– Ну и уматывай! Шурик, а ну тормозни. Пусть валит. – Водитель подчинился, Вера схватилась за ручку двери, но неожиданно услышала жалобное: – Верочка, ну прости меня. Не бросай меня одну, пожалуйста! Как же я без тебя? Если не хочешь ехать к стилисту, давай не поедем, – размазывая по лицу слезы, рыдала Диана.

– И ты меня прости, Дианочка, – всхлипнула Вера, обняла Диану и тоже завыла: – Ой, что же нам делать-то?! Вляпались мы, дуры бестолковые, в историю! А жить-то как хочется! В первый раз за мою жизнь – хочется!

– И мне тоже!!! – продолжая реветь, согласилась Диана.

– Так вы это, – неуверенно спросил Шурик, созерцая Всемирный потоп, – вы к стилисту-то поедете или как?

– Да!!! – мгновенно осушив слезы, выкрикнули женщины в один голос, и Шурик, вздрогнув, нажал на газ.

Дорогой салон по превращению обычных людей в стильных и неповторимых находился неподалеку от стоматологической клиники и носил претенциозное название «У Вольдемара». То же название, вернее имя, носил и сам основатель – худой женоподобный молодой человек с накрашенными губами и длинными, высветленными перьями волосами. Вольдемар Копейкин был стилистом от бога. Поработав несколько лет в поте лица на чужих людей, он сколотил себе небольшой капитал и решил заняться собственным бизнесом. Салон процветал, попасть в него считалось престижным и модным, но Воля Копейкин так погряз в административных и хозяйственных проблемах, что ему пришлось отказаться от большинства своих постоянных клиенток и перекинуть их на других мастеров. Диану это никоим образом не коснулось. Стоило ей перешагнуть через порог заведения и шепнуть администратору о своем приходе, как Воля бросал все дела и несся на всех парах, чтобы ей услужить. Как ни странно, причина услужливости Вольдемара была совсем не материальна. Стилиста, как человека творческого, деньги интересовали в последнюю очередь. Диана нравилась Воле Копейкину как человек, и он всегда искренне рад был ее видеть.

– Вольдемар, можно просто Воля, – жеманно представился он, как только Диана, покончив с формальными приветствиями и прочими любезностями, подвела стилиста к Верочке.

– Вера, – пробасила женщина неестественно грубым голосом.

– Очень приятно, – улыбнулся Вольдемар и слегка приподнял удивленно брови. Некоторое время он заинтересованно разглядывал ее, потом спросил, с азартом потирая руки: – Ну-с, какие-нибудь пожелания будут?

Вера нервно дернулась и затравленно посмотрела на Диану, ища у нее поддержки. Давненько она не посещала стилиста, вернее, никогда не посещала. У обычного-то парикмахера она была лет сто назад. Меняться было страшно и непривычно. А пожелание у нее было только одно: как можно быстрее смотаться отсюда.

– Я ведь тебе уже объяснила, Воля, – немного недовольно проворковала Диана. – Тетя ко мне из Воронежа приехала. Хочет найти свой индивидуальный, неповторимый стиль. Неужели непонятно?

– Дианочка, ты меня удивляешь! – воскликнул Вольдемар, обойдя вокруг Веры. – У нее же все это уже есть. Самые модные веяния отражены! Стиль постандеграунд. Неужели в Воронеже у меня теперь есть конкуренты? Ну это же надо – перехватить мою идею по поводу причесок! Как точно все уловили, и как натурально все выглядит. Какой художественный беспорядок – определенно работал гений! А одежда – вам удалось выделить и подчеркнуть все достоинства своей фигуры, используя нехарактерный, нестандартный ход. Небрежное наплевательство на общественное мнение – вот что сейчас на пике моды! Ах, какая смелая женщина! Поздравляю, Дианочка, наконец-то в твоем пуританском обществе появился человек со свободным, легким отношением к жизни и хорошим вкусом. Единственное, что я порекомендовал бы сделать, это привести ручки и ножки в порядок, ну, и обувь сменить. В нашем деле никак нельзя перебарщивать: босоножки на три размера меньше – это уже явный перебор.

– Вот что, Вольдемарушка, не хочу тебя расстраивать, но сменить нам необходимо все, как можно ближе подведя стиль моей тети к нашему пуританскому обществу. Но как только тетя соберется обратно в Воронеж, мы опять непременно тебя посетим, и ты постараешься придать ее облику ту же неповторимость, которая есть у нее сейчас, – сказала Диана.

– Так я и думал, – расстроенно вздохнул стилист и повел Веру за собой, крикнув администратору, чтобы та прислала ему ассистенток.

– Вольдемар! – окликнула его Диана. – А из вещей приличных у тебя что-нибудь в наличии сейчас есть?

– Да, после последнего показа «Кристиан Диор» поставили на реализацию. Держу специально для таких пуританок, как ты, – обиженно просопел стилист и удалился.

Верочку усадили в удобное высокое кресло, и все вокруг нее закрутилось и завращалось. Что с ней делали, Вера не видела – ее намеренно отвернули от зеркала. Вольдемар объяснил, что у него такой стиль работы и он любит эффект неожиданности. Что конкретно имел в виду Воля, когда говорил об эффекте неожиданности, Вера предпочла не уточнять и полностью расслабилась. Экзекуция продолжалась три часа. Несколько человек носились вокруг нее, четко выполняя указания Вольдемара. Ее стригли, красили, мыли голову, опять стригли, опять красили, долго укладывали феном, обрабатывали ногти на руках и ногах, беспощадно выщипывали брови, делали эпиляцию, маску для лица, макияж… Наконец ее оставили в покое, развернули к зеркалу и ушли, оставив наедине с собственной неотразимостью.

Вера подкатила кресло ближе к зеркалу и придирчиво рассмотрела свое отражение. По каким-то непонятным причинам пропал длинный нос, глаза увеличились вдвое и стали загадочно-выразительными, а губы были так вызывающе сексуальны, что их откровенная припухлость ее даже немного смутила. Она провела рукой с теперь уже ухоженными ноготками по своим почему-то очень мягким и неожиданно пушистым волосам, отметив, что цвет, ненавязчиво играющий всеми оттенками осени – от рыжевато-русого до темно-каштанового, – ей необыкновенно идет. Как, впрочем, и короткая стрижка с рваными, разной длины прядями, которая каким-то непостижимым образом получилась из ее запутанной, давно не знающей шампуней шевелюры. Когда-то она уже видела это лицо, когда-то… в другой жизни…

– Верочка, примерьте это, – вернувшись в комнату, оторвал ее от созерцания Вольдемар и бросил на соседнее кресло несколько вешалок с разноцветными вещами. – Все эти вещи подойдут вам по размеру, а вот туфли сорокового размера у меня только одни, и то случайно ко мне попали, но они нейтральные и со всеми вещами сочетаются. Вера, скажите, а вы случайно не работали манекенщицей? – неожиданно спросил Вольдемар, и Вера вздрогнула.

– С чего это вы взяли? – равнодушно спросила она после непродолжительной паузы.

– У вас и походка, и осанка манекенщицы, – объяснил Вольдемар.

– Нет, я никогда не работала манекенщицей, – сказала Вера.

– Значит, показалось. И все же, такая походка у женщины редко бывает врожденной – обычно она вырабатывается годами с помощью профессионалов, – задумчиво сказал стилист, внимательно разглядывая Веру. – Ну ладно, переодевайтесь, а я пока выйду.

Вера выбрала темно-фисташковый брючный костюм, надела его и еще раз посмотрела на себя в зеркало.

– Здравствуй, давно не виделись, – сказала она своему отражению. – Только, знаешь, я совсем по тебе не соскучилась. Но, видно, от тебя не убежишь, как бы я ни стремилась к этому. Ну что же, Вера Леонидовна Кошель, с возвращением!

Из салона они выкатились, нагруженные пакетами с новенькими дизайнерскими вещами и прочими мелочами, которые так несказанно украшают женщину. Диана, не скупясь, смела всю коллекцию, приобрела пару вещичек и для себя, а в завершение всего присовокупила к покупкам дюжину баснословно дорогих средств по уходу за волосами, лицом и телом, специально подобранных косметологом для Верочки.

На улице уже смеркалось, Шурик сладко дремал на своем водительском сиденье, двери машины были заперты. Диана возбужденно постучала в окно, водитель пробудился, выскочил из машины, открыл перед женщинами дверь, вежливо поздоровался с Верочкой, усадил их на заднее сиденье и стал оглядываться по сторонам.