— Нет, что-то делать всё равно нужно, — подал голос Сошур. Он привстал, но, решив, что можно говорить и сидя, повернулся к князю: — Мне кажется, ваша светлость, нужно устроить собакам ловушку. Что-нибудь такое, что позволит перебить их поодиночке.
— Боги, ну сколько можно об одном и том же? — простонал Капис. — Дело не в том, что мы не хотим перебить их, а в том, как это сделать.
Лотар постарался, чтобы никто не заметил вспыхнувшую в его глазах радость. Итак, сегодня он, кажется, выкрутился. Князь долго не выдержит, а без него никто не решится настаивать на отчёте.
— И всё-таки что-то предпринять следует! — взвизгнул Сошур.
— Чтобы что-то предпринимать, нужно понять, как они устроены, — сказал княжич.
Князь, как и ожидал Лотар, прикрыл наконец веки, хотя губы его остались растянутыми в полуулыбке. Но предназначена она была, без сомнения, Светоке, которая теперь не сводила с отца глаз.
— Этим и кончаются все заседания, — услышал Лотар голос над самым ухом и, повернувшись, увидел Гергоса.
Капитан мирамской стражи грустно улыбался, вблизи он казался ещё более усталым, чем всегда.
— Кажется, с таким советом мы вообще никогда не справимся с собаками. — Лотар промолчал. Странно… Не должен старший офицер города так говорить, тем более здесь и сейчас. — Но другого у нас нет, и приходится…
Гергос повернулся и отошёл так же неожиданно, как и приблизился к Лотару.
— Давайте заканчивать, отец очень устал, — раздался вдруг голос княжны.
Все разом замолчали. Князь действительно выглядел хуже, чем вначале. Он открыл глаза, и, хотя продолжал улыбаться, на лбу его выступила испарина, а во взгляде читалась боль. Странно, что об этом сказала Светока, а не доктор, подумал Лотар.
— Желтоголовый, что нам следует предпринять в первую очередь? — Теперь и голос князя выдавал усталость, безмерную усталость.
— Я пока не нашёл ответов на вопросы, но и сами поиски ещё не окончены. — Нужно было сделать так, чтобы они ни в коем случае не прекратили его расследования, не остановили его. — Но мне кажется…
Что бы такое придумать? Что же ответить достаточно безобидное и на вид довольно действенное, чтобы они стали думать об этом всерьёз? Лотар поймал себя на том, что хочет почесать затылок, чтобы потянуть время.
— Мне кажется разумным попросить помощи в соседних княжествах.
К его немалому облегчению, Бугошит кивнул:
— Совсем неглупо, Тизун. Я уверен, что, даже если они потребуют плату за свои услуги, мы можем позволить себе это, а собрав армию, настоящую армию, а не дружинников каких-то, — старый вояка бросил выразительный взгляд в сторону Гергоса, — можно попробовать потягаться с этими исчадиями, какими бы неуязвимыми они ни казались.
— Нет, их силой не возьмёшь, — тут же заговорил Сошур. — Нужно действовать хитростью…
— Мы окружены со всех сторон, чужеземец. — Голос князя был слабый, но он мог утихомирить любых спорщиков в этом зале.
— Нужно попытаться ещё, ваша светлость. Затуманенные болью глаза князя обратились к Гергосу.
— Мы продолжаем попытки пройти по всему периметру этого невидимого барьера, включая его морскую границу, мой господин. — Капитан мирамской стражи, что бы там ни думал о нём Бугошит, был дельным и понимающим офицером. По крайней мере, на фоне остальных. —
Пока всё без изменений, преодолеть его не удалось никому.
— Что-нибудь ещё, чужеземец?
Внезапно Лотар увидел всё, что тут происходило, совсем в другом свете. Опасность разглашения больших и малых тайн его расследования, по всей видимости, миновала, и теперь интерес князя к его мнению можно использовать.
— Тогда, ваша светлость, пусть мой доверенный друг и ваш покорный слуга посидит в библиотеке.
— Что это даст? — спросил княжич. Лотар сдержанно улыбнулся, стараясь, чтобы его ответ никого не насторожил:
— Пока не очень представляю себе, господин, но определённо вреда от этого не будет.
В зале на мгновение наступила тишина. И тогда раздался резкий, раздражённый голос Каписа:
— Нет, это глупо. Я никого не хочу туда пускать. Это может помешать мне…
— В чём, любезный Капис? — спросил его ядовитым тоном Бугошит.
Ещё минуту назад он не понимал, чего ради Лотар, который пока казался ему толковым разведчиком, хотя и чужеземцем до кончиков ногтей, решил вдруг тратить время на такое пустое занятие, но теперь, когда Капис вздумал так неловко этому препятствовать…
— Что же, пусть будет так, как этот Желтоголовый предлагает.
— Но там, там… — Капис, казалось, растерялся. — Там мои инструменты, мои вещи… Наконец, там раритеты, коим нет цены. А вы хотите, чтобы их касалась рука этого… — Лекарь бросил презрительный взгляд на Сухмета, выступившего вперёд.
Старый раб отвесил очень низкий поклон. Он мог показаться униженным, но Лотар, знавший восточный этикет, понял, что этим движением Сухмет выразил презрение к человеку, своими неловкими действиями проигравшему в ситуации, которую мог спасти.
— Я свободно читаю на шестнадцати языках, господин. А с раритетами обращаюсь особенно бережно. Надеюсь, ты скоро в этом убедишься.
— Если это может помочь… — Князь даже не пытался договорить начатую фразу, он обмяк и просто дал себя унести слугам.
Все участники совета поднялись и стали расходиться. Рубос подошёл к капитану мирамской стражи:
— Гергос, придётся тебе проводить нас в библиотеку.
— Это вполне может сделать и Кванет, — сказал княжич, подходя к чужеземцам.
Кванет, который следовал за юношей, сдержанно, но с привычной готовностью поклонился.
— Вот и хорошо, — радостно ответил Лотар.
— Я бы с удовольствием сам показал тебе, где это находится, но… — Прачис произнёс эту фразу, совершенно определённым образом давая понять, что стоит Лотару только поблагодарить его, как он останется с ними до конца.
Лотар мгновенно взвесил эту возможность. Нет, это слишком опасно для княжича.
— Благодарю тебя, но я понимаю, что государственные дела неизмеримо важнее нашего мелкого расследования, — сказал Лотар. — Мы с удовольствием воспользуемся помощью господина Кванета.
Лицо княжеского дядьки осталось неподвижным, но Лотар уловил, как он начал оттаивать, потому что его назвали так, как требовали правила сословия.
— В таком случае… — Гергос не стал продолжать, просто поклонился и вышел.
— Да, пожалуй, ты прав. — Княжич тоже повернулся, чтобы уйти.
— Прошу следовать за мной, — тут же торжественно проговорил Кванет.
Выходя из Навигаторского зала, Лотар снова почувствовал, как княжичу интересно было бы остаться с чужеземцами, узнать, что они теперь станут делать, и даже, может быть, подружиться.
— Что же, может быть, — прошептал Лотар.
— Что ты сказал? — спросил Кванет, шагающий впереди журавлиным шагом.
— Нет, я просто подумал вслух.
Они пошли по коридору терема. Вернее, это были не коридоры, а анфилады маленьких комнат, соединённых низкими, тесными дверьми. В таких дверях один толковый мечник мог бы задержать целую армию. Но идти вереницей здесь было удобно.
В окошки прорывался уже тусклый вечерний свет. Его едва хватало, чтобы отличать лица нарисованных на стенах фигур от сероватого фона. Лотару на миг показалось, что эти лица следят за ними. Он едва удержался от того, чтобы проверить магическим видением, нет ли потайных ходов и наблюдательных отверстий в этих стенах. Но магия, какой бы невинной она ни была, могла вызвать настороженность и недоверие. А это было ни к чему.
Неожиданно они оказались перед винтовой лестницей с высокими скрипучими ступенями. Лестница была сложена из крепких и довольно толстых брусьев, но за несколько веков они рассохлись в местах креплений, и, пока Кванет и его спутники поднимались, треск от тяжёлых шагов стоял ужасный.
Кванет толкнул высокую и широкую дверь, не похожую на другие двери в этом тереме, и она со скрипом распахнулась. Что-то слишком просто, подумал Лотар. Комната, в которой они очутились, была не очень велика, не больше ниши, в которой накрывали стол для поздних ужинов князя Тизуна.
