Интересно, кстати, а почему Кира ту же штуку не проделала, когда штаны снимали? Ах-ах, больно… Ничего, перетерпела бы как-нибудь, с такими возможностями всяко легче. Или очень хотелось ножками своими посветить? Кто поймет этих девчонок?

Нет, в самом деле, я никогда не буду стичем или женщиной, а интересно – что они чувствуют?

– Все, Кир. Можешь выходить из своего транса.

Она захлопала ресницами, шевельнула ногой. Сначала с опаской, потом все смелее и смелее. Наверное, и поднялась бы попрыгать, если бы я ее вовремя не остановил.

– Не торопись. Теперь отек надо снять. И мышцы расслабить, а то через пару часов заболит, и очень сильно. Сможешь? Пси осталось?

– Да, конечно, смогу. Спасибо, Андрей! Ты просто настоящий врач.

– Ну уж прямо и врач! – я улыбнулся. Поймал ее сияющий взгляд, вспомнил, какие красивые у Киры ноги, порадовался, что теперь они снова могут нормально ходить.

Настроение поползло вверх. С огромным трудом я заставил себя вернуться к прежнему состоянию.

Если помнишь, брат Андреналин, ты хотел кое– что выяснить.

– Мне отвернуться? – чуть более сурово, чем нужно, спросил я.

Кира поникла. Не знаю уж, что она там подумала…

– Ты обиделся, что я спросила про Силь, да?

– Нет. Просто заканчивай побыстрее. Нам надо поговорить.

Я поднялся, ухватил за ремень СВД и снова полез на гребень.

Минут через десять на вершину бархана вскарабкалась Кира. Довольная тем, что нога прекрасно сгибается, и все же немного испуганная.

– Все. Залечила.

– Вижу, – я оторвался от увеличителя, убрал КПК. – А теперь расскажи мне, как все было на самом деле. Я хочу знать правду. Почему на тебя охотятся и почему об этом знает каждый встречный, но только не глупый бедняга Андреналин, что взялся тебя защищать!

С каждым моим словом она будто сжималась. Голова спряталась в плечи, руки обхватили бока.

Рядом что-то прошуршало.

Я шарил рукой за поясным ремнем, кляня себя за беспечность. Какого хрена! Откуда! Только что никого не было!

– Андрей, не стреляй! Это Тикки.

– Тикки?

– Ну да. Он чувствовал, что мне плохо, но никак не мог выбраться из мешка. А теперь опять… ну, в общем, он решил, будто мне угрожают. Вот и вылез наружу.

Кира сидела на гребне, все так же сжавшись в комок. Тикки вертелся у нее на руках, сверкал глазами и топорщил наспинный гребень.

– Да уж, – я хмыкнул и спрятал выхваченный ПМ обратно за пояс. – Защитников у тебя пруд пруди.

– Прости, что мне пришлось тебя обмануть. Но когда ты спросил, как я очутилась в Оазисе, я еще не знала, могу ли тебе доверять…

– Ага. Зато попросить отвести тебя в Москву доверия хватило.

– Понимаешь, – Кира смущенно потупилась, – ты так лихо расправился с мародерами, но… совсем не выглядел богатым.

«Да и сейчас не особо», – подумал я.

– И я решила, что смогу тебя нанять. В Москве тебе и в самом деле заплатили бы. Меня там ждут. И я действительно из Вавилона. В этой части истории почти все правда.

– Только награда за тебя почему-то такая большая, что за тобой бегает каждый второй наемник.

– Наверное, я не знаю. Может быть, вавилонский центр пообещал за меня гору денег, может, еще кто. Из покупателей.

Я мрачно покачал головой. Что еще за «покупатели»?

– Так, с этого места поподробнее, пожалуйста.

– Все просто, Андрей. Помнишь, тот странный парень, которого ты еще назвал Сторожем, спросил, не уникум ли я по имени Кира?

– Помню. Потому и говорю: все знают, что происходит. Все, кроме меня.

– Мой пси-потенциал и вправду хвалили все кому не лень. Только мне было наплевать – я хотела домой. У нас была очень бедная семья, и потому, когда после обследования в центре моему отцу предложили выкупить перспективную пси, он согласился. Мне хочется верить, что после долгой и мучительной внутренней борьбы.

– Он тебя продал?!

– Наверное, да. Мне тогда было пять, что я могу помнить? Позже мне говорили всякое. В том числе и то, что отец сам привел меня к научникам. Врали, наверное. – Кира невесело улыбнулась. – Меня ведь там не учили, как я тебе говорила. Скорее – изучали. Моим мнением никто особо не интересовался. Подойди сюда, сядь, встань, сожги… И так двенадцать лет подряд.

Мне захотелось прижать ее покрепче к себе. Просто прижать и никуда не отпускать. Показать, что ей не нужно больше ничего бояться.

С трудом сдержался.

В прошлый раз, брат Андреналин, когда ты взял на себя ответственность за другую жизнь, помнишь, чем все закончилось? То-то. Думаешь, сейчас лучше будет?

Кира продолжала все тем же неестественно спокойным тоном – тем самым, каким обычно говорят страшную, с трудом пережитую правду.

– Однажды недели три назад я подслушала разговор руководителя проекта и начальника нашей лаборатории. Каким-то чудом обо мне прознали в Новой Москве. И направили запрос.

– Вавилон у Москвы давно под колпаком. Ненадежен. Сколько уж раз его перепродавали!

– Да, я слышала. Может быть, поэтому я так редко выходила из-под купола, а КПК для связи с Сетью у меня появился месяц назад. – На лице Киры отразилась бледная тень улыбки. – Я его стащила. Перед тем как убежать.

Что тут скажешь? Молодец, конечно, но…

– И ты решила сама добраться до Новой Москвы?

– Да. Я же знаю, что там меня ждут. Я ведь не глупая, понимаю почему. Тоже будут изучать. Но хуже, чем в исследовательском центре, мне точно не будет. А если я смогу помочь победить вирус X или еще что… По крайней мере, я буду чувствовать себя нужной и полезной. А не лабораторной крысой для опытов.

Конечно, я не стал ее разубеждать. После ужасов 12-летнего заточения в Вавилоне любой другой город покажется раем. Правда, если московских ученых будет волновать что-то еще, кроме уникального Кириного пси-потенциала, я съем свои ботинки. Но Кире об этом знать не обязательно. По крайней мере, сейчас.

– Вавилон наверняка объявил за меня награду. И те, другие, кому меня хотели продать, – тоже.

О-па! Еще новость не из приятных. Это что еще за «другие»?

– Тебя хотели продать?

– Ну да. Я не знаю кому, но много раз слышала обрывки разговоров. Мол, за девочку подняли цену, пора соглашаться. Нет, еще поторгуемся, вдруг конкуренты дадут больше?

– А кто «конкуренты» – не знаешь? Исла? Атланта? Иерусалим? Кабул?

Она покачала головой.

– Не знаю. Но предложений было несколько. Они даже хотели устроить нечто вроде аукциона. Потому так не вовремя пришелся тот самый запрос из столицы.

Еще пара слов, и я точно засобираюсь в Вавилон – поговорить кое с кем. По душам.

И по яйцам.

Нет, бывает, конечно, когда кланы без принципов продают бывших фермерских мальчишек, по уши накачанных стероидами и ментальными установками «ты самый сильный». Ресурсы на завод таскать – самое то, если на робота денег нет. Таких мускулистых даунов в любой промзоне из ста сотня. Их зовут грузовиками, потому что ничего другого, кроме как переносить грузы, они не умеют. Хотя и за такую работорговлю полиция и федеральное правительство лепит срок на полную катушку.

А девчушку-псионика, в пять лет от семьи оторванную, продавать – это что? Совсем они там, в Вавилоне, ума лишились?!

– Теперь, когда ты все знаешь, – поможешь мне?

Кира встала, подсадила на плечо Тикки и подошла ближе. Посмотрела в упор.

Я выдержал ее взгляд.

Конечно, у меня много претензий к федералам. И не сказать, чтобы я когда-либо особенно их любил. И уж тем более – помогал.

Конечно, мне надо в Китеж искать Силь.

Да и вообще: какой из меня защитник? Один раз не смог, а теперь что? Круче всех? Круче таинственных покупателей? А там явно целые кланы, если не города. Круче каждого второго наемника, ибо Вавилон, как я вижу, на награду не поскупился.

Вряд ли.

Но прежде чем они доберутся до этой девочки, им придется сделать меня мертвым.

Потому что живым я ее не отдам.