любит сладкие напитки!

– А что случится со здоровым человеком, если он примет рецитол? – спросила я через секунду.

– Ничего хорошего, – пояснила Надя. – Гарантированно возникает сильная головная боль. Рецитол – мощное сосудистое средство, оно резко меняет давление, может привести к потере сознания или его спутыванию, к крайней послушности человека, покорности. Все зависит от дозы. У некоторых людей возможен даже паралич, который через определенное время пройдет, но того, кто принял лекарство, напугает до паники. Было у нас дело, там, правда, использовалась другая фармакопея, но аналогичного действия. Жена мужу в грейпфрутовый сок его сыпала, супруг без движения падал, а врач микроинсульт диагностировал. Баба так мужика запугала, что тот все имущество на нее перевел: квартиру, дачу, машину, счет в банке. Решил, что ему помирать скоро, зачем женушке лишние хлопоты с наследованием. А она захапала нажитое и развелась с идиотом. Круто?

– И такое сильнодействующее лекарство можно свободно купить? – ахнула я. – Ну и порядки!

– Его отпускают лишь по рецепту, – «успокоила» меня Надя, – но, сама понимаешь, возможны варианты. Теперь об отпечатках.

– Они есть?

– Да.

– Вот здорово! Можно определить, кому они принадлежат?

– Легко.

– И в базе есть данные?

– Ага.

– Скажи, пожалуйста, чьи?

– Виолы Ленинидовны Таракановой, – отрапортовала Чемко. – Ты попадала в поле зрения милиции, у тебя брали отпечатки и внесли в комп. Помнишь?

– Да, – промямлила я, – было дело. Значит… значит…

– Я выполнила твою просьбу, – перебила меня Надя, – долг платежом красен.

– Помню про журнал.

– Забудь! – приказала Надя. – Лучше помоги моему Сережке книжку издать. Он написал рассказы, хорошие. Кому из наших ни читал, всем нравятся!

– Это непросто, – призналась я.

– Мне тоже было нелегко тратить свой законный обеденный перерыв на анализ, – напомнила Надя. – К тому же, если начальство об этом узнает, три шкуры с меня спустит! Однако я постаралась. Теперь твой черед.

– Я тоже приложу все усилия, чтобы тебе помочь.

– Надеюсь, – отчеканила Надежда. – Иначе больше на меня не рассчитывай!

Езда по Москве теперь напоминает цирковое представление. Нужно проделывать прямо-таки акробатические трюки, если желаешь передвигаться в потоке машин, порой приходится нарушать правила, выскакивать на тротуар и даже изображать слалом между злыми пешеходами. Впрочем, людей можно понять, никому не понравится шарахаться испуганным зайцем от автомобилей. Но что делать, если надо повернуть направо и у светофора горит разрешающая стрелка, а впереди стоит, загораживая проезд, джип, за рулем которого сидит тупица, решивший ехать прямо и только прямо? Ну зачем тогда становился в крайний ряд?

Произнося сквозь зубы отнюдь не парламентские выражения, я заехала на пешеходную зону и, втянув голову в плечи, поплелась за толпой прохожих. Всего-то осталось миновать несколько метров…

– Др-р-р-р, – полетел свист.

Я послушно затормозила. Вот оно, счастье госпожи Таракановой! Если бы сейчас я стояла в очереди за внедорожником, перегородившим дорогу, то никакого гаишника в радиусе километра не нашлось бы. Но стоило мне заскочить на тротуар, как владелец полосатого жезла уже тут как тут, идет по асфальту с радостным блеском в глазах.

– Сержант Самойлов, – представился патрульный, – нарушаем правила?

– Джип мешает повороту, почему вы его не штрафуете? Он не в том ряду стоит! – попыталась отбиться я.

– Ваши права! – не пошел на контакт гаишник.

– У меня спецталон, – грустно вздохнула я, протягивая кожаную визитницу.

– Где? – оживился гаишник и перелистнул прозрачные «кармашки», куда были вставлены документы.

– В страховке лежит, – пояснила я.

Сотрудник ДПС вытащил спрятанную мною сторублевку, ловко сунул ее в свой карман и нахмурился.

– Это теперь не спецталон! Штрафы увеличены.

Делать нечего, пришлось вынимать кошелек.

– Сколько?

– Тысяча!

– Обалдел? – рассердилась я. – Двести.

– Пятьсот, – сбавил сержант. – И ни копейкой меньше! Иначе права отберу, замучаешься их назад получать.

– Держи, тут четыре сотни, – мрачно сказала я. И не удержалась от упрека: – Хотела себе крем для лица купить, да, видно, не судьба, ты повстречался.

– Еще сотняшка! – нахмурился собеседник.

– Договаривались на полтысячи!

– Ты дала четыре бумажки.

– И спецталон, – напомнила я.

– Он не в счет.

– Значит, шестьсот? Ну ты и нахал!

– А это уже оскорбление при выполнении служебных обязанностей, – обрадовался гаишник, – на статью тянет.

Я живо вытащила купюру:

– Держи.

– Проезжайте и будьте внимательны, – напутствовал меня ставший вдруг вежливым сержант. Потом махнул жезлом и заорал на ни в чем не повинных пешеходов: – Эй, граждане, разойдитесь! Дайте дорогу оперативной машине, она торопится по служебной необходимости…

Я невольно усмехнулась. Парень в некотором роде честен: получил деньги и теперь отрабатывает их – освобождает мне путь. А ведь, по идее, он должен выписать штраф и вернуть нарушительницу в поток машин. По тротуару-то нельзя ездить, именно за это он и содрал с меня деньги. Только получается, что запрет срабатывает лишь до оплаты. Выходит, плати – и езди где хочешь и как хочешь.

Бутик Даны оказался маленьким магазинчиком с двумя прилавками и множеством стендов на стенах, но на крошечном пятачке толпилось штук пять покупательниц, и обе продавщицы были заняты.

Пока девушки бойко обслуживали тех, кто пришел раньше, я стала рассматривать товар. Бусы, браслеты и серьги… Если честно, ничего необычного, разве что украшения с птичьими перышками выглядят оригинально.

– Вам понравилась коллекция «Какаду»? – воскликнула подбежавшая ко мне девушка с бейджиком «Валентина» на блузке. – Это эксклюзивные изделия, двух похожих нет. Госпожа Гарибальди лично ездит в долину Амазонки и там собирает перья для аксессуаров.

Мне стало смешно, я ведь великолепно знаю, где течет сия «река» – это вольер Жози.

– Если желаете заказать нечто специальное, тогда присядьте, – ворковала Валентина, – госпожа Гарибальди лично побеседует с вами. Извините, хозяйка сегодня задерживается, на шоссе пробки и…

– Она не приедет, – тихо сказала я.

Валя осеклась, потом по-детски спросила:

– Кто?

– Дана. Я ее подруга, Виола. С вашей владелицей случилось несчастье.

Глаза Вали начали расширяться, она вздрогнула, схватила меня за плечи и втолкнула в небольшой кабинет, заставленный коробками.

– Что случилось? – прошептала она.

– Вы только не кричите, – предупредила я, – клиентов распугаете. Дана выпала из окна.

Валя отшатнулась к стене и медленно осела на пол. Я схватила с письменного стола бутылку с минеральной водой и начала брызгать ей в лицо.

– Вы кто? – пришла в себя девушка.

– Эй, ты чего тут делаешь? – всунулась в комнату вторая продавщица. – Ой! Валя, что с тобой?

– Иди в зал, – приказала ей я, – и работай спокойно!

– Вы из милиции, да? – простонала Валентина.

– Нет. Уже говорила, я подруга Даны, приехала рассказать о происшествии. Меня зовут Виола, можно просто Вилка.

Валентина вытерла лицо ладонью.

– Писательница, да?

– Верно. Откуда ты знаешь?

– Дана часто вас вспоминает, рассказывает, как вы ее сыну сначала немецкий преподавали, а потом с ней подружились.

– Все верно, – кивнула я. – Скажи, у Гарибальди на работе были враги?