— Послушай, Рубос, мы не там ищем. Он искал травы, правильно? А тут, где мы бродим, только выжженный чернозём и камни. Подумай, нет ли где-нибудь такого места, где и трав много, и хоть какие-нибудь катакомбы есть?

Рубос, уставший от блуждания по тёмным кручам, сидя на каком-то валуне, пробурчал:

— Знал бы ты, какой тут травостой каждую весну. Или осенью — на весь год в любом месте хватит.

— Нет, не подходит, — покрутил головой Лотар. — Если верить западным лечебникам, большинство трав нужно собирать в июне-июле.

А он, скорее всего, делал так, как его обучили в университете, следовательно…

— Ну, за пятнадцать лет можно научиться и местными травками лечить, — пробурчал Сухмет.

— Можно, — согласился Лотар, — но, судя по рассказу Шува, он с самого начала действовал умело, не теряя времени на пробы. Это значит, он никогда не испытывал нужды в лекарствах. Так что подумай, Рубос.

— Нет тут такого места. Я бы сразу вас туда отвёл.

— Это, наверное, горное место, повыше остальных. Там вполне может быть лес, где земля не очень пересыхает. И обязательно должна быть вода, скорее всего, в течение всего лета, — проговорил Лотар.

Рубос снял шлем, потёр затылок и отогнал комаров, которые немедленно собирались вокруг, как только они переставали идти.

— И конечно, там должны быть пещеры от выработки ракушечника, — докончил Сухмет.

— Не знаю. Если вы так хорошо всё представляете, то оставили бы меня дома. Чем бродить тут, как слепой гусь, я бы лучше в трактире Шува… Стойте, а ведь есть такое место.

Почти в то же самое мгновение в сознании Лотара ярко, как при вспышке молнии, возникло представление о небольшом, но непересыхающем водопадике, о трёх или четырёх густо заросших травами луговинах и не очень глубоких, но аккуратных и надёжных пещерках в ракушечнике.

— Это милях в четырёх отсюда, — обрадовался Рубос. Он уже шагал, широко размахивая руками. — Как я мог забыть?

Чуть больше часа потребовалось Рубосу, чтобы найти водопад. Конечно, после того как Лотар считал это из сознания мирамца, он мог бы и сам найти нужное место, но с Рубосом было всё-таки вернее.

Когда они подошли к водопадику, Лотару очень захотелось сбросить одежду и окунуться в небольшой — чуть больше бочки — естественный прудик, но он поборол искушение.

Вход был всего в десятке саженей от водопада. Они подошли осторожно. Рубос держал руку на рукоятке меча, а Сухмет втягивал воздух раздутыми ноздрями, словно научился определять присутствие человека по запаху, как собака. Лотар внимательно осмотрел окрестные холмы, потому что Сухмет почему-то забыл это сделать, и решил, что в округе пусто.

— Он здесь, — уверенно сказал вдруг Сухмет. — В огромном боковом зале, куда ведёт крохотный лаз.

Без труда они нашли этот лаз, миновав три горизонтальных, чистых, как стол в крестьянской избе, прохода. Ничто не указывало, что всего за несколькими метрами ракушечника живёт человек. Но теперь уже и Лотар явственно ощущал следы прикосновений человека на стенах и, главное, на камне, что в самом тёмном углу закрывал, как пробка бутылку, отверстие, в которое без труда мог пролезть даже Рубос.

— Ну вот, пришли, — сказал Сухмет. — Постучим?

Он взял осколок ракушечника и ударил в затычку. Звук был гулкий, хотя и мягкий. Ракушечник крошился, как прелый сухарь. Сухмет ударил ещё раз.

— Нет, он не откроет, — решил Рубос.

Он наклонился, упёрся каблуком, и камень с хрустом откатился. Лотар нырнул в отверстие первым.

Зал был округлым и высоким — сажени три в высоту и более десяти в диаметре. Несмотря на костерок, тлеющий в самом центре, в воздухе ничем не пахло. Вероятно, врач следил за чистотой и каждый день купался в водопаде.

Лотар посмотрел в ту сторону, где затаился Кнебергиш. Врач был очень испуган. Это было странно для человека, которому не очень много приходилось бояться. Сухмет, который пролез следом за Лотаром, только головой покрутил, почувствовав этот страх.

— Мы пришли поговорить с тобой, мэтр Кнебергиш, — громко произнёс Лотар. — И ещё мы принесли еду. Ведь ты изрядно голоден?

Рубос протолкнул в отверстие торбу с едой, пролез сам и хмыкнул:

— Мы даже не возьмём ни гроша за доставку.

Доктор боялся. В его сознании, как летучая мышь, билась мысль о неизбежном теперь унижении от этих варваров, этих бандитов, которые всё-таки выследили его, хотя он так старательно прятался…

Лотар подошёл к костерку и сел, протянув вперёд руки.

— Мы не бандиты. Нас нанял князь Мирама, чтобы мы остановили негодяев, которые подстроили всё то, что творится в долине. Нам нужна информация.

Нет, так просто этот человек не заговорит, решил Лотар. Придётся его подстегнуть немного.

— Да поднимайтесь же. Вы ведь интеллигентный человек, у вас должно быть достоинство. А вы прячетесь, как подопытная мышь в банке.

Кнебергиш наконец поднялся из-за камня. Он подошёл к Рубосу, который уселся рядом с Лотаром, и спросил глухим голосом:

— Что вам нужно?

Чувствовалось, что он отвык говорить. Но ум его был по-прежнему острый, внимательный, гибкий. Жаль, что в нём так отчётливо бился страх, это мешало понять то, о чём молчал Кнебергиш.

Он испуган не потому, что его нашли, а потому, что столкнулся с магическим занавесом вокруг Мирама. Значит, он пытался удрать в соседний город, решил Лотар.

— Ты поешь, доктор, — сказал Сухмет, раскладывая еду на небольшом плоском камне, который Кнебергиш использовал как стол. — И выпей, тебе нужно успокоиться.

— Что вам угодно?

Он очень хочет есть, но не знает, что от него потребуют за еду.

Ладно, может быть, чем скорее мы перейдём к главному, тем лучше. Лотар достал из тайника в нагрудной пластине сложенный лист пергамента.

— Тебе это знакомо?

Кнебергиш чуть наклонился вперёд и стал сосредоточиваться. Лотар ощутил, как сильным, почти нескрываемым жаром протянулось вперёд, к сознанию лекаря, внимание Сухмета. Это было настолько явно, что доктор даже поморщился и покосился на восточника:

— Ты изучаешь меня? Сухмет кивнул и усмехнулся:

— Из нас троих мне лучше других удаётся просматривать сознание других людей. Так что… Кнебергиш посмотрел на Лотара:

— Как я понимаю, ты здесь главный? Лотар развёл руками:

— Вообще-то главных у нас нет. Каждый делает то, что у него получается лучше.

— Ты здесь думаешь?

— Мы все думаем.

Страх никуда не делся, доктор просто затаил его.

— Значит, так: или ты просишь своего друга оставить меня в покое, или я ничего не буду говорить.

— Я понял, — ответил Лотар. Доктор начинал ему нравиться. — И мой друг тоже понял. Сухмет ухмыльнулся и кивнул по-восточному, что могло означать всё что угодно, даже отрицание. Теперь его внимание стало тонким, очень мягким. Этот “шнур” по-прежнему связывал голову Кнебергиша и глаза восточника.

Зато Лотар свернул своё внимание. Он сделал это демонстративно и даже охотно. Пожалуй, его вмешательство, даже если бы Кнебергиш и не возражал, могло только помешать Сухмету.

— Один восточный торговец странными чучелами, который живёт в трактире Шува, утверждает, что ты продал ему эту картинку, которую похитил из какой-то книги в княжеском тереме.

Кнебергиш взял лист, повернул к костерку, внимательно осмотрел, потом положил на место и выпрямился.

— Ложь. Я никогда не видел её раньше.

— Но ты знаешь человека, о котором я спрашиваю?

— Нет. Я не знаю ни одного восточного торговца редкостями.

— В Мираме он называет себя Курбаном. Подумай, может быть, ты всё-таки слышал это имя?

— Нет. Я никогда не слышал этого имени. Лотар потёр глаза. Нет, так они ничего не узнают.

— Какие опыты ты ставил в своей лаборатории?

— Полагаю, это моё дело.

— Князь нам дал полномочия задавать любые вопросы, даже неприятные, и тебе, как одному из друзей князя, полагалось бы на них ответить.

— Я делал… — Доктор оглянулся, словно в этом зале кроме них мог быть кто-то ещё. — Только не смейтесь… Я открыл, что если надавить сок из овощей и некоторых фруктов, то можно получить почти столь же благотворный эффект, как от самих фруктов. В некоторых случаях это очень важно. Например…