– Отвяжись!

Совершенно обалдевшая Рейчел осела на задние лапы и растерянно ответила: «Гав…»

– Гав, гав, – отозвался Арчи, – уйди, дура!

Володя засмеялся.

– Ну, будем считать, знакомство состоялось.

Утро, как всегда, началось в семь сорок. Услыхав противный писк будильника, я рывком села, нашарила тапки, потом вышла в коридор и заорала:

– Подъем!

Полная тишина послужила мне ответом. Не знаю, как в других семьях, а в нашей поднять утром детей невозможно. Включив на всю мощь радио, я ворвалась к девочке:

– Лизавета, вставай!

Гора одеял зашевелилась, на пол посыпались фантики, упаковка от чипсов, журнал «Космополитен» и плюшевая собачка.

– Уйди, Лампа, – донесся глухой голос, – пойду ко второму уроку!

Я решительно стащила с нее одеяло, распахнула настежь форточку и ткнула пальцем в телевизионный пульт.

«Доброе утро, страна!» – заорал ведущий.

– О-а-а, – застонала Лизавета и села, тряся головой.

Так, одна разбужена, займемся Кирюшкой. С ним я поступаю просто, зову Мулю и запихиваю мопсиху под одеяло. Та мигом начинает лизать Кирке пятки. Попробуйте-ка поспать во время такой процедуры.

Убедившись, что и мальчик более или менее отошел от сна, я приступила к завершающей, самой тяжелой стадии операции, пошла в спальню к старшенькому и заорала:

– Сережка, вставай!

Обычно мне помогает Юлечка. Как все женщины, она вскакивает сразу и начинает пинать муженька, но сегодня Сережа вольготно раскинулся один на супружеском ложе. Юля после дежурства по номеру приходит домой в десять утра.

Издавая на разные лады глагол: «Вставай!», – я проделала все возможные действия. Но Сережка, без одеяла, в ледяной комнате, под громовой рев магнитофона и телевизора, продолжал мирно похрапывать.

– Вставай, – гудела я, – вставай, вставай, вставай…

Но с таким же успехом можно было обращаться к батарее. Кричи на нее, пинай ногами, все равно останется равнодушно висеть на стене.

Устав, я замолчала и разозлилась. Не стану больше усердствовать, пусть опоздает один разочек на работу, так ему и надо!

– Сережа, вставай, – донесся писк откуда-то сбоку.

На полу стоял Арчи.

– Сережа, вставай, – повторил попугай тоненьким детским тембром.

Вот уж никогда не думала, что у меня такой противный голос! Но неожиданный помощник обрадовал.

– Арчи, молодец, будь другом, сядь на кровать и буди негодяя.

Попугай, словно поняв сказанную фразу, взлетел на спинку кровати и повторил:

– Вставай, вставай, вставай.

Естественно, ответа не последовало, я повернулась к двери.

– Ой, – раздался вопль, – ой, Лампудель, ты с ума сошла!

Я оглянулась. Сережка сидел на кровати, держась за макушку.

– Ну, Лампецкий, чем ты меня долбанула?

– Ничем.

– Как это? Очень больно!

Я посмотрела на попугая, мирно сидевшего на спинке, и сказала:

– Спасибо, Арчи, молодец! Так держать!

Через полчаса, когда домашние убежали, я позвонила Володе. Вчера Костин сообщил, что уйдет на работу не раньше десяти, а мне самой надо к третьему уроку.

– Яичницу будешь? – поинтересовалась я.

– Спрашиваешь! – ответил Вовка.

Через секунду загремела дверь, и майор вошел на кухню. Мы мирно позавтракали, и я осторожно спросила:

– Вов, если бы тебе предложили заняться частным расследованием…

– Чем? – вытаращился майор.

– Ну представь такую ситуацию. У одной женщины убили мужа, и она хочет нанять тебя для поиска убийцы.

Володя поставил на стол чашку.

– Бред. Во-первых, частная практика в моей конторе строго-настрого запрещена, а во-вторых, как ты себе представляешь саму процедуру? Если муж убит, значит, заведено дело и кто-то его уже принял к производству.

– А ты узнай, кто, и попроси папочку себе.

Вовка повертел пальцем у виска:

– Лампудель, замолчи. У нас так не принято.

– А как у вас поступают?

– Как, как… Как надо по закону.

– Слышь, Вов, она дает шесть тысяч долларов.

– Такая богатая?

Я вспомнила шикарную машину Эдика, его кошелек, набитый деньгами, роскошно обставленную квартиру, бриллиантовые серьги Гемы и осторожно ответила:

– Обеспеченная.

– Наверное, сильно мужа любила, – вздохнул Володя, – раз такие деньги платить готова. Другие за копейку удавятся, а третьи вообще не заметят, что мужика убили.

Я насторожилась:

– Ты поругался с Верой?

– Она от меня ушла, – сухо сообщил Костин, – и давай больше не обсуждать эту тему. Я человек холостой, естественно, завожу шашни с бабами. Подумаешь, Вера! Сегодня она, завтра другая… Ерунда! Ушла и ушла…

Но по его мрачному лицу сразу стало понятно, что создавшаяся ситуация его очень нервирует.

– Значит, не возьмешься? – быстро перевела я разговор на тему частного сыска.

– Ни за что, – отрезал Володя и встал. – Мне пора.

Я погуляла с собаками, помыла посуду и ушла к себе в спальню. Шесть тысяч долларов мирно лежали в сумке. Ну и как теперь поступить? Да просто отдать деньги родителям Гемы. Только где их искать?

Вспомнив, что она говорила что-то про институт тропической медицины, я открыла справочник и быстро нашла нужный телефон.

– Слушаю вас, – ответил интеллигентный голос.

– Простите, пожалуйста, не работает ли в вашем институте человек по фамилии Даутов?

– Антон Сергеевич, – безукоризненно вежливо сообщила дама, – был долгие годы директором нашего института, но он, к глубочайшему сожалению, скончался несколько лет тому назад.

– Насколько я знаю, его супруга работала вместе с ним?

– Агнесса Николаевна тоже умерла. Вы, наверное, из газеты?

– Да, – быстро ответила я, – «Медицина и жизнь».

Дама продолжила:

– Если хотите писать материал об Антоне Сергеевиче, вам следует побеседовать с его дочерью. Гема Антоновна тоже одно время работала в институте, по-моему, она даже защитила у нас диссертацию… Если очень нужно, я поищу ее телефон.

– Спасибо, он мне известен. А скажите, у Даутова, кроме Гемы, детей нет?

– Нет, – ответила женщина. – И Даутовы жили наукой, и дочку родили уже в зрелом возрасте.

Я повесила трубку. Так, вот ведь идиотская ситуация, доллары отдавать некому. Получается, что я их просто украла. Отвратительно! Ладно, есть у меня одна знакомая со странным именем Федора, владелица частного сыскного агентства. Честно говоря, именовать Федору «директором» как-то слишком. В ее распоряжении нет никаких сотрудников, а сама контора занимает одну крохотную комнату в здании, напичканном разнообразными офисами. У Федоры пока нет никаких клиентов, и она обрадуется, получив заказ, и уж точно не станет водить клиентов за нос. Может, Федора не слишком удачлива в делах, зато она патологически честна.

Воодушевленная, я набрала ее номер.

– Агентство «Шерлок».

– Слышь, Федька…

– Лампа, – обрадовалась девушка, – ну что, надумала стать у меня начальником оперативного отдела?

– Пока нет, – хмыкнула я, – ты же денег платить не хочешь.

– А где энтузиазм, – воскликнула Федора, – любое дело надо начать, да Пусик от зависти скоро сдохнет!

Пусик – это ее муж, владелец агентства «Феникс». Вот уж у кого полно сотрудников, компьютеров и рабочих площадей. Года два тому назад Федора явилась в «Феникс» наниматься на службу. Но карьера детективного агента не удалась, зато начальник женился на подчиненной, поселил ту в красивой квартире, велел сидеть дома и жарить блинчики. Но надо знать Федьку: больше всего на свете она ненавидит тесто и все, что связано с приготовлением пищи. Через год, продав пару золотых колечек, она открыла «Шерлок». Муж был категорически против, никакой помощи не оказал, и дело у них чуть было не дошло до драки. Но потом оба пришли к консенсусу, и Федора принялась самостоятельно выплывать в море трудного бизнеса. Теперь ее основная задача – добиться успеха и утереть нос супругу. Но, к сожалению, работодатели до сих пор обходят ее офис стороной. Я бы с удовольствием работала у нее, но Федька пока не может платить даже ерундовую зарплату.