– А ты видел Малинина в деле? – поинтересовался его собеседник, затягиваясь сигаретой.

– Нет, да какая разница. Апраксин обязательно победит!

Худощавый едва заметно улыбнулся, но спорить не стал. Наконец прозвучал звонок, и зрители потянулись в зал…

Первый бой протекал вяло и неинтересно. Минут пять противники обменивались редкими ударами и не спешили переходить к активным действиям.

– Шевелись, дохлятина! Чего косишь[10]… Дай ему в рыло! – негодующе вопили завсегдатаи, сожалея в глубине души, что заблаговременно не запаслись гнилыми помидорами.

– Работайте, сволочи, или вышвырну отсюда к чертям собачьим, – злобно шипел в углу ринга рефери, один из совладельцев тотализатора.

Новички поневоле зашевелились и сошлись в ближний бой, беспорядочно лупцуя друг друга чем придется: кулаками, коленями, локтями, головами…

Савельев оказался выносливее, и спустя минуту Лазаренко распластался на полу. Рефери торжественно поднял вверх руку окровавленного победителя, который едва держался на ногах.

– Вот и первый наш сегодняшний герой! – лучезарно улыбаясь, объявил он. – Считай, тебе повезло, – шепнул рефери на ухо Савельеву, – но если и в следующий раз будешь так телиться выгоню! Усвоил?

Парень послушно кивнул и, шатаясь, побрел в раздевалку. Поверженный Лазаренко слабо зашевелился, подавая первые признаки жизни. Двое дюжих молодцев сноровисто подхватили его на руки и унесли с ринга.

Служители присыпали опилками пятна крови. Длинноногие девицы в мини-купальниках, размахивая разноцветными флагами и виляя задами, несколько раз промаршировали вокруг арены.

В следующем поединке выступят хорошо известные вам бойцы

– Сорокин и Шевчук, – выкрикнул рефери. Послышались громкие аплодисменты.

Затем ударил гонг…

Алексей знал Шевчука давно и несколько раз дрался с ним с переменным успехом. Последний раз проиграл Сорокин, но сегодня он надеялся взять реванш. Шевчук высокий широкоплечий блондин придерживался на этот счет другого мнения и, когда они пожимали друг другу руки, хитро подмигнул Сорокину: дескать, знай наших! Снова в нокауте окажешься!

Алексей в ответ отрицательно покачал головой. Он не испытывал ненависти к сопернику, даже совсем напротив, и в свободное от работы время иногда пил с ним пиво, парился в бане. Однако бой есть бой.

Снова прозвучал гонг. Противники начали сближаться. Для Сорокина окружающий мир перестал существовать. Единственной реальностью являлись он и Шевчук.

…Удар… Блок… Ответный удар… Блок…

Пропустил апперкот в живот. Больно, но пресс выдержал. «Ах вот ты что удумал!..»

Проведя удар, Шевчук ушел немного в сторону, левой рукой обнял Алексея за затылок, а правым коленом врезал сбоку в грудь. В последний момент Сорокин успел прижаться к нему, нейтрализуя таким образом удар[11], захватил подколенный сгиб[12] и подсек опорную ногу. Шевчук с грохотом обрушился на пол, но тут же, избегая добивающего удара, откатился в сторону и, сделав изящный кувырок назад, вскочил. Алексей, когда его пятка врезалась не в тело противника, а в пол, одобрительно хмыкнул. Не теряя даром времени, Шевчук высоко подпрыгнул, нанося микадзуки в голову. Сорокин быстро присел и, резко выпрямившись, обрушил правый кулак на челюсть соперника. Все…

Победу в этом бою одержал Сорокин, досчитав до десяти, громко сказал рефери и поднял вверх руку Алексея. Публика отреагировала бурно: одни радостными криками, другие проклятиями (в зависимости от того, кто на кого поставил). Сорокин подошел к Шевчуку, который уже не лежал, а сидел, ошалело встряхивая головой, и протянул ладонь.

– Вставай, Андрюха, – тихо сказал он.

– Молодец, Леха, – прохрипел Шевчук. – Здорово ты меня! Башка прямо по швам трещит!

– Ничего, до свадьбы заживет. Идем в раздевалку, примешь аспирин…

Апраксин чувствовал себя в превосходной форме и не сомневался в успехе. Взойдя на ринг, он раскланялся во все стороны, раздавая налево и направо голливудские улыбки. Виктор Малинин, коренастый бритоголовый мужчина лет тридцати, вел себя сдержанно и равнодушно смотрел на выкрутасы Сергея.

После гонга Апраксин в прыжке нанес противнику ёко-гери в грудь. Тот отшатнулся на канаты и сразу же получил два хлестких удара в лицо.

Из разбитого носа потекла кровь. Зал взорвался аплодисментами, приветствуя фаворита, в победе которого мало кто сомневался. Только Сергей ощутил на секунду некий дискомфорт, заглянув в холодные глаза соперника. Встретившись взглядом с Сергеем, Малинин слегка улыбнулся краешками губ и погрозил пальцем.

– «Придурок! Шут гороховый!» – подумал Апраксин, начиная новую атаку…

…Отвлекающий левый май-гери в живот, этой же ногой маваши в висок и тут случилось неожиданное. Сергей перевернулся в воздухе и отлетел в дальний конец ринга[13]. «Можешь попасться на захват, особенно при верхних ударах» – вспомнилось недавнее предостережение Сорокина.

Апраксин поднялся и, заметив презрительную усмешку соперника, обезумел от ярости.

– Убью суку! – прошипел он, нанося страшный майгери-кокато[14] в печень.

Виктор, изогнувшись, убрал назад корпус, перекрестным блоком перехватил ногу и, резко вывернув ее, дернул вверх. Застонав от боли, Сергей ударился лицом в пол. Спустя мгновение локоть Малинина врезался ему в позвоночник, и Апраксин надолго потерял сознание…

– Если ты его покалечил, считай себя трупом! – в глазах Сорокина сверкали молнии.

– Не волнуйся: я ударил вполсилы. Позвоночник цел, – добродушно отвечал Малинин. – А что с ногой?

– Не знаю, может, вывих, может, растяжение. Во всяком случае, это не смертельно. А вот твой приятель, похоже, собирался меня прикончить. Такой удар в печень верная смерть!

Разговор происходил в раздевалке. Виктор прикладывал к огромному синяку под глазом свинцовую примочку: «Он всегда такой зверюга?!» – «Да нет! – растерянно развел руками Алексей. – Сам не знаю, что на него нашло… Ладно, наведаюсь в медпункт, посмотрю, как там Серега.» – «Посоветуй ему впредь не бесноваться. Мы бойцы, а не убийцы!» Согласно кивнув, Сорокин вышел…

На следующее утро Сергей Апраксин проснулся в отвратительном расположении духа. Болели растянутые связки ноги, ныла спина, а главное сердце отравляла горечь поражения. Еще никогда он так позорно не проигрывал. А нога? Теперь как пить дать месяца два, если не больше, о ринге придется забыть. Дело не в деньгах, которых у него достаточно. Дело в уязвленном самолюбии, в невозможности скорее отыграться, восстановить утерянный имидж супермена-победителя. Проковыляв на кухню, Сергей заварил крепкий кофе, выпил подряд две чашки и вытащил из пачки сигарету. Вообще-то он курил крайне редко, берег легкие, но сейчас, по мнению Апраксина, это не имело смысла. Все равно стреножил его проклятый Малинин. Случайно взгляд Сергея упал на газету, забытую отцом на столе. Он принялся вяло перелистывать страницы и почему-то задержался на колонке объявлений. Чего тут только не предлагалось: и снятие запоев, и досуг (читай, шлюх по вызову), и так далее и тому подобное.

Одно из объявлений, расположенное в центре страницы, набранное крупными буквами и обведенное жирной каймой, гласило: