Стоя в прихожей, Эми Гринтри чувствовала себя так, словно сбилась с пути, и теперь ей необходимо принять решение как можно быстрее.

Мистер Джардин любит ее, в этом нет никаких сомнений...

Но ведь она любит Эдварда, любит, несмотря на то, что он умер много лет назад. Потеря мужа не означает, что ты прекращаешь его любить. И все же в этот момент ей особенно захотелось почувствовать объятия мужчины, положить голову ему на грудь, почувствовать себя любимой, наконец...

Мистер Джардин любит ее, и она тоже неравнодушна к нему. До последнего мгновения она не понимала, насколько привязана к своему секретарю, и только теперь осознала, как ей будет недоставать его, если он уйдет.

Ей вдруг показалось, будто она очень долго спала, а теперь наконец собирается проснуться.

– Дэвид?

Застигнутый врасплох, мистер Джардин встал, уронив на пол перо и бумаги. Эми вернулась и назвала его по имени, чего никогда прежде не делала. Когда она направилась к нему, лицо ее было бледным, но решительным и взгляд был устремлен прямо на него.

– Эми?

Она осторожно положила руку ему на плечо и заглянула в глаза, но мистер Джардин не шевелился – казалось, он не мог двинуть даже пальцем. Интересно, что она увидит в его глазах? Конечно, любовь, накопившуюся за годы преданности и поддержки. А вот увидит ли она обещания, которые он так хотел ей дать, и жизнь, которую ему хотелось разделить с ней?

Эми улыбнулась. Она была прекрасна. Едва Дэвид подумал об этом, как она наклонилась и притронулась к его губам легчайшим поцелуем.

– Это за то, что вы есть, мой дорогой, – прошептала она, затем повернулась, сделала несколько шагов, и дверь за ней тихо закрылась.

И тут же мистер Джардин рухнул в кресло, словно человек, заглянувший в ворота рая.

Мариэтта подняла руку и удостоверилась, что золотая маска на месте. Красный плащ с меховой каймой колебался при каждом ее шаге, а под плащом находилось платье такого же трепещуще алого цвета. Цвет сделал ее кожу почти полупрозрачной, волосы сверкали как золото, а глаза сияли словно сапфиры. Афродита сказала, что она выглядит как принцесса, однако Мариэтта не считала это похвалой. Что толку походить на какую-нибудь глупую принцессу? Уж лучше на языческую богиню, объект беспрекословного поклонения.

Мариэтта улыбнулась, от волнения ее сердце забилось быстрее. Вырез ее платья был низким, почти неприличным, и хотя Мариэтта никогда не носила на публике ничего столь откровенного, ей было интересно узнать мнение Макса.

В Воксхолл-Гарденз Афродита послала с ней Добсона – и теперь он находился в нескольких шагах от нее. Так будет до тех пор, пока она не встретится с Максом.

Интересно, в самом деле Добсон – тот самый Джемми, о котором писала мать, или ей это только кажется? Он ли тот мужчина, которого она любила и потеряла? Мариэтта не знала, как они снова оказались вместе – последнюю часть истории матери ей еще предстояло узнать.

Словно угадав ее мысли, Добсон подмигнул ей, и Мариэтта улыбнулась под маской, а затем повернулась и принялась осматривать толпу. Повсюду с деревьев свисали цветные фонари, они колыхались на столбах, между которыми человек на ходулях изрыгал огонь. Женщины вскрикивали скорее от возбуждения, чем от страха. Частные ложи были предназначены тем, кто предпочитал сидеть и поглощать тонкие ломтики холодной ветчины, наслаждаясь происходящим и рассматривая бесконечный людской поток, проходивший мимо них по улицам. Мариэтта улыбнулась при виде одной особенной шумной компании, женщины визжали и смеялись, пока один из джентльменов пил шампанское из туфельки. Она знала, что Воксхолл-Гарденз – место шумное, волнующее и несколько опасное, и ей это нравилось.

Закончив играть, оркестр в ротонде получил заслуженные аплодисменты, и тут же у Мариэтты за спиной раздался знакомый голос:

– Миледи!

Мариэтта обернулась – высокий широкоплечий человек в черном плаще и серебряной маске пристально смотрел на нее. Она взглянула на шрамик у него на подбородке, потом на его губы. О да, теперь она знает эти губы очень хорошо!

– Сэр, – проговорила она грудным голосом, – вы, кажется, опоздали.

– Я наблюдал за вами с тех пор, как вы прибыли, но не хотел мешать наслаждаться окрестностями. – Он нагнул голову и шагнул ближе, их тела соприкоснулись. Его локон коснулся ее волос, пальцы сомкнулись вокруг ее руки. – Какая же ты красавица! – негромко произнес он.

Мариэтта улыбнулась. Сегодня она вправе чувствовать себя красавицей – Макс любит ее, и все вокруг выглядит просто замечательно.

Оркестр в ротонде заиграл снова. Теперь пела женщина, ее голос дрожал на высоких нотах. Макс поморщился, будто эти звуки оскорбляли его чувства, Мариэтта рассмеялась.

– Может, пойдем в темную аллею? – предложил он, щурясь под маской. – Там будет тише, и к тому же это место больше подходит для занятий.

– Для занятий? – выдохнула Мариэтта. Ее воображение тут же разыгралось не на шутку.

– В образовательном смысле. Я много знаю о темной аллее, миледи. Могу показать вам тайные деревья и беседки, в которых джентльмены насиловали леди на протяжении столетий. – Его голос стал тихим, но Мариэтту это возбуждало еще больше.

– Леди не должны гулять по темной аллее... Это может повредить их репутации.

– А как насчет тех леди, которые обручены? Они ведь выше критики, не так ли?

– Только если они влюблены.

Рука человека в маске обвила ее талию, он взглянул ей в глаза:

– А ты влюблена?

– О да. – Мариэтта встала на цыпочки и поцеловала его в губы легким трепещущим поцелуем. – Очень.

Макс застонал – поцелуй был слишком кратким. Певица испортила еще одну высокую ноту, и он потянул ее прочь из толпы по направлению к дорожкам, укрытым деревьями.

– И я хочу, чтобы это свидание запомнилось нам обоим навсегда.

– Я тоже хочу найти какое-нибудь тихое местечко и поближе познакомиться с тем, что находится у тебя под плащом.

Мариэтта притворилась, будто эти слова не произвели на нее никакого впечатления.

– Не знаю, стоит ли разрешать тебе дотрагиваться до меня, Макс.

Они остановились у живой изгороди, защищавшей их от прохожих, и спутник заключил ее в объятия, а потом поцеловал долгим страстным поцелуем.

– Разумеется, стоит, – наконец выговорил он.

Мариэтта помолчала.

– Как ты думаешь, мы будем счастливы в Корнуолле? – прошептала она, положив голову ему на грудь.

Он наклонился и поцеловал ее волосы, поглаживая руками спину и плечи.

– Неужели ты в этом сомневаешься, моя дорогая?

– Нет, не то чтобы... Разве что иногда. Я не привыкла думать о будущем, в котором есть место для тебя.

Наверное, в ее голосе прозвучало скрытое сомнение, потому что Макс снял маску, и теперь она могла хорошенько вглядеться в его лицо. Теперь, когда его темные волосы были откинуты со лба, он выглядел по-другому и гораздо больше походил на аристократа-незнакомца. Мариэтта ни на миг не усомнилась, что перед ней Макс Велланд, лорд Роузби, сын герцога Баруона, и все же сердце ее тревожно дрогнуло.

Макс взял ее за руки, его пальцы были сильными, теплыми и успокаивающими, они обнимали ее, гладили ее, любили ее. Эти руки она будет держать, произнося клятвы в день свадьбы, и за них будут цепляться их дети, делая первые шаги.

– Милая Мариэтта, я хочу, чтобы ты знала – я никогда тебя не оставлю. Мы поедем в Корнуолл, и я обещаю сделать ради твоего счастья все, что только в моих силах. Когда ты рядом, я чувствую, что силы мои беспредельны, чувствую себя совершенным.

Это была чудесная речь, и именно о такой она мечтала глупой девчонкой. Но что бы он подумал, если бы она рассказала ему о «Клубе Афродиты»? Впрочем, зачем думать об этом сейчас, когда все вокруг так напоминает сказку...

– Идем со мной! – Макс тепло дышал у ее уха, увлекая Мариэтту по гравиевой дорожке все дальше и дальше от толпы, туда, где тени сгущались под нависшими ветвями деревьев. Такое полное уединение непременно привело бы Мариэтту в восторг, если бы не сомнения в безопасности этого места.