Трудным? Но если то, что сказала Афродита, правда и Макс жаждет ее тела, тогда это точно будет ее преимуществом. Его желание поможет ей победить.

– Хорошо, – быстро проговорила Мариэтта. – Спасибо за...

Афродита знаком заставила ее замолчать.

– У нас еще будет время поговорить об этом: я извещу Вивиан о том, что ты останешься здесь на сегодня. Обращайся к Добсону или слугам, если тебе что-нибудь понадобится. Клуб будет открыт и полон народу до восхода, но ты не бойся, что кому-либо помешаешь.

Мариэтта кивнула:

– Я все поняла.

Афродита ушла, а Мариэтта скользнула обратно в комнату и, остановившись у кровати Макса, стала пристально вглядываться в него. Неужели именно этот человек поможет ей реализовать ее желания? В любом случае она убедит его согласиться, хочет он этого или нет.

Макс лежал под покрывалом совершенно неподвижно. Добсон раздел его, предварительно выслав Мариэтту из комнаты, так что теперь она видела только его плечи и шею. Под гладкой кожей предплечий выступали мускулы, шея была широкой и сильной, а на груди курчавилось несколько завитков темных волос.

Мариэтта вспомнила, как выглядел Джерард Джонс без одежды, и это заставило ее содрогнуться. Тогда она не получила никакого удовольствия, хотя и лишилась девственности, а заодно и репутации. Теперь она должна была извлечь из этого пользу.

Наклонившись над Максом, Мариэтта убедилась, что доктор хорошо зашил рану. Теперь, если не обращать внимания на пряди волос, еще запачканные кровью, вид у Макса был вполне опрятный; лишь небольшие усы начинали проступать на фоне бледной кожи. Проведя по ним кончиком пальца, Мариэтта почувствовала, что они колючие и слегка грубоватые. Так ли она поступает в роли соблазняющей куртизанки? То ли от нее требуется?

Пока все было удивительно просто. Волнительная дрожь началась в глубине живота, разрастаясь во всех направлениях. Казалось, пальцы Мариэтты движутся сами по себе, исследуя твердую плоть его подбородка и челюсти, легко скользя по тонкой верхней губе и более чувственной нижней. Она тут же представила, как эти губы накрывают ее губы. Затем она притронулась к его векам, провела кончиками пальцев по густым волосам... Да, соблазнение Макса Велланда обещает быть весьма увлекательным, но...

Мариэтта со вздохом убрала руку.

Все это просто, пока Макс спит и не может нахмуриться или окинуть ее надменным взглядом. Когда он придет в себя, все будет совершенно по-другому.

Мариэтта вздохнула. Не время и не место разыгрывать из себя профессионалку. Макс ранен и, несмотря на оптимизм доктора, возможно, серьезно. Теперь она – его сиделка. Соблазнять его сейчас было бы просто нечестно.

Пока Афродита готовилась к визиту на Беркли-сквер, с ее губ не сходила улыбка. Все это время она вспоминала разговор с дочерью. Мариэтта считала, что ей будет легко, но Афродита не сомневалась, что все выйдет наоборот.

Макс, лорд Роузби, безусловно, ввяжется в сражение, и хотя Мариэтта наверняка добьется своего, это будет не просто.

Вряд ли она до конца понимает, о чем просит. Разумеется, негодяй Джонс нанес ее репутации серьезный ущерб, но навсегда покинуть пределы знакомого и уютного мира не лучший ответ на это. Леди Гринтри будет опечалена и разочарована, когда узнает о намерениях дочери, но если Мариэтта станет настаивать на своем, что еще останется Афродите, кроме как помочь ей в достижении желаемого?

В конце концов, Мариэтта сама должна выбрать, какая жизнь ей по вкусу.

– Что это тебя так забавляет? – Мистер Добсон с любопытством взглянул на нее.

– Моя дочь, Джемми. Она очень умна, ты не находишь?

– Она кокетка, милая.

Афродита погрозила ему пальцем:

– Я тоже была кокеткой, и это мне ничуть не повредило.

– Зато принесло нам обоим много горя.

Вздохнув, Афродита опустила глаза.

– Ах, Джемми, как бы мне хотелось...

Не дав ей договорить, мистер Добсон заключил ее в объятия.

– Я не хотел ворошить неприятные воспоминания. Иди-ка лучше посмотри на внука, а я присмотрю за клубом и глаз не спущу с твоей кокетливой дочери.

Афродита прижалась щекой в его груди.

– Эта глупышка хочет быть куртизанкой, – вздохнула она.

Добсон удивленно хмыкнул:

– В самом деле? Она и правда твоя дочь. Что ж, пусть следует велению своего ума и сердца, а ты ограждай ее от слишком большого количества неприятностей, милая, и все будет хорошо. Как с Вивиан.

– Да, ты прав. С Вивиан все вышло лучшим образом. – Афродита кивнула. – Надеюсь, я тоже не опозорю дом Монтгомери...

Джемми улыбнулся, его взгляд наполнился любовью.

– Афродита, ты мой бесценный бриллиант, и я не сомневаюсь, что другие тоже поймут это.

Когда Макс наконец-то проснулся, уже почти рассвело. Мариэтта, периодически поглядывавшая на него из кресла, услышав его бормотание, вскочила и устремилась к кровати.

Макс пошевелился, но казалось, он не знает, где находится, и Мариэтта положила руку ему на плечо, пытаясь успокоить.

– Тсс, – мягко проговорила она, наклоняясь ближе, – теперь вы в безопасности.

Кажется, звук ее голоса взволновал Макса еще больше, и он попытался сесть. Одеяло сползло до талии, и Мариэтта увидела на его широкой загорелой груди темные волосы. Его живот был плоским и мускулистым. Она нажала ладонями ему на плечи, пытаясь уложить его в постель, но ощущение жара его тела лишило ее сил, а когда она случайно коснулась его сосков, они стали тверже. Ей тут же захотелось это повторить, а еще наклониться, прижаться губами к его коже и узнать ее вкус, но вместо этого она принялась уговаривать Макса снова лечь, однако он не обратил никакого внимания на ее просьбы и свесил ногу с кровати. Мариэтта широко распахнула глаза, но, к счастью, покрывало обернулось вокруг его бедер, и она не смогла рассмотреть Макса получше. Впрочем, продолжая бороться с ним, она подумала, что покрывало скоро спадет, и отвела взгляд от темных волос, росших у него внизу живота.

– Макс! – В ее голосе зазвучали панические нотки. – Прекратите сейчас же!

Кажется, на этот раз он ее услышал. Прекратив отталкивать свою сиделку, он открыл глаза и вопросительно уставился на нее. Волосы Макса были всклокочены, и вид он имел крайне неопрятный. Неудивительно, что, глядя на нее, он покраснел.

– Этта?

– Да-да, это я. – Мариэтта быстро овладела ситуацией. – А теперь ложитесь обратно: вы устали, и вам нужно отдохнуть.

Некоторое время Макс неподвижно смотрел на нее, а потом, когда ее слова дошли до его сознания, резко лег, но его нога все еще свисала с постели. Мариэтта вздохнула и, взявшись руками за колено, потянула, но смогла лишь немного ее сдвинуть.

В это время Макс поднял голову от подушек; казалось, он был весьма озадачен ее действиями.

– Мисс Гринтри? Что это вы такое делаете? – удивленно проговорил он.

Мариэтта поспешно отпустила его ногу.

– Я пыталась...

– Вижу, что пытались. – Нахмурившись, Макс спрятал ногу под одеяло, потом откинулся на подушки и закрыл глаза.

Осторожно наклонившись, Мариэтта укрыла его грудь одеялом и надежно его подоткнула, но Макс, видимо, не собирался спать.

– Воды, – хрипло прошептал он.

Она потянулась к кувшину, который принес слуга, и наполнила стакан, а затем поднесла стакан к его губам и осторожно наклонила его. Макс стал жадно пить, но через мгновение отстранился и отвернулся.

Мариэтта помогла ему лечь на подушки и легонько пригладила взъерошенные, локоны.

– Доктор придет сегодня утром. Кажется, у вас не слишком сильный жар?

– Этта.

– Да, Макс?

– Голубые глаза и розовые губы. Розовые губы для поцелуев.

Что ж, возможно, он еще не совсем в себе.

– Спите, Макс, вам теперь нужен покой.

У Мариэтты не было уверенности, слышал ли ее Макс или нет, но он вдруг вздохнул и мгновенно погрузился в сон, а она сидела и смотрела на него, не решаясь до него дотронуться.