– Кажется или он уверен?

– Кажется. Он имеет некую информацию, но делиться ею с нами почему-то не пожелал. Но если бы не эта информация, не потребовались бы и вы, Виктор. Равно как и придаваемый нам легион. Гарри не солгал, заявляя, что наша основная задача – не более чем разведка с целью выявления уровня опасности, но он не сказал нам и всей правды. А правда в том, что мы должны либо подтвердить, либо опровергнуть его подозрения насчет искусственности «фактора воздействия». И значит, по его расчетам, мы в любом случае столкнемся с обстоятельствами, при которых…

– Я понял, – мрачно перебил его Ланкастер. – Из ваших слов я могу сделать только один вывод: ситуация в регионе далеко не так безоблачна, как утверждает Гарри. Но разузнать что там и как мы сможем только по прибытии на место, то есть тогда, когда оперативные планы строить будет уже поздновато.

– Нам придется действовать сугубо «по обстоятельствам», – тряхнул головой Огоновский, – и здесь, Виктор, мы целиком и полностью зависим друг от друга, точнее, от суммы наших знаний и накопленного опыта. Хуже всего, по-моему, то, что в случае любого серьезного обострения мы с вами немедленно окажемся под глухим «колпаком сокрытия». Представляете реакцию наших политиканов, готовых на любые траты ради заключения Договора, если из «дырки» вдруг посыплются чужие бомберы с ядерными моторами? Они пойдут на все, лишь бы пресечь возможную утечку.

– Хреновая перспектива, – улыбнулся в ответ гренадер, – я бывал в такой ситуации.

– Тогда шла война, а сейчас никакой войны нет, но есть очень дорогостоящие интересы сенатских группировок. Если мы станем лишними, нас прихлопнут как мух, и никто не вякнет. Вы уже поняли, что больше всего на свете Гарри боится именно политических последствий возможных «прорывов»? На нас прет нечто, представляющее вполне конкретную опасность, но СБ, тем не менее, от ответственности уклоняется. Почему они посылают на Трайтеллар не легендированных специалистов, а нас с вами, людей, не имеющих к проблеме безопасности Конфедерации прямого отношения? Или вы верите в дурацкие рассказки про Халефа, способного мгновенно вычислить хорошо подготовленного агента? И где, среди толпы строителей, которая, к тому же, меняется каждые полгода? Я не верю! Халеф умница, но академий Службы Безопасности он не заканчивал. Значит, в случае возникновения какого-либо скандала все свалят именно на нас с вами, забыв обо всех договоренностях и объявив нас едва ли не частными лицами. А потом просто грохнут – устроят авиакатастрофу или еще что-нибудь в таком роде. Сейчас в Конфедерации политизировано абсолютно все, можете мне поверить, я ведь тоже в некотором смысле политик, хоть и ростом с мизинец. И СБ, начнись пожар, придется играть на той или иной стороне…

– У меня складывается такое впечатление, что вы догадывались об этом еще до того, как вошли в номер Гарри. Я не прав?

– Буду откровенен – я понимал, что в любом случае меня не станут звать на Трайтеллар ради увеселительной прогулки. И о последствиях неудачи я тоже думал. Хотя… если честно, у меня была надежда, что я необходим для каких-то важных переговоров. Но, как видите, все оказалось совсем не так. Нужно учитывать еще вот что: среди «дипломатической» свиты, которую нам навяжут, наверняка будет кто-то «третий» – специалист по аномальным явлениям, способный, очевидно, произвести некие исследования на месте. И этот человек, скорее всего, получит определенные полномочия в отношении нас с вами. Роль командира легиона, который нам дадут, тоже может быть двоякой. Не думайте, что я усложняю! Я всего лишь пытаюсь просчитать все возможные направления, откуда нам следует ждать опасности.

– А вы не думаете, что наш «третий» просто представится да и все?

– Может быть. Возможно даже, я думаю о Гарри и его начальниках незаслуженно плохо. Пусть так! Вы не забывайте еще и о том, что ждет нас, очевидно, не самый лучший климат, не самая вкусная еда и не самое доброжелательное население, любой контакт с которым может закончиться ударом по черепу.

– Ну, я попытаюсь избавить вас от такого удовольствия… что-то вы, Андрей, и не пьете и не едите. Давайте-ка, давайте! У нас еще будет время обсудить политические перспективы дела.

– Остановите здесь, – приказал Ланкастер таксисту.

– Здесь, мастер? – удивился тот. – Но до Квинс-вэлли еще минут пятнадцать, ежели пешком! А то и больше.

– В такое утро, как сегодня, – улыбнулся Виктор и потянулся в карман легкого белого пиджака за бумажником, – пешая прогулка очень даже полезна.

Водитель молча пожал плечами: в его представлении утро было самым что ни на есть обычным. Но если клиенту охота топать по обочине под палящим солнцем – что ж, его проблемы.

Проводив глазами удаляющуюся в сторону города машину, Виктор Ланкастер сунул в рот сигарету и упруго зашагал вдоль узкого, совершенно пустынного в этот час шоссе, что вело к небольшому поселку Квинс-вэлли, основными обитателями которого, как уже объяснил ему таксист, являлись отошедшие от дел законники и финансисты. Желтая дорога вела его вдоль обрывистого берега, в ушах мерно гудел могучий океанский прибой, и жара, благодаря свежему ветру, совершенно не казалась обременительной. В прежние времена генерал Ланкастер видывал пекло и похуже.

Когда его длинная черная сигарета дотлела до фильтра, впереди показались кованые ворота, висящие на паре могучих каменных столбов. Дальше пути не было, сквозь сетчатую ограду поселка пробивались невыносимо яркие цветы, наполняющие воздух немного приторным ароматом. Ланкастер подошел к небольшой калитке, встал под хитро замаскированной стереоголовкой наблюдения и набрал на панели замка короткий код. Прошло несколько секунд, замок щелкнул, пропуская гостя, и Виктор двинулся по широкой, усаженной яблонями аллее, в конце которой виднелись несколько изящных светлых башенок. На перекрестке он свернул налево и через сотню метров остановился перед низеньким кирпичным забором. Навстречу ему, звонко щелкая каблуками по выложенной розовым камнем дорожке, спешила молодая девушка в полупрозрачном белом платье.

– Мастер Виктор? – осведомилась она, распахивая перед ним такую же низкую, как и забор, калитку из искусственно состаренного дерева. – Папа ждет вас.

Ланкастер вежливо поклонился и двинулся вслед за своей провожатой.

Хозяин встретил его в деревянной беседке, упрятанной в тени пары старых груш: увидев, поднялся навстречу и молча обнял, легонько ткнувшись лбом в плечо.

– Добро пожаловать, братан, – произнес он, усаживаясь за крепкий дубовый стол, на котором ждали своего часа пара запотевших графинов и вазочки с фруктами. – Не думал, что ты найдешь меня здесь.

– Я тоже, – рассмеялся Ланкастер и снял пиджак. – Но как нужда припрет, так мы и не на то способны. Но что это ты, однако, прячешься?

– Это вилла жены, – улыбнулся его собеседник. – О ней, я думал, мало кто знает. А в нынешнем сезоне я предпочитаю держаться подальше от Сената и моих друзей.

– М-мм, – понимающе кивнул Ланкастер, и оба захохотали.

Перед ним сидел генерал-коммодор Юри Пратт – живая легенда, «первый меч Конфедерации», штурмовик, пробивавшийся со своими гренадерами там, где пробиться, казалось, невозможно было в принципе. Первый день войны он встретил командиром отдельного ударно-штурмового дивизиона, а в день заключения мира по его рукой находилось уже более миллиарда человек. Тысячи и тысячи десантников, от рядового до генерала, писали рапорты, моля начальство направить их в «корпус Пратта», или, как его часто называли, «Корпус Бешеных». Он собирал лучших: полковник мог служить у него взводным, но такой взвод и впрямь способен был на невозможное. Как правило, после третьей высадки сержант получал лейтенантский гладиус – и таков был закон «Корпуса Бешеных».

И лишь немногие догадывались, что истинной причиной невероятных удач генерала Пратта являлась отнюдь не граничащая с безумием храбрость, а – расчет. Юри Пратт являлся человеком экстраординарных способностей, развившим в себе невероятный дар анализа до возможностей полубога. Он видел болевые точки противника там, где их не видел никто, и всегда наносил шокирующий удар, – мгновенно, в первые же минуты, ломающий все системы управления и парализующий самую способность эсис сопротивляться. Стремительные легионы Пратта молнией прошивали любую системную оборону стратегических объектов врага, и она тут же рушилась, как замок на песке. Седовласые маршалы старой закалки, разбирая планы его операций, лишь пожимали плечами: «невозможно… абсурд!» – но Бесноватого Юрика их мнение волновало в самую последнюю очередь. Победителей не судят!