Тогда в карду ударил ещё и Ибраил. Где он набрал энергию для этого всплеска, осталось непонятно. Но молния толщиной с копьё потянулась к карде… Убла блокировал его, и в противника Трола попала совсем узкая полоска огня, но и это было хорошо — карда зашипела, впервые с начала поединка издав звук. Трол прислушался. Ничего человеческого в этом звуке не было. Но в нём при желании можно было разобрать слова:

— Наконец-то…

Трол обернулся. Плиты задней стены раздвинулись, и Убла собирался что-то сделать с пространством, разделяющим этот выход и вертикальную скалу, которая стояла в сотне шагов дальше по берегу моря.

А карда бросилась в атаку. Трол пропустил один из её сурикенов, но всё-таки сумел повернуться к нему боком, и сталь, чиркнув по его телу, ушла в сторону.

Зато у Трола получился отменный выход в незащищённую зону карды, и он, размахнувшись от души, впервые с начала поединка рубанул ей по корпусу, а потом ещё и по руке с сурикенами. Стальные звёзды рассыпались, некоторые, попадая в пятна крови карды на полу, начинали дымить… Только теперь Трол обратил внимание, что и его ноги, забрызганные этой кровью, несильно дымят. Но боли он не чувствовал, и это следовало теперь использовать.

Извернувшись, он вышел на удар меча карды, отразил его и подсёк одну из здоровых ног противника. Нога устояла, вернее, кровь брызнула, но карда не упала, тогда Трол ударил ещё раз, с разворотом, размахнувшись по самой длинной траектории. Удар пришёлся почти в то же место ноги, чуть ниже коленного сустава, и Беставит… переломился. Его сталь не выдержала.

Зато и карда, как во сне, мягко, всё убыстряясь, стала падать, отчаянно пытаясь достать Трола мечом. Но Трол уже отпрыгнул, и даже так, что больше не наступал в лужи крови. С кардой всё было кончено. Теперь предстояло заняться Ублой.

Боль в ногах, ранее нечувствительных, стала пробиваться в изменённое сознание Трола. Он зашипел и, сделав несколько шагов, наклонился, чтобы осмотреть их. Кожа на ступнях и кое-где выше колена висела клочьями, обнажая мясо. Крови тем не менее было мало, видно, едкая жидкость заставляла и её сворачиваться.

Трол обернулся к Ибраилу, тот уже был неподалёку, хотя его шаги выглядели на редкость неторопливо. Через пелену растущей боли и непонятной отстранённости Трол понял, что тот на самом-то деле бежит, только он, Трол, воспринимает его бег как странноватую подпрыгивающую ходьбу — таким быстрым, почти нечеловеческим было его восприятие времени и движений.

— Тро-о-ол, — услышал Трол тягучий, низкий голос лекаря, — я и-иду-у. Сей-ча-ас…

Тогда Трол повернулся к карде. Наваждение уходило. На него навалился запах её крови, вонь её пота, шипение её невнятного голоса… И звучные, но не сильные, как на реке, когда женщины всей деревней принимаются за стирку, удары, которые наносили ей Крохан и его сержант. Арбогаст пытался к ним присоединиться, но у него не получалось, он вынужден был даже опираться на свой меч, чтобы держаться на ногах… Значит, та неожиданная атака сбоку была его попыткой помочь Тролу. Жаль, он не послушался и не остался позади. А может, и хорошо, что так вышло — жив всё-таки, значит, в следующий раз будет умнее…

Трол не выдержал и сел. Ноги горели, дыхание в груди билось, как стая мокрых птиц о прутья большой клетки, рана от сурикена покраснела и набухла, словно хотела вырваться изнутри.

Ибраил был уже рядом. Трол поднял к нему голову и быстро проговорил:

— Быстрее, дай что-нибудь… снимающее эту боль. А то Убла уйдёт.

Ибраил присел рядом, уже расстегнув сумку со своими примочками, пузырьками и бинтами.

— Ты хочешь его преследовать?

Трол посмотрел в сторону убегающего колдуна. Тот как-то мелко и не очень уверенно семенил прямо по воздуху… Ясно, он построил магический мост. Если бы Трол теперь вступил на этот мост, Убла, достигнув скалы, куда держал путь, убрал его, и Трол летел бы вниз долго и безнадёжно. Преследование было невозможным.

— Уже нет, — признался Трол. На всякий случай вытащил кинжал из ножен — единственное оружие, которое у него осталось, и осмотрел клинок. — Кажется, на этот раз он ушёл.

Ибраил только нахмурился, обрабатывая раны Трола. Потом вздохнул, мельком посмотрел в лицо Возрождённого и сквозь зубы произнёс:

— Ты не заметил… Отсюда не видно, а у него на той скале тоже раздвинулись плиты. И за ними… Стойло для фиолетового фламинго. Он его оседлает за пяток минут и улетит.

— Значит, ничего не сделаешь? — спросил Трол.

— Всё, что было в твоих силах, ты сделал, — ответил Ибраил и покосился туда, где Крохан с сержантом со смаком дорубали поверженную карду, которая тем не менее ещё шевелилась. — И даже, кажется, гораздо больше.

— Если бы предвидеть этого фламинго, — вздохнул Трол. — Эх, не умею я ещё…

Но чего именно он не умеет, он уточнять не стал. Это требовало очень длинного объяснения. А ещё следовало понять — каким образом на него спустилось то особое бойцовое состояние, в котором он единственно и сумел одолеть карду? И можно ли вызывать его по желанию?

Тролу стало легче, только когда его вынесли из замка Ублы и с предосторожностями, каких не удостаивался и младенец, сунули в морскую воду. Вода, конечно, ударила болью в разъеденные пятна, но уже через некоторое время стало ясно — это то, что было ему нужно. Он даже попытался встать, но… не сумел. Каким-то образом его всё время опрокидывало, почему-то он разучился ходить. И не от боли, а просто потому, что на самом деле не мог сделать и шага.

Наконец он сообразил, что яд, содержащийся в крови карды, попал ему в мозг и вызывает это удивительное расстройство координации. После этого он сел и прямо по горло в воде принялся медитировать. Прошло полчаса, прежде чем он почувствовал улучшение. После этого он поднялся, с помощью Ибраила и кого-то из матросов надел на себя свежую одежду, с большим трудом натянул мягкие сапожки, подвесил к поясу оставшийся у него кинжал и отправился в замок, который стоял теперь, как выпотрошенная раковина, — с открытыми воротами и развороченной Ублой стеной на половине высоты скалы.

В замке, пока Трол приводил себя в порядок, началась работа. Матросы под руководством Трапеза выносили трупы убитых, Арбогаст с Кроханом и сержантом из Даулов обыскивали помещения, а Приам, обнаружив библиотеку в небольшой комнате рядом с главным залом, копался в свитках и кодексах, издавая какое-то странное мычание, словно голодный, которого неожиданно посадили за стол, уставленный яствами.

Самым занятым был, конечно, Ибраил. Он лечил раненых, каковых оказалось немного, но всё-таки трое орденцев и один из стражников должны были выжить. Вот их-то он и оперировал. Когда солнце стало клониться к западным скалам залива, все самые неотложные дела были в целом завершены. И Трол решил, что наступила очередь для решающего дела, ради которого они сюда и пришли. Он нашёл гонг, висевший в зале Ублы, огромный, больше человеческого роста, и ударил в него дубинкой с каучуковым набалдашником. Довольно скоро около него собрались почти все, кто мог работать.

Трол переборол слабость, время от времени накатывающую на него, и посмотрел в глаза всем, кого видел, — Арбогасту, Крохану, сержанту, ещё одному орденцу, который был не так плох, как казалось сначала, Приаму и Трапезу. Они стояли и совершенно отчётливо ждали распоряжений. Его распоряжений, его приказов. Вот только… Да, ему не показалось, они все отводили глаза, когда он поглядывал на них. Все, кроме матросов и Трапеза. Трол начал так:

— Мы одолели его… Хотя он удрал, но, думаю, это всё равно следует считать победой. Какие будут соображения?

— Замок невелик, — отозвался Арбогаст. — Я думал, он будет больше. А тут только арсенал, кстати, не очень толковый, казармы и… зал Ублы.

— Библиотеку, я думаю, нужно срочно переправить в Кадот. Тут она пропадёт, — высказался Приам. — Будет жалко.

— Мы проверили все помещения, — Крохан посмотрел на сержанта, — пусто. Такое впечатление, словно они жили как в походном лагере, даже слуг у них не было.