— Скажи ребятам, что я сейчас подойду, — попросил он Рустера. — Первым делом мне надо потолковать с Джуди.
— Что ж, пойду поприветствую близнецов, — сказал Рустер, окинув Джуди и Такера внимательным взглядом. — Тебе я точно не нужен?
— Иди-иди, — махнул ему рукой Такер.
— Хорошо, что нам удастся немного побыть вдвоем, — обронила Джуди, глядя вслед Рустеру. — Мне тоже надо тебе кое-что сказать.
Такер повернулся к ней, собираясь выложить все начистоту, но, увидев ее прелестное лицо, почувствовал, что хочет одного — поцеловать ее. Джуди, видимо, вполне разделяла его желание, потому что тут же бросилась ему в объятия, разбудив в нем заново все былые фантазии. Прильнув к ее губам, Такер еще острее понял, как ему ее не хватало и как страшно ему будет ее потерять.
— Нет, все-таки сначала я должна рассказать тебе правду, — произнесла, отстраняясь, Джуди. И торопливо начала, словно боясь, что он ее перебьет. — Ты назовешь меня лицемеркой: болтала, дескать, о честности и доверии, а сама столько от тебя скрывала. И меня не удивит, если ты рассердишься, я и сама не прощаю обмана.
Не прощаю обмана! У Такера щемило сердце. А ведь он надеялся на прощение. Похоже, что дела его совсем плохи.
— Я не рассержусь, — сказал он, привлекая к себе Джуди. Ему хотелось отсрочить роковое объяснение. — У тебя, наверное, были веские причины.
Джуди пожала плечами.
— Меня убедил Кристофер. Но теперь я понимаю, что не должна была ничего от тебя скрывать. Ты имел право знать, что Раф — наш отец.
Так это и есть ее страшный секрет? Крепко прижав ее к себе, Такер прошептал в ее душистые волосы:
— Я и сам об этом догадался, когда ты рассказала мне о нем в Индепенденсе. — Почувствовав, как она вся напряглась, он поспешил объяснить: — Никто не станет тебя винить, Джуди, за то, что ты хочешь ему отомстить.
— Отомстить? — отодвинувшись, Джуди глядела на него непонимающими глазами.
Такер тоже был в недоумении.
— Разве не об этом шла речь? Разве ты не хотела ему отомстить за то, что он с тобой сделал?
— Это сделал не Раф, а мой родной отец — Жак Морто. Морто? Такер нахмурился — где-то он слышал это имя.
— Раф мне очень дорог, — продолжала Джуди. — Ему обязана своим детством, своей жизнью. Ты помнишь, как я ранила отца в ногу? Так вот, он грозил, что расквитается со всеми нами. Дядя Раф тогда был холостяком, и ему было нелегко взять на себя заботу о пятерых детях, но он спрятал меня и братьев в своем домике на одном из островков в пойме Миссисипи. Он тогда работал как каторжный, чтобы построить нам дом, этот самый Камелот. А папа с дружками чуть его не убили. Они явились на остров, когда Раф был на работе. Папа собирался нас похитить и устроить нам ад на земле. Мне пришлось прибегнуть к хитрости. Я столкнула его в замаскированную яму, и он… сломал шею. Это я убила его, а Раф взял вину на себя. Они с Гинни считали, что мы, дети, и без того настрадались.
Слушая Джуди, Такер никак не мог поверить, что они говорят об одном и том же человеке. Раф Латур, которого описывала она, совсем не был похож на того монстра, который убил его мать.
Джуди глубоко вздохнула.
— Но, защитив меня, Раф навлек на себя гнев папиного брата. Дядя Анри хочет ему отомстить. Я думаю, что все эти переводы Рафа из одной тюрьмы в другую — его рук дело. Это он дергает за ниточки.
Такер покачал головой.
— Что-то уж больно сложный способ мести. Неужели он не нашел попроще?
— Ты не знаешь дядю Анри. Он обожает плести интриги. Для него все люди — марионетки, и он страшно злопамятен. Он уже много лет делает Рафу разные пакости — затопляет поля, устраивает поджоги, натравляет на него кредиторов, — но нас всякий раз выручал кто-нибудь из соседей. Когда началась война и дядя Анри оставил нас в покое, мы решили, что ему надоело нас преследовать, но в Батон-Руже я узнала, что он забрал Рафа из тюрьмы…
— Постой, я про это ничего не знаю!
— Да, я не успела тебе рассказать. Полковник сказал, что Рафа повесили за измену, но, к счастью, нашелся свидетель, который видел, как полковник получил взятку за то, чтобы подделать документы. И тогда я поняла, что все было нарочно подстроено, чтобы этот страшный человек сообщил мне про смерть Рафа. Зная, что я поеду с этим сообщением домой, дядя Анри предвкушал, какие страдания вызовет это известие. Через несколько дней он, возможно, даст нам знать, что Раф жив. Не то чтобы знак, а так, намек, чтобы мы опять начали надеяться и он опять мог разбить наши надежды. Он выжидает, наслаждается нашим горем и ждет, чтобы мы потеряли Камелот, который грозят продать с молотка.
Такер невольно вспомнил ситуацию у себя на ферме.
— Вы тоже задолжали налоги?
— Нет, нас преследуют кредиторы. Во время войны, когда наложили эмбарго на вывоз сахара, поддерживать работу плантации на должном уровне стало почти невозможно. Друг нашей семьи завещала свое состояние Рафу, но, чтобы получить эти деньги, надо его найти, живым или мертвым. Поэтому Анри его и прячет — чтобы мы не могли спасти наш дом. Он хочет, чтобы мечта Рафа умерла вместе с ним.
И снова Такер не мог увязать того Латура, о котором говорила Джуди, с человеком, которого он так долго ненавидел.
Джуди вздохнула.
— Как только мы потеряем Камелот — и можешь не сомневаться, что права на него окажутся в кармане дяди Анри, — Рафа казнят.
Глядя на ее омраченное печалью лицо, Такер еще раз попытался припомнить, где он слышал имя Морто.
— Надо как можно быстрее найти Рафа, — с умоляющим видом проговорила Джуди. — Мои братья отправились в Новый Орлеан на розыски дяди Анри, но они все еще не вернулись, и меня гложет тревога. Что, если и с ними что-нибудь случилось?
Глядя в глаза Джуди, Такер почти забыл свою застарелую ненависть. Джуди, от которой исходило тепло, забота и доверие, заставила его заново пересмотреть свои планы мщения. Перед лицом нависшей над ее семьей угрозы эти планы показались ему мелочными. Конечно, к Ла-туру он по-прежнему не испытывал симпатии, но, уничтожив Латура, он разобьет сердце Джуди. Как он будет жить с таким грехом на совести?
Не поискать ли другой способ заработать деньги? А Билли пусть катится…
И тут он вспомнил, что послал из Батон-Ружа телеграмму «серым призракам», извещая их, что едет в Новый Орлеан.
— Мне нужна лошадь, — вдруг сказал он. Из Нового Орлеана можно будет послать Билли новую телеграмму, которая заставила бы банду отправиться на поиски на Миссисипи или в Алабаму. — И объясни мне, как быстрее доехать до города. Я разыщу твоего дядю, — добавил он, увидев округлившиеся от изумления глаза Джуди. — Может, и братьев твоих найду.
Джуди решительно повернулась и потащила Такера по аллее.
— Тогда пошли в дом. Познакомишься с Гинни, пока я буду переодеваться.
— Что ты выдумала, Джуди? Я поеду один.
— Само собой, — отозвалась она, таща его за собой. — А я буду сидеть дома и изнывать от неизвестности.
— Но, Джуди, это опасное предприятие!
— Тем более тебе нужна моя помощь. Неужели мы без конца будем об этом спорить, Бун? — Она повернулась к нему. — Когда я наконец сломлю твое упрямство?
— Кто это говорит об упрямстве? Раскинь мозгами, Джуди. Разве это резон — я так хочу?
— У меня тут было достаточно времени, чтобы раскинуть мозгами. Ну признай же: без меня ты даже не узнаешь людей, которых берешься найти! Или ты собираешься бегать по улицам и звать их, пока они сами не объявятся?
Такер чуть не проговорился, что прекрасно знает Рафа Латура в лицо, но в эту самую минуту он вспомнил, где слышал имя Морто. Билли тогда сказал в Сент-Луисе, что его капитан работает на Морто. Значит, «серые призраки» помогали этому мерзавцу загонять семью Джуди в ловушку.
А Такер Бун был с ними заодно.
Джуди же, уперев руки в бока, предъявила ему ультиматум:
— Я еду с тобой, Бун, ты меня не отговоришь. Отговорить-то можно, тоскливо подумал Бун, но только сказав ей правду.
А он не мог заставить себя это сделать. Она не просто рассердится. Он ясно представлял себе, какое смятение — а точнее, отвращение! — отразится у нее на лице. У него было много возможностей во всем ей признаться, но теперь уже поздно. Надо сначала все уладить, и потом можно будет покаяться в связи с «серыми призраками».
