Карапет Арутюнович в ужасе зажмурился, обхватив голову руками.

– Ладно, не бзди. Шучу, – видя его отчаяние, сжалился я. – Коли ты действительно невиновен – останешься жив.

Лежащие на полу охранники начали проявлять первые признаки жизни.

– Когда оклемаются, посоветуй им не дергаться, целее будут, – велел я Погосяну.

Карапет Арутюнович с готовностью закивал…

Женька вернулся через полтора часа.

– Дохлый номер, – удрученно сообщил он. – Все вверх дном перевернул. Пусто.

– В таком случае нанесем визит господину Корневу, – сказал я. – Сдается мне – близнецы именно там. Собирайся, Карапет, и заодно предупреди домочадцев: никакой паники, никаких телефонных звонков, особенно в милицию. Да, чуть не забыл. Свяжись с Корнем, упроси о немедленной встрече. Наплети об архиважном, не терпящем отлагательства деле. Уразумел?..

Часы показывали половину десятого вечера, когда мы, миновав услужливо распахнутые дежурным мордоворотом ворота усадьбы, выехали на шоссе.

Владислав Корнев в компании ближайших подручных оттягивался в комфортабельной сауне на окраине Москвы.

Закутавшись в простыни, распаренные бандиты расселись вокруг стола в комнате отдыха и усердно потребляли горячительные напитки. Корень, широкоплечий мужчина приблизительно моего возраста с заметным брюшком и толстой золотой цепью на мускулистой шее, вполголоса рассказывал какую-то занимательную историю. Остальные с интересом слушали.

– Ба, Карапет явился, – усмехнулся он, заметив Погосяна. – На кой черт ты охранников с собой приволок? Пускай в машине обождут.

– Не охранников, а скорее конвоиров, – поправил я, доставая «стечкин». – Попрошу присутствующих не делать резких телодвижений. У меня плохие нервы. Могу продырявить ненароком.

Лицо Корнева потемнело.

– Ментов навел, сучара, – с расстановкой произнес он. – Подставил, скотина. Баня, полагаю, полностью оцеплена. Что ж, легавые, шмонайте[8], забирайте. Все равно уже сегодня отпустите.

– Ошибаешься, дружище, мы не менты, – развеял я заблуждение бандита. – И собираемся не шмонать или забирать, а мочить.

– Па-а-а-нятно, – не выказывая ни тени испуга, протянул главарь. – Мочить, значит. Ладно, валяйте. Но прежде чем начнете стрелять, позвольте полюбопытствовать: кто вы? Кем присланы? Не хотели бы умереть в абсолютном неведении.

Ответить я не успел. В затылок мне уперлось дуло пистолета, и решительный молодой голос скомандовал:

– Бросай оружие, дядя! Не искушай судьбу.

– Нет, это ты бросай, – возразил я, аккуратно прицелившись Корневу между глаз. – Твой босс у меня на мушке. А может, хочешь проверить, кто быстрее нажмет спуск? Давай, детка. Рискни.

Бандит замялся в нерешительности.

Уткнувшись в затылок, ствол слегка дрогнул.

Используя удобный момент, я, молниеносно развернувшись, резким движением левого предплечья выбил пистолет сбоку – наискосок, ударил противника ступней в подколенный сгиб и, когда он невольно подсел, треснул рукояткой «стечкина» по макушке. Оглушенный парень упал. В следующую секунду я его узнал.

– Стой, Женя, не добивай! – крикнул я Кудрявцеву, занесшему ногу для завершающего, смертельного удара.

– Почему? – зло спросил Женька.

– Потом объясню, а пока подбери волыну.

Кудрявцев неохотно подчинился.

– Ротный, – пробормотал молодой бандит, протирая помутившиеся глаза. – Господи! Какими судьбами?

Ошибки быть не могло. На полу, держась за ушибленную голову, сидел бывший сержант спецназа Кирилл Старостин, служивший в моей разведроте в Чечне. Воевал сержант превосходно.

Особенно Кирилл настрополился вычислять и уничтожать вражеских снайперов, однако, в отличие от журавлевских отморозков, излишней жестокостью не отличался. Более того, однажды, рискуя жизнью, Старостин вытащил из горящего дома грудного чеченского ребенка. И такой человек замешан в грязную историю, связанную с похищением детей? Уму непостижимо!

Некоторое время все присутствующие обескураженно молчали.

– Ты знаком с моим младшим братом? – нарушил тишину Корень.

– Разве вы родственники? – в свою очередь удивился я.

– Да. Сводные братья. От разных отцов.

– По-моему, тут какие-то непонятки[9], – предположил коротко стриженный блондин с фигурой профессионального борца, сидевший по правую руку от главаря. – Давайте, пацаны, спокойно разберемся.

Опомнившийся от удара Кирилл тяжело поднялся и примостился на кушетке в углу. Корнев передал брату откупоренную бутылку «Нарзана». Тот сделал два крупных глотка, а остальное вылил на темя.

– Хорошо пригрел[10], майор, – хрипло рассмеялся он. – Башка по швам трещит.

– Стало быть, ты Виктор Есаулов, командир роты спецназа, – догадался Корнев. – Кирилл много о тебе рассказывал. Извини, майор, но я совершенно не могу взять в толк – чего ты против нас имеешь?

– У моего старого друга, Жени Кудрявцева, сегодня утром пропали сын с дочерью, двенадцатилетние близнецы, – пояснил я.

– И ты подозреваешь наших ребят, – насупился Владислав.

– Больше некого.

– Объясни.

Я напомнил Корню годичной давности историю с гранатой, его обещание жестоко расправиться с Женькой, «когда все утихнет», а также описал первую реакцию Карапета на визит Кудрявцева.

Вопреки ожиданиям, бандитский главарь не только не разозлился, но, стерев с лица хмурую гримасу, весело расхохотался.

– Рад лично познакомиться, – отсмеявшись, обратился он к Женьке. – Выходит, это ты тогда моих архаровцев прищучил? Молодец! Красиво сработано. Сгоряча я и впрямь хотел тебя изничтожить, однако потом передумал. В конце концов, ты ж не со мной поссорился, а с этим сраным торгашом. – Владислав пренебрежительно махнул рукой в сторону Погосяна, испуганно съежившегося у входа. – Да и поведение твое мне понравилось. Не трус.

– Кудрявцев в прошлом офицер спецназа, – сказал я. – Три года воевал в Афганистане. В 1987 году комиссован по ранению. Осколок в позвоночнике[11].

Корнев глянул на Женьку с нескрываемым уважением.

– Виктор Андреевич, наши люди детей не трогали, – вмешался в разговор Кирилл. – Слово даю.

– Но… – начал я.

– Скажи, командир, я тебе когда-нибудь врал? – перебил Старостин.

– Не врал, – согласился я, – однако других врагов у Жени не было.

– С чего ты взял, будто их похитили обязательно враги? – вдруг спросил Владислав.

– Что?! – опешил я.

– Почему обязательно враги? – терпеливо повторил главарь банды. – Мало ли желающих? Сатанисты, маньяки, прочая нечисть…

– О Боже, – схватившись за левую половину груди, Кудрявцев пошатнулся. Проворно выскочив из-за стола, Корень подхватил его под мышки, бережно усадил в кресло и отрывисто бросил: – Лапоть, быстрее принеси из машины аптечку. Кажется, у него сердечный приступ.

Похожий на борца блондин пулей вылетел из комнаты…

Женьку отпоили нитроглицерином. Спустя полчаса он пришел в себя.

– Потолкуем, майор, – предложил Владислав. – Да убери ты наконец свою пушку, здесь она тебе не понадобится.

Лишь теперь я заметил, что до сих пор сжимаю в ладони рукоять «стечкина»…

К идее подать в розыск, используя знакомство Кудрявцева с подполковником Емельяновым, бандиты отнеслись скептически.

– С нынешних ментов толку как с козла молока, – презрительно фыркнув, выразил общее мнение Корнев. – Высококвалифицированных сыскарей в современной ментуре почти не осталось, а набранные «по объявлению» придурки, кроме как хапать взятки да отбивать внутренности гражданам, ни черта не умеют. Большинство действительно серьезных преступлений или не раскрывается, или вовсе не регистрируется. Особенно постперестроечные «шерлоки холмсы» не любят браться за розыск без вести пропавших, а если все же берутся – толку ноль! Вспомни хотя бы нашумевшую в прошлом году кампанию «Верните Егора!»[12]: искали, искали, однако ребенок словно в воду канул. Лично мне кажется, что несчастного малыша украли либо сатанисты для ритуала черной мессы, либо торговцы «запчастями»[13], либо… вампиры.